Я вспомнил острые уши того, которого почесал затылком о косяк, и удивился точной характеристике домушника. Скажет, и уже не спутаешь с другим.

— Он самый.

— Вот уж не ожидал. Он держался так, будто весь мир презирает. А меня — особенно.

— Это бывший мент.

— Тогда понятно.

— Майор, которому ты челюсть сломал, обещал посадить его в камеру к серьезным ребятам и предупредить их. Серьезные ребята как относятся к ментам? Тебе объяснять, думаю, не надо.

— “Опустят” в первый же час.

— Вот этого он и испугался.

— Что с него возьмешь? Мент, он и есть мент. А ты, насколько я понял, один обоих парней уложил?

— Уложил.

— Молодец, уважаю.

— Ты сам, насколько я понял, обоих ментов уложил. Тоже уважаю. Вот только тяжелые телесные повреждения... Перелом челюсти...

За это могут статью добавить.

— А что мне еще делать было против пистолета? Можно было только отключать. Что и было выполнено.

— Хорошо. Следующий вопрос. Что связывало твоего Юрия Юрьевича с убитым?

— Ничего не связывало. Насколько я понял, он у них через Сеть какие-то данные уволок и засветился. Они его вычислили почти сразу. Утром вышли на меня и послали. А тут и сообщение пришло, что клиент — в морге. Посоветовались, решили сработать на скорости, пока никто не опомнился. Велели мне с компьютера винчестер снять. И тогда я на тебя напоролся.

— Рядом с домом в “БМВ” твои ребята сидели?

— Страховка.

— А “Мерседес-280” рядом?

— Не знаю.

— Знать, Паша, надо. Эта машина работает на Хозяинова. И он очень недоволен тобой.

Дал приказ по всем притонам тебя отлавливать. Одновременно с ментами. Так что ты правильный выбор ночлежки сделал. Как с Хозяиновым себя вести собираешься?

— Не знаю еще.

— Позвони ему лучше сам. Узнай, что и почем.

— Ладно. Подумаю. Но не уверен, что мы договоримся. Я хозяев над собой не терплю.

— Да, еще вопрос. По твоей профессии. Ты хоть что-нибудь “снял” с этой квартиры?

— Порожняк тут...

— Хозяин был очень богат.

— Значит, дома ничего не хранил. Иначе я нашел бы.

— У меня все. Можешь продолжать спать.

Только уходи пораньше. Чем черт не шутит...

— Ты меня не сдашь?

— Слово офицера. Дрыхни спокойно, только не храпи. Там стены тонкие, соседи могут услышать.

— Менты — тоже офицеры, сыщик. Так что для меня это — не гарантия.

— Но они не офицеры спецназа ГРУ.

— Ладно. Верю...

И Паша положил трубку.

Я тоже лег. Естественно, завтра я не премину сказать Лоскуткову, что ночью беседовал с Гальцевым. Пусть зубами поскрипит — делать это долго ему сломанная челюсть не позволит. Но сдавать парня я, как и обещал, не буду. Кто-то из древних греков сказал: “Платон — мне друг, но истина — дороже”. А мне дороже мое слово. А друга в утешение я очень сладким чаем напою.

С такими благими мыслями я уснул и в очередной раз проснулся от телефонного звонка. По привычке посмотрел на часы. Пять.

Экстраординарный должен быть случай, чтобы меня в такое время будили.

— Алло. Слушаю.

— Извини, отставной майор, что разбудил...

Голос Паши Гальцева.

— Что-то случилось? Как ты мой телефон нашел?

— У меня и телефон, и адрес есть. Против сыщиков, которые “частники”, я ничего не имею. А когда встретился с тобой в первый раз, здесь, в подъезде, подумал, что ты — мент.

Мысль мне в голову пришла — к менту на квартиру наведаться, когда его дома не будет.

Да, видно, не судьба...

— Что тебе не спится?

— А тут парень какой-то пришел в гости.

Как к себе домой, без стеснения.

— В это время? Кто такой? Где он?

— Здесь лежит. Рядом с моим диваном.

Ножом сильно размахивал, а я это люблю не больше, чем когда пистолетом машут. Та же история. Я уже ухожу, парня этого, если веревку найду, свяжу, чтобы не смотался.

— Тоже домушник? Не любишь конкурентов?

— Нет. Этот не из блатных. Этот своим ключом открыл. Могу поспорить, он отмычку в руках ни разу не держал.

— Я еду.

— Меня уже здесь не будет, не застанешь.

Ну, даст бог, свидимся. Бывай здоров, “частник”...

— Удачи тебе, Паша. Не попадись майору Лоскуткову. Он — злопамятный, хоть и мой друг.

Я положил трубку, быстро оделся, плеснул в лицо пару горстей воды из-под крана и помчался чуть ли не вприпрыжку на стоянку, где оставил машину.

Кто мог прийти туда? Если не из блатных, то или кто-то из заказчиков, имеющий непосредственное отношение к убийству, или сам убийца. Что-то хотел, скорее всего, забрать.

Компьютер? Он мог не знать, что менты уже увезли его и, наверное, всю сегодняшнюю ночь осваивают новые для себя игры.

Честно говоря, неплохо было бы и Пашу на месте застать. Всегда приятно побеседовать с толковым и знающим свое дело человеком.

Машину я оставил за углом, чтобы не привлекать ненужного внимания. Рядом с другой такой же “старушкой”. Вошел в подъезд почти неслышно — громыхать лифтом, естественно, не стал. Но дверь квартиры Чанышевых оказалась открытой. Я едва-едва толкнул ее, не открывая совсем, только чтобы убедиться — путь свободен, и мне не надо пользоваться ключами. Потом вывернул на лестничной площадке лампочку — свет выдал бы меня. Кроме того, следовало привыкнуть к темноте, к которой привык уже кто-то, находящийся внутри — не люблю давать противнику преимущество. На всякий случай достал пистолет, снял его с предохранителя и неслышной кошкой переступил порог. Скользящий шаг, еще один...

Вот и тот самый пресловутый угол, из-за которого так удобно бить. При этом человек, получивший удар, вдобавок получает второй сзади — о косяк. В этом я имел возможность днем убедиться. Взгляд вправо, шаг вперед...

Взгляд влево — туда, где я сам “приветливо” поджидал “козла”. Тишина. Никого. И уже в комнате я включил свет. Рядом с диваном лежал со связанными руками и ногами один из моих заказчиков.

— Привет, — сказал я неназойливо. — Давно не виделись. Что вы так рано встаете?

Сон плохой?