Еще раз про любовь
Сегодня разговор у нас пойдет о любви: как легко принять за нее самую дешевую подделку, как легко воспользоваться ею, чтобы заманить в западню глупца, как бесценна она и в то же время как легко без нее обойтись.
Недавно один знакомый завел со мной разговор о любви. Он спросил:
– Как чувствует себя человек, вынужденный жить евреем?
– По-видимому, примерно так же, как чувствует себя человек, вынужденный жить адвентистом седьмого дня или, допустим, огнепоклонником, – ответила я. – Если нас уколоть, разве у нас не идет кровь? Такие эксперименты проводились, и вы, возможно, о них слышали.
– Я не об этом, – сказал он. – Мне интересно, как чувствуют себя люди, на протяжении всей своей истории являющиеся объектом всеобщей ненависти.
У меня возникло искушение сказать, что эти люди чувствуют себя хорошо, потому что всеобщая ненависть – верный признак того, что они не свернули с дороги, предначертанной для них Богом. Но мой собеседник был искренне дружелюбен, и я решила быть предельно вежливой. Чувствуя себя, как хасид, расспрашивающий украинца о вкусе сала, я призналась:
– А мне интересно, каково жить на свете, не будучи объектом всеобщей ненависти. У нас никогда не было случая это испытать. Должно быть невероятно интересное ощущение. Вы получаете от него удовольствие?
Мой собеседник принялся объяснять, что жизнь полна проблем даже у гоев, и я перестала его слушать, потому что, хотите верьте, хотите нет, но их цорэс ненамного отличаются от наших с вами. Вместо этого, я стала думать, как замечательно мы преуспели, несмотря на всеобщую ненависть к нам со стороны наших соседей и знакомых. В любой без исключения стране Диаспоры, где погромы еще не начались, мы неизменно оказываемся впереди других этнических и религиозных групп в бизнесе, науках, музыке, изобразительных искусствах, сценических искусствах и, что важнее всего, сочинении социальных теорий, которые предназначены улучшить жизнь всех людей, но, вместо этого, почему-то неизбежно в конце концов приводят к погромам. Я стала думать о необъяснимой корреляции между благополучием любого общества и благосостоянием его еврейской общины. Страны, где мы процветаем, процветают вместе с нами; страны, зараженные антисемитизмом, неизбежно приходят в упадок. В свете этой странной, не подмеченной Марксом общественной закономерности, можем ли мы упрекать наделенного среднестатистическим интеллектом нееврея, если он приходит к заключению, что сионисты управляют Уолл Стрит и Голливудом, Конгрессом и Сенатом, Белым домом и Кремлем, засухами и наводнениями, ураганами и землетрясениями, СПИДом и вирусом Эбола, солнечными пятнами и кольцами Сатурна?
Бог обещал Аврааму благословлять тех, кто благословляет наш народ, и проклинать тех, кто его проклинает, но Он никогда не говорил, что нас будут за это любить. Вот нас и не любят. Согласно Его слову, мы – светоч для всех остальных народов планеты, но все остальные народы планеты, возможно, предпочли бы иметь под рукой выключатель, без которого они чувствуют себя, как бедные, невинные иракцы, запертые в камерах Абу-Граиб под яркими электрическими лампочками, горящими день и ночь без перерыва, итолько злобные садистки в американской военной форме обладают властью выключить свет и дать передышку усталым глазам несчастных арабских узников.
Бедные гои!
Нам также не следует забывать об особенностях Господнего чувства юмора. Он пообещал Аврааму, что его потомки будут многочисленны, как песчинки в пустыне, но не упомянул, что 98 процентов из них произойдут от Агарева ублюдка и на протяжении всей своей истории будут бессмысленно-злобно, как бармалеи, искоренять оставшиеся 2 процента.
Те из нас, кто лично испытал прикосновение антисемитизма к своей нежной коже, наверно жалеют о бесчисленных упущенных возможностях, о нескончаемом потоке ежедневных унижений, о страшной памяти прошлой Катастрофы и еще более страшном предчувствии Катастрофы будущей. У всего, однако, есть плюсы и минусы. Подумайте, где бы мы были сегодня, если бы человечество не ненавидело нас, а любило. Словно щепотка соли, что медленно просачивается сквозь дрянь на поверхности заросшего пруда и без следа растворяется в его мутной воде, мы давным-давно растворились бы без остатка в окружающей нас человеческой массе. Всеобщая ненависть причинила нам массу страданий, и худшее, возможно, еще впереди, но она – один из двух главных факторов, благодаря которым мы, вопреки всем тяготам, сохранили себя как народ на протяжении тысячелетий. Это – антисемитизм и Тора, не обязательно именно в такой последовательности. Так скажите же мне – вам надо, чтоб они вас любили?
Президент Буш, чье безграничное чувство такта может сравниться только с его бездонным чувством истории, в своей речи, обращенной к Американско-Израильскому Комитету по Общественным Делам (AIPAC), сказал: «Между нашей страной и Израилем много общего. Обе страны относительно молоды.» Я голосовала за него в 2000 году, собираюсь снова голосовать за него в этом и надеюсь, что вы последуете моему примеру, потому что выбора у нас, строго говоря, нет. Но давайте честно признаем, что когда дело доходит до относительности, то наш с вами президент – не Эйнштейн. Соединенным Штатам недавно перевалило за двести, что президенту может показаться солидным возрастом, но ведь Израиль-то, грубо говоря, раз в двадцать старше. По-видимому Джордж Буш считает, что все, что произошло с еврейским народом с начала времен до 1948 года, к истории Израиля не относится. Поэтому мне придется поправить нашего бесстрашного лидера: в то время как Соединенные Штаты действительно относительно молоды, Израиль остается одной из самых старых наций, живущих на нашей планете. Тем не менее, между Соединенными Штатами и Израилем действительно имеется одно очень важное сходство.
За время, истекшее с 11 сентября 2001 года, Соединенные Штаты стали объектом такой же всеобщей ненависти, как Израиль. Тот факт, что ни одна страна мира, кроме США и Израиля, даже не пытается сопротивляться джихаду, отнюдь не является совпадением.
Наблюдать за манифестациями этой ненависти было бы забавно, если бы все это происходило на какой-нибудь другой планете. Когда кучка дураков в американской форме грубо, но безобидно поиздевалась над заключенными Абу-Граиб, мир ответил бурными протестами всех народов и правительств. ООНовский Комитет по правам человека надеется привлечь американцев, причем, я полагаю, не рядовых, пр статье, предусматривающей ответственность за военные преступления. Но где же была ООН, когда в той же тюрьме тысячи людей подвергались настоящим пыткам и предавались мучительной смерти по прихоти Саддама? По-видимому, считала миллиарды, украденные в процессе обмена нефти на еду. Но почему не протестовала мировая общественность? Где была эта самая общественность, когда Нику Бергу на глазах у всего мира отпилили голову? Почему 11 сентября не вызвало никаких массовых протестов и требований призвать виновных к ответу? Почему не последовало всеобщего возмущения за 11 марта в Мадриде? Почему никто никогда не протестует и не протестовал против захвата заложников арабами? Или издевательства над трупами?
Почему никто не угрожает преследованиями за преступления против человечности тем, кто совершает их каждый день, потому что из образ жизни сам является преступлением? Почему гнев мировой общественности направлен только против тех, кто пытается хоть как-то защитить себя от настоящих преступников?
Во время последнего хаджа один из главных саудовских мулл поучал миллионы паломников, что убийство неверных представляет собой джихад, а убийство мусульман – терроризм. Никто его не осудил, никто не обвинил его в расизме. На Западе стальи об этой проповеди вышли под заголовками, гласившими: «Ведуший священник Саудовской Аравии осуждает терроризм». Против этой гнусной лжи тоже никто не протестовал.
Вот отрывок из недавней статьи в «New York Times»:
«Новая фатва, опубликованная на популярном исламском сайте в Саудовской Аравии, разъясняет, когда мусульманам позволено осквернять трупы неверных. Правило, написанное саудовским религиозным шейхом
