– Копаться в чужих вещах, конечно, нехорошо, – сказал ему Тонкий. – Но если бы все оперативники рассуждали так, фиг бы в истории криминалистики было хоть одно раскрытое дело…

Гоминид спрятался в пещере, на всякий случай еще раз покрутив пальцем у виска.

Мешок был завязан не туго, Тонкий быстро справился, запустил руку… Трава, господа. Трава. Листики, шишечки… Он даже вытряхнул мешок, надеясь, что под травой уж наверняка найдется что-то интересное: личные вещи, оружие-наркотики… Наркотики!

Гоминид валялся у входа в пещеру и откровенно ржал. Ржал, катался по земле и тыкал пальцем в Тонкого с криками:

– Лох! Несколько дней рядом жил, мешок в руках держишь, и ничего не понял!

Тонкий смотрел-смотрел на это безобразие, теребил-теребил в руках листики… А знакомая у листиков форма. Ленка себе купила как-то украшение, сделанное в виде такого листика. Так бабушка ей устроила допрос на три часа: «Ты знаешь, что это такое? Ты что, наркоманка?». Трава это, господа. Трава, марихуана. Целое поле вон кустиков, похожих на клены. Кустики плотно окружены целым лесом чинар так, что выйти сюда можно только через пещеру. Только пещерные жители могут сюда выйти, ага. Их, жителей, довольно много, потому что одному такое поле не собрать. Они, в основном, дети, но об этом мы еще поговорим с предприимчивым садовником. А вот начинающий оперативник Александр Уткин – лох. Мог бы и раньше догадаться.

Гоминид у входа в пещеру покатывался от хохота и держался за живот. Одно непонятно: куда пещерные жители подевались-то? Тонкий видел, как они заходят сюда, но не видел, как выходят обратно…

Он дополз до ближайшей чинары и, ругаясь и царапая руки, отломал себе отличную палку. Оперся, вскочил (кроты-мутанты с визгом разлетелись в стороны, гремя отбойными молотками) и рванул в пещеру. Все просто, господа. Если пещерные жители не ночуют под открытым небом и не выходили из пещеры, значит- либо есть еще один выход (что маловероятно, иначе бы Тонкий с Ленкой и тетей не мешали жителям работать) либо ночуют они в пещере. Нет, не страшно. Уже набоялся, хватит, боялка кончилась. Жители обязательно выдадут себя светом фонаря, возней. Там человек пять детей, они не могут ночевать тихо. Если, конечно, не спят, а носятся колбасой, как все порядочные дети перед сном.

Гоминид почтительно отступил в сторону, пропуская Тонкого. Кроты давно испарились. Только один маленький наглый крот подскочил сзади, вцепился коготками в голую ногу и цап-цап-цап, – залез по ней как по дереву. Вскарабкался на плечо и стал щекотаться усами.

– Отвали! – Не понял Тонкий. А потом повернулся и…

– Толстый! Ты где пропадал?! – Верный крыс, конечно, это был верный крыс! Еще не хватало, чтобы воображаемые кроты-мутанты материализовывались и залезали на плечо.

Толстый сидел на плече хозяина и, понятно, не отвечал. Только усами шевелил и тыкал носом в ухо. Это значило: «Я рад тебя видеть, начинающий оперативник Александр Уткин, хоть ты и лох. Я тебе и визитницу с травой, а ты…»

Тонкий вспомнил про визитницу и подумал, что этого человека он не видал среди пещерных жителей. Может быть, он и правда не имеет к ним отношения, так покупатель, любитель зеленой травки, а может быть, он и есть хозяин предприятия. Он же сам не будет собирать, он вообще светиться не будет. Заглянет на огонек тем, кто разбил лагерь прямо на входе его плантации, попросит окрестную шпану за сотню рублей устроить в лагере раскардаж – и все.

Гадать можно было сколько угодно, дело не в этом. Дело в том, что, как только Тонкий на блюдечке преподнесет тете Музе этих пещерных жителей, она запросто скажет: «Жители хорошо, но ты сам понимаешь, что нужно найти хозяина. Если мы сейчас накроем банду детей, мы запросто его спугнем». Не запросто, а так и будет…

Палка от чинары хорошо втыкалась в сухую землю. Тонкий брел, прихрамывая, ощупывая стены и прислушиваясь: где-то здесь должна быть ночлежка пещерных жителей. Гоминид смешно крался рядом на цыпочках, как верная собака. Тонкий сказал ему: «Не подлизывайся!» – и услышал шорох.

Шуршали где-то впереди оберточной бумагой или пакетом. Тонкий сделал пару шагов и услышал над ухом:

– Сыру хочешь?

Верный крыс на плече занервничал, услышав знакомое слово и запах, но удержался, не спрыгнул, только встревоженно поводил носом туда-сюда.

– Давай.

– Кто болтает? Быстро спать!

Зашуршала бумажка и стало тихо. Тонкий нащупал в стене поворот и осторожно заглянул.

Света не было. Только маленький уголек чьей-то сигареты выдавал: есть здесь люди, не волнуйся. Вот они, твои пещерные жители, никуда не делись. Что дальше?

Гоминид у ног прижал уши и зарычал. Тонкий остановился в растерянности: а правда, дальше-то что? Если он выскочит сейчас и начнет травить народ гоминидом, все разбегутся, а кто останется – упечет Тонкого в психушку и будет прав. Гоминид на гоминида – это, конечно, не брат на брата, но тоже не дело. Значит, что?

Гоминид вертелся у ног, ожидая сигнала к нападению. Тонкий приложил палец к губам: заткнись, мол, и гоминид от обиды вцепился зубами в ногу. Нога! Коленка засаднила с новой силой, а в голову пришла здравая мысль: мы узнали все, что хотели, пора подключать силовые структуры.

Двигаясь на ощупь по стеночке, стараясь не стучать палкой, Тонкий пошел к выходу. В лагерь, к тетке, на воздух!

Костровище чернело на серебристой в темноте траве, а «жигуля» не было. Тента, кстати, не было тоже, и вообще никакого намека на живых людей. Только костровище – и все. Неужели тетя с Ленкой до сих пор на пляже?

Тонкий подошел к обрыву, глянул…Нет, видно: ночь звездная, песочек на пляже светлый, крупных камней, за которые можно спрятаться, мало… Никого. Тетя, конечно, опер, и прятаться, конечно, умеет, но… Что но, какие но? Бежать на пляж разыскивать ее хотелось меньше всего. Сидит где-нибудь в засаде, попробуй найди. А может, Ван Ваныча решила навестить, она ж не знает, что его дети замешаны в деле гоминида! Или знает?.. А через несколько часов наступит утро, пещерные жители соберут урожай и потихоньку выйдут и, может быть, уже не вернутся в этом сезоне… Петруха видел Тонкого в пещере, наверняка испугался. Не говоря уже о том, что хозяина он предупредит при первой же встрече… М-да. Впрочем, есть одна мысль…

Камни летели из-под ног, море шумело, палка мешала, но не выбрасывать же! Был момент, когда Тонкий плюнул и решил съехать с горы на пятой точке, но, порвав джинсы и поцарапав больную ногу, отказался от этой затеи. Когда гора, наконец, кончилась, Тонкий решил, что все, дальше он уже не пойдет. Пошел, куда он денется! Тетю с Ленкой надо искать, а то совсем не годится шляться ночью одному.

Море лупило по ногам, соль щипала ссадины, в общем, жизнь была бы кончена, если бы Тонкий не заметил на деревенском пляже одинокую фигуру. Ну и что, что одна, ну и что, что без машины. Машину тетя могла оставить у Ван Ваныча и Ленку там же.

Забыв про больную ногу, Тонкий рванул туда, где фигура. Фигура дернулась, в руке ее что-то блеснуло, потом рука резво залезла за пазуху и выбралась наружу с полупустой бутылкой в руках. Что это? Бомж сперва постеснялся своей привычки квасить на природе, а потом передумал? Нет, блестело в руке нечто большего размера. Черное, широкое с блестящим дном…

– Старый знакомый! – Семеныч распахнул объятия, как будто только Тонкого и ждал. – Пить будешь? Шучу. Опять тетю ищешь?

– Дядю, – огрызнулся Тонкий. Обидно было до чертиков, ведь он действительно искал тетю. А нашел бомжа. Феерическое разочарование, господа. Не каждому дано так обломаться.

– Дядю – это хорошо, – решил Семеныч. – Дядя – наше все. Знаешь стихи про дядю Степу?

Если бы бомж начал декламировать, Тонкий его бы убил, не посмотрел бы, что книжка детская. Но бомж принялся рассказывать историю из своей юности, это еще можно было вытерпеть.

– Один мой знакомый, тоже высокого роста, однажды ехал куда-то на загородном автобусе. Стоит на остановке, автобуса ждет. А остановка не крытая, а просто железная палка с табличкой на подставке стоит. А на остановке очередь! Он в самом переди стоит, ага. И вот, значит, подходит автобус и парня толпа несет к автобусу. А на пути эта палка с табличкой. Парень за нее удержаться хочет, а она легкая. Его толпой прямо на палку наталкивает, он ее схватил, а отпустить не может… В общем в автобус он въехал на этой остановке верхом, как буденновец.

– И что? – спросил Тонкий.

– И ехал так. В автобусе давка, лишнего движения не сделаешь. А с такой-то железной палкой между ног…

– А дядя Степа при чем?

– Говорю ж, он высокий был, понимаешь, нет?

– Нет, – ответил Тонкий. – Мне пора.

– Привет дяде!

Через каких-то полчаса Тонкий поднялся на гору, сел над обрывом, верный крыс тут же сполз по плечу ему на колени.

– Никому мы не нужны, Толстый. И гоминид никому не нужен (гоминид обиженно глядел из пещеры, но близко не подходил). Где, спрашивается, тетю искать? Уйдут ведь! И Доктор Ливси подумает, что не было никаких пещерных жителей, что визитница моя…

А вот это была отличная мысль! Собачка-то у Доктора Ливси, прямо скажем, необычная, да и сам Доктор – тетин коллега, чего не скрывает. Но только тетя неизвестно где, а Доктор Ливси, скорее всего дома, в каких-нибудь не знаю скольких километрах отсюда…

Тонкий вскочил, забыв о больной ноге (впрочем, тут же вспомнил и оперся на палку), и пошел карабкаться в гору. Нет, можно, конечно, и попутку ловить, но что-то подсказывает ему, что в радиусе двух километров есть только два человека, готовые прямо сейчас отвезти Тонкого и Толстого к Доктору Ливси. До деревни-то как-нибудь доковыляем, а там – сели на мотоцикл и поехали!

В гору идти было проще, чем по ровной земле. Встал на четыре точки – и вперед. Ну и что, что руки грязные, это несерьезно, господа, думать о грязных руках, когда тут такое дело! Бессмертник царапался, комочки земли впивались в ладони – все шло как надо, и это не могло не радовать. Отдельно радовал Толстый, который сидел на плече и щекотался усами. Тонкий погладил его грязной рукой: «Я тоже скучал по тебе, верный крыс!»

В том, что Димка спит, можно было не сомневаться – время позднее. Однако бывают на свете психи, которые готовы в два часа ночи вскочить и отвезти мало знакомого чувака за три девять земель. Иногда такие попадаются среди байкеров, если им как следует объяснить, зачем это нужно. Тонкий шел и репетировал, что он скажет Димке, но всякий раз выходила ерунда: «Я напал на след саблезубого гоминида» – детский сад; «Я почти накрыл преступную группировку» – получится, что хвастаешься…Так ничего и не придумав, Тонкий подошел к Димкиному дому и постучал в окно.

Ответили не сразу. Сперва выругались (Тонкий постучал еще), потом спросили: «Че надо?» (Тонкий постучал еще), потом сказали: «Войдите». Тонкий