достаточно очистятся для восхождения на Небо. Эти законнические доводы чисто человеческого «правосудия» (которое фактически отвергает неизреченную благость, и человеколюбие Божие), латиняне поддерживали буквалистским толкованием некоторых святоотеческих текстов и различных видений; почти все из этих толкований надуманы и спорны, потому что даже и древние латинские Отцы не упоминали о таком месте как «чистилище», а только об «очищении» грехов после смерти посредством (возможно, аллегорически) «огня», как писали некоторые из них.
С другой стороны, в православном учении, которое излагает св. Марк, верные умершие с неисповеданными незначительными грехами или не принесшие плодов покаяния в исповеданных грехах, очищаются от них или самим испытанием смерти с ее страхом, или же после смерти, когда они содержатся (но не навсегда) в аду, молитвами и Литургией Церкви и добрыми делами, творимыми верными ради них. Даже грешникам, обреченным на вечное мучение, можно так подать некоторое облегчение. Однако сейчас нет огня, мучающего грешников в аду (ибо вечный огонь начнет мучить их только после Страшного Суда), ни тем более в каком-то третьем месте вроде «чистилища»; все видения огня, увиденные людьми – это как бы образы или пророчества о том, что будет в будущем веке. Всякое прощение грехов после смерти подается только по Благодати Божией, которая простирается даже и на находящихся в аду (при содействии людских молитв), и никакая «плата» или «удовлетворение» за уже прощенные грехи не нужны.
Следует отметить, что писания св. Марка затрагивают, в основном, конкретный вопрос о состоянии душ после смерти и почти не касаются истории событий, происходящих с душой непосредственно после смерти. По этому вопросу имеется обширная православная литература, но во Флоренции он обсуждению не подвергался.
Приложение 1.1. Первая беседа. Опровержение латинских глав относительно очистительного огня
Поскольку нам долженствует, сохраняя наше Православие и преданные Отцами церковные догматы, с любовию ответить на оказанное вами, то мы каждый аргумент и свидетельство, письменно приведенные как общее правило, приводим впереди, дабы затем кратко и ясно следовали ответ и разрешение на каждое из них.
1. Итак, в начале вашего доклада вы так говорите: «Если истинно кающиеся отошли из этой жизни в любви (к Богу), прежде чем успели достойными плодами удовлетворить за свои согрешения или проступки, их души очищаются после смерти очистительными страданиями; но для облегчения (или „освобождения“) их от этих страданий, им способствует та помощь, которая оказывается им со стороны верных живых, как то: молитвы, литургии, милостыня и прочия дела благочестия».
На это отвечаем следующее: то, что усопшим в мире, несомненно, помогают совершаемые за них литургии и молитвы и милостыни, и обычай этот был в силе от древности, свидетельствуют о сем многие и различные изречения Учителей, как латинских, так и греческих, сказанные и написанные в разные времена и в разных местах. А что касается того, что души освобождаются благодаря некоему, имеющему характер помощи, очищающему страданию и временному огню, обладающему таковой (очистительною) силою, – этого мы не находим ни в Писании, ни в молитвах и песнопениях, бываемых об усопших, ни в словах Учителей. Но мы приняли, что и душам, содержимым в аду и уже преданным вечным мукам, самым ли делом или опытом, или в не допускающем надежды ожидания таковых, возможно пособить и оказать некую помощь малую, хотя и не в том смысле, чтобы совершенно разрешить их от мучения или дать надежду на конечное освобождение. И это обнаруживается из слов Великого Макария Египетского подвижника, который, найдя в пустыне череп, был научен им о сем по действию Божественной силы [7.2]. И Василий Великий в молитвах, чтомых на Пятидесятницу, дословно пишет следующее: «Иже и в сей всесовершенний и спасительный праздник очищения убе молитвенная о иже во аде держимых сподобивый приимати, великия же подавая нам надежды ослабления содержимым от содержащих я (их) скверы, и утешения Тобою низпослатися» [7.3].
Если же души отошли из этой жизни в вере и любви, однако, унеся с собою известные вины – будь то – малые, и в которых они вообще не каялись, или будь то большие, в которых они хотя и каялись, но не предприняли явить плоды покаяния, такие души, мы веруем, должны очиститься от такового рода грехов, но не некиим очистительным огнем или определением в некоем месте наказания (ибо сего, как мы сказали, отнюдь не было предано нам); но одни должны будут очиститься в самом исходе от тела, благодаря только страху, как это дословно являет святый Григорий Двоеслов; [7.4] в то время как другие должны будут очиститься после исхода от тела, или еще пребывая в том же земном месте, прежде чем придут на поклонение Богу и удостоятся блаженных уделов; или, если грехи их были более тяжкими и связующими на более длительный срок, то и они содержатся в аду, но не для того, чтобы навсегда находиться в огне и мучении, а – как бы в тюрьме и заключении под стражу.
Всем таковым, мы утверждаем, помогают совершаемые за них молитвы и литургии, при содействии сему Божественной благостыни, которая одни согрешения, сделанные по человеческой немощи, сразу же презрит и отпустит, как говорит Дионисий Великий в «Размышлениях о тайне священноусопших» [7.5]; а другие грехи после известного времени праведными судами или также разрешает и прощает, и те – совершенно, или облегчает ответственность за них до конечного того Суда. И посему мы не видим никакой необходимости в ином наказании или очищении огнем: ибо одних очищает страх, а других – угрызение совести пожирает мучительнее всякого огня, а иных очищает самый только ужас перед Божественной славой и неизвестностью будущего, каково оно будет. А что это мучительно и наказательно гораздо больше, чем что-нибудь иное, и самый опыт показывает, и святый Иоанн Златоуст свидетельствует нам почти во всех или в большинстве своих моралистических омилий, утверждая это, а также и божественный подвижник Дорофей в своем слове «О совести»…
2. Итак, мы молим Бога и веруем – от подобного освободить усопших, а не от какого-то иного мучения или иного огня, помимо тех мук и огня, которые возвещены на века. И что, к тому же, души усопших по молитвам освобождаются от заключения в аду, как бы из некоей темницы, свидетельствует, между многими другими, Феофан Исповедник, именуемый Начертанный, ибо слова своего свидетельства за икону Христову, на челе его написанные, он кровию запечатлел. В одном из канонов за усопших он так молится за них: «Слез и воздыхания сущия во аде рабы Твоя свободи, Спасе» [7.6].
Слышишь ли? – «слез», сказал и «воздыханий», а не какого-то наказания или очистительного огня. Если же когда и встречаются в этих песнопениях и молитвах упоминания об огне, то не от временного и имеющего очистительную силу, но от того вечного огня и непрестающего наказания. Святые, – движимые человеколюбием и состраданием к соплеменникам, желающие и дерзающие почти на невозможное, – молятся избавить в вере усопших. Ибо так говорит святый Феодор Студит, и сам Исповедник и свидетель Истины, в самом начале своего канона об усопших: «Вей помолимся Христу, творяще память днесь от века мертвых, да вечнаго огня избавит я (их) в вере усопшия, и надежде жизни вечныя» [7.7]. И затем в ином тропаре, пятой песне канона, говорит следующее: «Огня приснопалящаго и тьмы несветимыя, скрежета зубнаго, и червия бесконечно мучащаго, и всякаго мучения избави, Спасе наш, вся верно умершия».
Где же тут «очистительный огонь»? И если бы он вообще был, где было бы удобнее сказать святому про него, как не здесь? Бывают ли святые услышаны Богом, когда молятся о сем, это не нам исследовать, но сами то они знали, и Дух, обитавший в них, которым движимые они и говорили, и писали, знал это; в равной степени знал это и Владыко Христос, который дал заповедь, чтобы мы молились за врагов и который молился за распинающих Его и подвигнул к тому же первомученика Стефана, побиваемого камнями. И хотя, быть может, кто-нибудь скажет, что когда мы молимся за такого рода людей, мы не бываем услышаны Богом, однако, все то, что от нас зависит, мы исполняем; а вот некоторые из святых, молившихся не только за верных, но и за нечестивых, были услышаны и своими молитвами исхитили их от вечного мучения, как, например, первомученица Фекла – Феклонилу и Божественный Григорий Двоеслов, как повествуется – царя Трояна [7.8] (в главе 3 показывается, что Церковь молится также о тех, кто уже наслаждается блаженством в Боге, кто, конечно, не должен проходить через «чистилищный» огонь).
4. После сего, немного далее, вы желали доказать реченный догмат об очистительном огне, сначала ссылаясь на сказанное в Книге Маккавеев (12, 44-45), где говорится: «Свято и спасительно молиться за усопших, дабы они были разрешены от грехов», а потом, взяв из Евангелия от Матфея (12, 32) то место, в котором Спаситель возвещает, что «хулящему на Духа Святаго не простится ни в сем веке, ни в будущем», вы говорите, что из сего можно видеть, что есть отпущение грехов в будущей жизни.
