– Как там у вас?
– У нас разгул преступности, – скучным голосом сообщил я. – Бандиты совсем оборзели: представляешь, средь бела дня две группировки в полном вооружении намастырились счеты сводить! Не поделили там чего-то, что ли! Наше телевидение только об этом и трещит – замучились слушать.
Да ты что! – возмущенно воскликнул Слава. – Во дают! Управы там на них нет… Нет, ты посмотри, а! Стоит мне только уехать, как у вас сразу бардак там! Никуда не годится, ни-ку-да! И много народу поубивали?
– Пока передали, что около трех десятков убито наповал прямо во время побоища – и человек сорок ранено. А потом их стала брать милиция и угрохали еще полтора десятка. Но это пока предварительные данные – дело в том, что боестолкновения в городе продолжаются – в разных местах отдельные группки уцелевших бандитов продолжают сводить между собой счеты. Обещали, что к завтрашнему утру всей это вакханалии положат конец. Вот.
– Ну, смотрите у меня там! – начальственным голосом пожелал Славик и поинтересовался как бы между делом: – А что – наш молодой приятель своему братику не звонил?
– Звонил, – ответил я. – Все тип-топ… Все, короче, передал, как надо было. А братик – сволота – сильно заинтересовался, как там поживает наш другой приятель – который Толстый. Мне кажется, нам надо будет его поберечь в течение этих суток. А то мало ли… В принципе в аэропорту и на вокзале стоят человечки нашего общего друга с фоторожей этого приятеля – который толстый. Как только он прибудет, они его тут же и изымут из оборота – до определенного момента.
– Это хорошо, – похвалил Слава, – однако, полагаю, если все пойдет как надо, этого толстого приятеля беречь особенно долго не придется… Ну, бывайте – встречайте завтра…
В субботу мы активно отдыхали, слушали средства телерадиовещания, анализировали имевшуюся у нас информацию. В четверг и пятницу между представителями азербайджанской общины и бригадиром кировцев имели место некоторые недоразумения, которые, впрочем, как выражаются криминалисты, «за отсутствием состава преступления» самоликвидировались. Гусейн сильно интересовался, куда это запропастился его братишка Байрам. Протас, естественно, совершенно искренне заверил Гусейна, что ничего не знает. Поскольку мамеды люди обстоятельные и вдумчивые, они всегда тщательно разбираются в обстоятельствах своих заморочек, а уже потом начинают откручивать головы виновным. «Разбор» был тщательный, но результата в практическом плане не имел. Футбол сумел подтвердить свое алиби на тот момент, в который Байрам исчез, – а то, что много народу видели его тачку у шашлычной и подтверждали, что Байрам сел в нее после разговора с каким-то «быком», уликой не являлось. Ну подумаешь, тачка! Может, в природе Новотопчинска существует еще такой же «Понтиак», а то и несколько. Короче – отстаньте, ребята, мы тут ни при чем! Мамеды отстали, но затаили недоверие, граничащее с подозрением. Гусейн распорядился активизировать поиски и сообщил в телефонном разговоре некоему Толику (мы решили, что это какой-то мент или фээсбэшник, на «полставки» работающий на мамедов) все обстоятельства дела, присовокупив, что он, Гусейн, уверен, что это – дело рук хитрого Протаса, который затеял какую-то игру. И пусть Толик бросит все силы на выяснение обстоятельств пропажи брата…
А вечером мы всей капеллой выехали на вокзал: посмотреть, как прибудет московский поезд. Поезд – прибыл с получасовым опозданием, и на перроне его ожидали сотрудники милиции в большом количестве. Когда из вагона № 12 вынесли на носилках три трупа, мы протиснулись поближе к эпицентру событий и послушали, что болтают промеж себя праздные зеваки.
– Завалили лихо… В чулках они были – рожи страхолюжные! А потом стоп-кран дернули на перегоне и укатили на какой-то нерусской машине – на нашу «Ниву» похожа, только больше… Да на Сергеевской они зашли, я вам говорю! Последняя станция перед пригородом… Я их видел – они мне еще тогда не понравились… Что-то будет – подумал еще! – И в таком же духе – до бесконечности, знаете, наверно, как любят праздные зеваки обсуждать экстраординарные события, невольными свидетелями которых им посчастливилось стать.
Слава с Серегой держались до последнего: ждали, когда опергруппа наберет очевидцев для предстоящего расследования. Вышли они в числе последних пассажиров – самых опытных и наученных нелегкой жизнью не встревать в дела криминального характера.
– Чисто они сработали, – похвалил Слава убийц по дороге в город. – Никто ничего не видел – враки все это… Я специально перед Сергеевской вышел в коридор и стоял напротив купе – делал вид, что на природу любуюсь. Так и знал, что на Сергеевской они зайдут – очень удобный вариант. Там поезд стоял буквально с минуту – они заскочили, – видел какое-то движение в тамбуре, потом из тамбура проводник прошел в свое купе – и тишина. Они в тамбуре остались – наверно, сказали проводнику, что покурят до пригорода – мест-то все равно в вагоне не было. Наверно, бабки дали ему за «подвоз»… А потом… Потом какой-то здоровый парниша очень грамотно заблокировал дверь из служебного отсека в пассажирский: спиной вперед приблизился и встал – ничего не видать. Постоял он минуты две – от силы три, ну и… короче, потом он отошел, и в этот момент поезд резко дернуло – стоп-кран сработал… На перегоне их джип ждал – метрах в ста стоял от полотна, в березовой рощице. Они очень быстро к нему пробежали – это я видел, – волоча с собой мешок какой-то. Сели и укатили. Естественно, ни номеров машины, ни даже точной марки джипа никто следствию не сообщит – я ж говорю, специально смотрел, и то лишь мельком сумел разглядеть. Вот и все.
– А как с камерами? – поинтересовался я, когда Слава с Серегой выходили из машины в центре города.
– Вечерком наведаемся в вагонный парк и снимем, – успокоил меня Слава. – А сейчас – отстаньте! Дайте с семьями пообщаться…
Просмотр оперативной видеозаписи состоялся в штаб-квартире в два часа пополуночи – раньше подобраться к вагону не получилось, там допоздна работали криминалисты ЛОМа1, в юрисдикцию которых входило это расследование. Любопытная Оксана ради такого дела бросила мужа и примчалась среди ночи, раздувая ноздри в предчувствии невероятного зрелища. Зрелище было ничего себе… Камеры, установленные в тамбуре, купе проводника, служебном отсеке и купе бригадира, бесстрастно зафиксировали картину преступления во всех подробностях… Вот Протас, Футбол и еще какой-то парниша, похожий внешне на Стаса (хи-хи!), поднимаются в тамбур и разговаривают о чем-то с проводником (запись немая). Передают деньги и остаются в тамбуре… Затем один из троицы – похожий на Стаса – пытается открыть бункер с углем какими-то хитрыми ключами – но не тут-то было! В дверь бункера врезан дополнительный замок. Ребята пытаются отжать дверь и сильно давят на нее – очевидно, издавая при этом страшный шум. В тамбур выходит проводник – дверь в служебный отсек остается открытой… В этот момент из купе бригадира выглядывает Сеид-Ага и узнает Протаса – улыбаясь, протягивает к нему руки… Протас обнимается с братом Гусейна, а в это время мимо них протискивается «Стае» и задницей вперед движется к двери в пассажирское отделение. Блокирует дверь… Протас натягивает на голову чулок и достает пистолет – то же самое делает Футбол. На лицах Сеид-Аги и бригадира поезда – страшное изумление и испуг. Лица проводника в этот момент не видно – его заслоняет широкая спина Протаса. Протас протягивает руку к Сеид-Are и что-то требует. Горькая гримаса застыла на лице Сеид-Аги: он что-то говорит Протасу, вытаскивает из нагрудного кармана рубашки ключ и презрительно бросает его на пол… Протас поднимает ключ и передает его Футболу. Футбол открывает дверь в бункер с углем и залезает туда наполовину – что он там делает, не видно. Затем Футбол выволакивает из бункера здоровенный и, по всей видимости, тяжелый мешок – Футбол телесно крепок, под стать Протасу, но мешок тянет с трудом… Протас вынимает из кармана нож и протягивает его Футболу – тот ковыряется ножом в мешке, достает на кончике какую-то черную вязкую массу и нюхает ее, затем пробует на язык – для этого ему пришлось приподнять чулок… Вот Футбол показывает Протасу большой палец – все тип-топ, братишка! Протас улыбается чулковоискаженной гримасой, упирает глушитель пистолета в грудь Сеид-Аги… Тело Сеид-Аги влетает в купе бригадира – на груди расплывается пятно. Протас поочередно стреляет в грудь бригадиру и проводнику, затем Футбол добавляет каждому контрольный выстрел в голову… Футбол с Протасом закрывают купе бригадира на ключ и, сорвав стоп-кран, вместе со «Стасом» выскальзывают из тамбура… Вот, собственно, и все. Камеры продолжают работать еще полтора часа и записывают все перипетии обнаружения преступления – Слава забыл выключить импульсопередающее устройство.
– Переснимем? – предложила Оксана. – У них же нет аппаратуры для просмотра таких кассет…
