Ахмед встал, покачнувшись — выпитые в два приема пол-литра здорово ударили ему в голову, — натянул штаны и уставился на меня, пытаясь сосредоточиться.

— А теперь я развяжу тебя. — Я достал десантный нож, отнятый у часового во дворе. — Протяни руки вперед. Только не балуйся — иначе искромсаю всего, как морковку для заправки.

— Дай мне автомат, — неожиданно попросил Ахмед, когда я разрезал веревку, — затуманенные глаза его при этом озарились каким-то нездоровым проблеском. — С одним магазином. Дай! Воину хорошо умереть с оружием в руках — тогда вообще будет нормально.

— Может, тебе еще застрелиться для комплекта?, — недовольно буркнул я, на всякий случай отступая назад и направляя на пленника свой «ПБ». — Не дури, Ахмед, — договорились же…

— Я не буду в тебя стрелять! — клятвенно пообещал пленник. — Воину хорошо с оружием умирать! Дай автомат, а я тебе секрет скажу. Клянусь матерью — очень хороший секрет!

— Что за секрет? — недоверчиво спросил я. — Может, ты просто время тянешь? Если это так, ты напрасно стараешься — я уже узнал все, что надо, так что…

— Секретное оружие есть, — Ахмед подмигнул мне пьяным глазом. — Здесь спрятано. Очень хорошее оружие. Такому волку, как ты, как раз пригодится. Можешь ехать в Ростов и убить Зелимхана — никто не услышит, бесшумное оружие.

— Ты бредишь, парень. — Я быстро прикинул в уме, где это у меня в доме можно спрятать секретное оружие. — Тебе что — Зелимхана не жалко? Хозяин как-никак!

— Пусть тоже умрет, — безапелляционно заявил Ахмед. — Он тоже воин — все мы рано или поздно умираем. Это не страшно. Ты дашь мне автомат?

— Дам, — немного поколебавшись, сказал я. — Что за оружие и где оно спрятано? Если в кухне, в подполье, — я туда не полезу. Там ваши женщины сидят.

— Нет, оно не в кухне. — Ахмед опять нездорово подмигнул мне. — Дай слово, что автомат дашь.

— Даю, — пообещал я. — Если покажешь где, дам автомат.

— Открой этот шкаф снизу, — Ахмед кивнул в сторону серванта. — Коробки вытащи, доску подними, пол тоже подними — там лежит.

— Иди в тот угол, — распорядился я, указывая в дальний угол зала. — Сядь на пол, спиной облокотись о стену, широко раздвинь ноги. Пошел.

Ахмед подпрыгивающей походкой прошествовал куда приказали и плюхнулся в угол. Приблизившись к серванту, я открыл створки нижнего отделения, вытащил три коробки с посудой и, поддев ножом доску, вскрыл тайник.

В достаточно объемном коробе, прибитом под полом снизу, лежал продолговатый пластмассовый футляр длиной чуть больше метра, с ручкой и двумя защелками. Вытащив его, я открыл крышку и извлек на свет божий хорошо знакомый мне отечественный девятиметровый АС[14] «вал» под патроны СП-5 и СП-6. Однако! Серьезная машина. Прицельная дальность — 400 метров . На расстоянии до 100 метров пуля, выпущенная из этого оружия, пробивает бронежилет 4-го класса защиты, а на дистанции 200 метров — стальной лист толщиной 6 миллиметров . Выстрел совершенно бесшумный за счет облегающего ствол глушителя. Пламя тоже гасится полностью — можно работать в ночное время без риска быть обнаруженным противником. Тут же, в футляре, лежали двадцать пачек патронов СП-5, прицел ПСО-1 в чехле и две пристрелочные мишени. Отомкнув складывающийся приклад, я приложил оружие к плечу, повел стволом по горизонтали, примериваясь, каково оно будет в работе… Рукоятку и приклад явно переделывали, подгоняя под особенности стрелка. Слегка удлиненная рама приклада, чуть скошенная назад рукоятка — значит, стрелок высокого роста, с большими ручищами. Выше меня сантиметров на пятнадцать. Далее — имеем в футляре два удлиненных кустарным способом магазина на тридцать патронов. Это что за чеченюга такой у них тут здоровенный? И вообще — для чего специальное оружие снайпера бойцам коридорной команды?

— Для кого ствол приготовили? — поинтересовался я, закрывая футляр и ставя его у стены.

— Это Зелимхана снайпер, — пояснил Ахмед, тревожно глядя на меня. — Дай автомат! Ты слово дал!

— Дам, дам. — Я поднял с пола автомат, вырванный из пирамиды вторым товарищем Ахмеда, отсоединил магазин и, передернув затвор, выщелкнул патрон из патронника. Нажал на спусковой крючок, поставил оружие на предохранитель и бросил навесом через всю комнату в дальний угол. Цап! Покачнувшись, как ванька-встанька, Ахмед на удивление ловко поймал автомат в положении сидя, мгновенно снял с предохранителя, передернул затвор, некоторое время с пьяным разочарованием созерцал пустой патронник.

— Дай магазин! — горячо потребовал он. — Ты прицелься и бросай мне магазин. Я все равно не успею. Дай — как брата прошу!

— Что это за снайпер у Зелимхана? — поинтересовался я, подбросив магазин и вновь поймав его. — Чечен? Квалификация? В смысле — хороший снайпер или как?

— Русак, — не задумываясь выдал Ахмед, пожирая магазин в моей руке удивительно быстро трезвеющим взором. — Здоровый такой кабан. Стреляет лучше всех — очень хорошо стреляет. В ЗОНЕ один такой. Это ему штучку принесли — он на днях должен зайти… Слушай, как брата прошу — брось магазин! Если без магазина — не правильно будет. Сразу понятно — подстроили.

— Молиться будешь? — тяжко вздохнув, спросил я, перехватывая магазин в левую руку, а правой вытаскивая из-за пояса пистолет. — Давай — я подожду.

— Не буду, — упрямо мотнул головой Ахмед. — Что толку? Да и пьяный я — нельзя молиться в таком виде, Аллах не поймет. Ха! Не поймет… Брось магазин — как брата…

— На! — я бросил в дальний угол магазин и, присев на колено, прицелился в сидящего пленника.

— Ox! — вскрикнул от неожиданности Ахмед, тем не менее успев подхватить магазин. Завороженно уставившись на меня, он медленно присоединил магазин к автомату, замер на миг…

Я ждал. Пленник неторопливо встал, все так же пристально глядя мне в глаза, пошел в мою сторону, вцепившись правым мизинцем в ручку затворной рамы.

Я ждал. Сердечко в груди вдруг забухало, как озверевший боксер-тяжеловес в полуфинале. Ахмед, сделав еще шаг, отвел затвор назад и из крайнего заднего положения отпустил ручку затворной рамы.

Щелк! Патрон в патроннике. Мы почти равны. Я выдавил слабину на спусковом крючке «ПБ» и, стравив воздух сквозь плотно сжатые губы, задержал дыхание. Я, дурачок, всегда раньше смеялся, когда смотрел ковбойские фильмы, в которых два стрелка долго стояли напротив друг друга и никто из них не решался сделать первый выстрел. Теперь я понимаю, почему они так поступали…

— Ар-р-р!!! — взревел Ахмед, вскидывая автомат на уровень груди.

— Пукс! Пукс! Пукс! — скороговоркой прошлепал мой «ПБ».

После третьего выстрела я упал ничком на пол, стремительно перекатился к дивану и изготовился для стрельбы лежа. Но необходимости в этом не было: тело Ахмеда отбросило назад, он рухнул на пол, выгнулся дугой и, торжествующе зарычав, из последних сил нажал на спусковой крючок.

— Та-та-та-та-та-та-та… — скандально вскрикнул автомат, плюнув в потолок звонкой очередью.

— Молодец, Ахмед, — пробормотал я, подскакивая к поверженному абреку и фиксируя последние судороги умирающего тела. — Ты умер как хотел. Как подобает воину. Ну а нам надо экстренно уносить отсюда ноги. — И, подхватив футляр с хитрым АС «вал», поспешно покинул свое оскверненное жилище…

На улице царила псевдорожцественская благодать: косматые тучи, весь день копившие энергию, щедро швыряли на землю пригоршни мягких крупных снежинок. Я остановился в переулке и постоял немного, запрокинув лицо навстречу пушистым кристалликам, быстро таявшим на разгоряченной коже, закрыв глаза, стараясь ни о чем не думать.

«Снег падает на кровь, белые иголочки…» — загнусил вдруг в голове невесть откуда взявшийся паразитический астральный контур. Крепко стиснув зубы, я стукнул себя ладонью по голове, ругнулся зло. Какая кровь? Почему снег — на кровь? В доме кровь — снег не может падать на нее, он на улице… Хотя нет — во дворе тоже труп лежит. Как быстро я о чем забыл!