6. Так как в своем рассказе я дошел до этих мест, мне оказалось совершенно уместным рассказать о границах Азии и Европы, т.е. о том, о чем спорят друг с другом люди, занимающиеся этим вопросом. Некоторые из них говорят, что оба эти материка разделяет река Танаис; они при этом настойчиво утверждают, что нужно придерживаться природных физических разделов, опираясь на то, что будто Средиземное море продвигается с запада на восток, а река Танаис вытекает с севера и, двигаясь к югу, протекает между двумя материками, Так в свою очередь египетский Нил, вытекая с юга, течет на север и служит границей между Азией и Ливией. Другие же, возражая им, утверждают, что их положение не верно. Они говорят, будто эти материки искони разделяет пролив в Гадейрах (Гибралтар) образуемый океаном, а равно и море, которое, вливаясь через него, продвигается вперед, и что места, находящиеся вправо от пролива и моря, называются Ливией и Азией, а налево все пространство получило имя Европы, вплоть до крайних пределов так называемого Понта Эвксинскогo, В таком случае река Танаис берет свое начало в Европе (Иордан. Гетика. 32. 45.) и впадает в Меотийское Болото, а Болото изливается и Эвксинский Понт; при этом, конечно, это не конец Понта и конечно, не его середина, но море двигается и разливается дальше. Левая часть этого моря относится уже к Азии, Кроме этого, река Танаис вытекает из так называемых Рипейских гор, которые находятся на территории Европы, как утверждают и те, которые еще в древности касались этих вопросов. Установлено, что от этих Рипейских гор океан находится очень далеко. Поэтому все местности, находящиеся позади этих гор и реки Танаиса, необходимо должны быть и с той и с другой стороны причислены к европейским. С какого же места в этом случае Танаис начинает разделять оба эти материка, сказать нелегко. Бели же нужно сказать, [27] что какая-то река отделяет оба эти материка, то это может быть только река Фазис. Она течет как раз напротив пролива в Гадейрах и разделяет между собою оба эти материка, так как пролив, идущий из океана, образует это море и но обеим его сторонам располагает оба материка; скатываясь к этому морю, Фазис, впадает в Эвксинский Понт, в самую середину полукруглого залива и таким образом совершенно явно продолжает деление земли, произведенное морем. Выдвигая такие положения, спорят между собою ученые и с той и с другой стороны. Что касается лично меня, то я докажу, что не только приведенное мною первым положение, но и эта последняя точка зрения, только что приведенная мною, может похвалиться и давностью своего происхождения и славою очень древних, выставивших ее, писателей. При этом я знаю, что по большей части все люди, проникшись каким-либо учением, восходящим к древним временам, упорно придерживаются его, не желая уже работать над дальнейшим исследованием истины и переучиваться и этом вопросе, и принимать во внимание новые точки зрения: для них всегда все более древнее кажется правильным и заслуживающим уважения, а то, что является в их время, они считают достойным презрения и смехотворным. К тому же, вопрос сейчас идет не о каких-либо вещах отвлеченных и умозрительных, исследовать которые иначе никак не возможно, но о самой реальной реке и стране, чего, конечно, время не могло ни изменить, ни скрыть. Исследование этого вопроса совершенно просто и не может представить затруднения ни для кого, кто серьезно захочет найти истину, так как для доказательства вполне достаточно зрения. Таким образом, Геродот Галикарнасский в четвертой книге своих «Историй» говорит, что вся земля едина, но что установлено делить ее на три части и давать ей три названия – Ливии, Азии и Европы. Из них Ливию и Азию разделяет египетская река Нил, протекающая между ними, а Азию от Европы отделяет река Фазис в стране колхов. Он знал, что некоторые думают это и относительно [28] реки Танаиса и в конце он об этом упоминает. Я считаю совершенно своевременным привести здесь подлинные слова Геродота (IV, 45). Они таковы: «Я не могу понять, почему земле, раз она едина, дано тройное название, заимствовавшее свои имена от трех женщин, и почему их границами назначен египетский Нил и Фазис, река Колхиды, Другие же такой границей считают реку Танаис, Меотийское Болото и Киммерийский пролив». С другой стороны, автор трагедии Эсхил (Прокопий заимствует дальнейшую цитату из «Перипла» Арриана, гл. 19.) в самом начале своей трагедии «Прометей освобожденный» называет реку Фазис гранью земель Азии и стран Европы.

Пользуясь данным случаем, я хочу указать еще вот на что. Из ученых, занимающихся этими вопросами, одни считают, что Меотийское Болото образует Эвксинский Понт, который и растекается частью налево, частью направо от этого Болота: потому-то оно и называется «матерью Понта». Утверждают они это, основываясь на том, что из так называемого Гиерона (Местечко в Вифинии, на берегу Босфора, и храмом Зевса, откуда название: «Священное»), проток этого Понта идет как некая река до Византии, и поэтому думают, что именно здесь-то и есть конец Понта. Те же, которые опровергают эту точку зрения, указывают, что это море является единым с Средиземным, которое все целиком наполняется океаном, и, не прерываясь нигде, простирается до земли лазов, если, говорят они, кто-либо, исходя из различия названии, не будет настаивать на двоякости этих морей, потому что и в самом деле море отсюда называется уже Понтом. Если же течение идет от так называемою Гиерона до Византии, то тут нет ничего особенною. Это происходит во всех проливах и не поддается никакому логическому пониманию; никто никогда этого объяснить не мог. Так, сам Аристотель, из Стагиры, один из самых ученых людей, прибыв именно с этой целью в Эвбейскую Халкиду и наблюдая находящийся здесь пролив, который [29] называют Эврипом, хотел точно выяснить физические основания этого явления, как и почему в этом проливе течение иногда бывает с запада, а иногда с востока и поэтому всем кораблям приходится плыть в эту сторону: когда возникает течение с востока и корабли обычно начинают плыть отсюда вслед за бурным течением, то очень часто возникает здесь обратное течение, и оно поворачивает корабли, заставляя их направляться туда, откуда они только что отплыли, другие же корабли от этого западного течения уносятся в другую сторону, хотя никакой ветер тут совершенно не дул, а было совершенно гладкое море и глубокое безветрие. Когда стагиритский философ стал думать об этом и долгое время вращал свои мысли в разные стороны, он, смертельно огорченный неудачей при объяснении этого явления, так и кончил дни своей жизни. И не только здесь, но особенно в проливе, который отделяет Италию от Сицилии, происходит много необычного. По-видимому, сюда направляется течение из так называемого Адриатического моря; с другой стороны, туг образуется поступательное движение морской воды из океана через Гайдеры (Гибралтар). Кроме того, внезапно образовывающиеся водовороты без всякой видимой для нас причины поглощают корабли. Поэтому-то поэты и говорят, что корабли, попадающие в такой момент в этот пролив, поглощаются Харибдой. Те, мнение которых я излагаю, полагают, что все эти явления, столь необычайные, наблюдаемые во всех проливах, происходят в виду близости с той и другой стороны материка. Они говорят, что стремительное течение, стесненное узким пространством, должно проявляться в таких странных и необъяснимых явлениях. Так что, если течение идет от так называемого Гиерона к Византии, то, конечно, не следует настаивать, что здесь кончается и море и Эвксинский Понт: ведь такое утверждение не имеет под собой твердого основания, но должно допустить, что и здесь главной причиной является узость прохода. На самом же деле подобное явление объясняется совсем другой причиной. [30] Рыбаки в здешних местах говорят, что не весь поток доходит прямо до Византии, по его верхнее течение, которое видимо нашим глазам, обычно идет в этом направлении, а низовое, течение, где пучина (она так и называется – «Абисс»), идет как раз в противоположном направлении и всегда стремится против видимого нами течения. Это доказывается тем, что когда рыбаки выезжают на рыбную ловлю и закидывают здесь свои сети, то, подхваченные нижним течением, сети несутся к Гиерону. Но в Лазике берег по всей линии удерживает дальнейшее продвижение моря и заставляет море как бы вздыбиться на натянутых вожжах, впервые только здесь ставя ему преграду, явно, что творец мира здесь поставил ему пределы. Коснувшись берега в этих местах, море уже не двигается дальше и не поднимается больше вверх, хотя отовсюду в него вливается бесчисленное количество очень больших рек, по уходит назад и вновь туда же возвращается: сохраняя свою собственную, ему свойственную высоту, оно держится в своих границах, как бы свято соблюдая какой-то закон, как будто связанное точными его предписаниями и как бы остерегаясь нарушить каким-либо образом эти предписания. Все остальные берега этою моря лежат не против него, но по окружности. Но обо всем этом пусть рассуждает каждый, как он хочет.

7. Из-за чего Хозров усиленно стремился подчинить себе Лазику, мною сказано раньше (II, гл. 28. § 16 сл.); что же особенно теперь побудило его и персон на это завоевание, я сейчас объясню, – так как, дав описание всей этой страны, я сделал яснее свой рассказ об этом предприятии. Часто эти варвары под руководством Хозрова вторгались с большими силами во владения римлян,