АДМИРАЛА РОЖЕСТВЕНСКОГО И ЛИЧНОГО СОСТАВА ЕГО ЭСКАДРЫ».

Итак, вроде бы все закончилось как надо.

Но тут рыбаки случайно выловили торпеду марки завода Шварцкопфа — она была сильно разбита в прибрежных бурунах, но все же стало ясно, что торпеда германского производства.

Ко многим загадкам прибавилась еще одна!

Гулльский инцидент — провокация с двойным дном. Прогрессивный германский историк Г. Гейндорн пишет, что инцидент на Доггер-банке был выгоден для германских милитаристов, желавших «нажить на нем политический капитал… Немецкие газеты не скрывали своей радости. Они даже строили расчеты относительно возникновения вооруженного англо-русского конфликта». Вовлечь Россию в кровавую бойню на Востоке и на Западе — вот чего домогался кайзер, а потому торпеда марки «Шварцкопф» могла служить серьезной юридической уликой против Берлина.

Англия нарушила нейтралитет, поставляя миноносцы воюющей Японии, а теперь оказывается, что в эту историю на Доггер-банке вляпались и германские миноносцы… Были ли они там? Да, черт побери, они там были! Мало того: немцы понесли тяжкие повреждения. Знал ли об этом мир? Нет, мир не знал. Знали ли об этом русские моряки? Да, знали. Я повторяю с выделением шрифта: ДА, ЗНАЛИ… Точнее, они узнали об этом в новогоднюю ночь на 1 января 1906 года, когда наш броненосец «Цесаревич» стоял в порту Циндао, который — на правах колонии — принадлежал тогда Германской империи. Случилось так, что на новогоднюю елку русские офицеры пригласили своих коллег — офицеров немецких кораблей. Гости как следует подвыпили, мир в Портсмуте был уже подписан, так что языки сдержанных немцев малость распустились… Один из кайзеровских моряков признался нашим:

— А знаете, господа, что наш славный Гохзеефлотте ведь тоже пострадал во время Гулльского инцидента. Дело прошлое, но многие офицеры наших миноносцев пережили массу неприятностей из-за того, что угодили как раз под огонь ваших броненосцев. После этого кайзер обязал всех нас молчать, как покойников.

— Сколько труб на ваших миноносцах? — спросили его.

— Три. А что? Разве это столь важно?

Да, это важная деталь. Известный советский ученый В. П. Костенко, находившийся тогда на броненосце «Орел», пишет, что именно неизвестный трехтрубный миноносец и «спровоцировал стрельбу… Когда же разразился международный конфликт, то император Вильгельм II строжайше воспретил разглашать причастность германского флота к Гулльскому инциденту». Нельзя сказать, чтобы все было ясно в сложной подоплеке этого подлейшего дела на Доггер-банке, но зато понятно, почему Германия и Англия из кожи лезли вон, дабы излишне запутать истинное положение вещей в случае на Доггер-банке (Костенко пишет, что англичане и немцы «были заинтересованы в ослаблении русских морских сил в европейских водах» — еще до того как они придут на Дальний Восток!).

А в 1920 году, когда кайзера в Германии уже не стало, командир одного немецкого миноносца открыто поведал в печати, как он в 1904 году попал под обстрел русских кораблей. Таким образом, на Доггер-банке завязался хитро сплетенный узел совместных провокаций — это была своего рода международная афера, созревшая в преисподних дипломатии Токио, Берлина и Лондона…

Там же надо искать и подлинные документы! А мы можем только сличать факты, слухи и намеки Сейчас уже не столь важно, по каким миноносцам стреляли.

По японским? По английским? По германским? Все равно по каким, пусть даже по…, цыганским! Важно другое: по рыбакам русские никогда не стреляли Британские тресколовы попали под огонь случайно. Эскадра Рожественского била точно по цели… А цель была! Очевидцы утверждают, что даже видели гибель одного миноносца (но это не доказано), а второй миноносец с поврежденной машиной остался до утра на Доггер-банке (это доказано).

Позорное пятно Гулльского инцидента до сих пор загрязняет безупречное прошлое русского флота, потому я и написал эту миниатюру.

Мы знаем трагический конец эскадры Рожественского! Но, памятуя о высокой доблести моряков, павших в Цусиму, мы иногда забываем другое, чрезвычайно важное обстоятельство. Если бы даже переход эскадры совершался в обычное мирное время, то такой поход грандиозной эскадры все равно вошел бы в историю флотов всего мира как неслыханное геройское мероприятие. Мы, живущие в XX веке, уже не представляем себе всю небывалую трудность подобного прохождения эскадры вокруг трех континентов, когда масса кораблей различной классификации, не имея на своем пути баз снабжения, маневрируя из одного климатического пояса в другой, все-таки проделала этот путь, который уже сам по себе достоин восхищения…