наслаждением предавал пыткам и мучительной смерти двух несчастных прелюбодеев в Больших Комарах…

– И когда же суд? – медленно спросил некромант.

– Завтра в полдень, конечно же, – невозмутимо ответствовал отец Этлау. – Зачем тянуть, приумножая тем самым страдания подсудимой?

– Хорошо. – Лицо Фесса сделалось совершенно каменным. – Я хотел бы присутствовать. У неё будет защитник?

– Конечно. – Улыбка Этлау, как никогда, напоминала сейчас волчий оскал. – Почтенный отец Мериду, зкзекутор третьего ранга…

– Я бы хотел говорить в её защиту, – резко и твердо сказал Фесс.

Улыбка Этлау расползлась почти что до ушей.

– Говорить? В её защиту? И только? Почему бы тебе, некромант, не поднять силы Тьмы? Почему бы вступить со мной, ублюдком, садистом и убийцей Этлау, в честный – или нечестный, – но открытый бой? Ты ведь один раз уже проделывал нечто подобное. Я помню арвестский эшафот. – Щека инквизитора дёрнулась. – Когда тебе надо было выручить своих, ты пошёл на всё. А теперь ты собираешься всего- навсего «говорить в её защиту»? Не слишком ли мало, некромант?

– А тебе хотелось, чтобы я пошёл на большее, Этлау? – нашёл в себе силы рассмеяться в лицо отцу-экзекутору Фесс. – И вновь оказался бы на пути у Святой Инквизиции?

– Но ты и так у неё на пути, – резонно возразил Этлау. – Ты неизбежно встанешь у нас на пути. Не на моём, быть может, на чьём-то другом… но встанешь неизбежно. Поэтому я и не испытываю сомнений, отпуская тебя сегодня. Пройдёт совсем немного времени, и твой путь окончится, некромант. И притом без всякого моего участия. А сейчас – прощай до завтра, мне надо отдохнуть. А говорить завтра ты можешь… конечно, отчего нет. Только постарайся не слишком раздражать святых братьев. Они не я, могут неправильно понять. Так что следи за своим языком, некромант. Как ты понимаешь, кое-что изменилось. И тебе уже не справиться с нами, некромант, не справиться никак, как стальной меч не перерубить тонким прутиком.

Сказав это, Этлау окончательно отвернулся от Фесс и медленно заковылял прочь.

Фесс молча смотрел ему вслед.

Да, силён стал, проклятый… Когда некромант с Праддом, Сугутором и Атликой прорывались из Арвеста, выстоять против натиска множества инквизиторов могло заклинание Фесса, обращённое к шести Темным. Аххи, Дарра, Укаррон, Зенда, Шаадан, Сиррин – шестеро Тёмных Владык, не имеющих, правда, никакого отношения к сакраментальной Западной Тьме. Тогда это заклятье – одно из самых мощных, что когда-либо пускал в ход Фесс, спасло ему жизнь, но сейчас, как он четко понимал, едва ли и колыхнуло бы полы серого инквизиторского плаща.

Наверное, это могло б послужить признаком зрелости его как волшебника – умение безошибочно и молниеносно просчитывать вероятность успеха того или иного заклинания, вот только от подобного умения становилось донельзя тоскливо. Уж лучше слепо броситься в бой, надеясь на удачу, чем холодно подсчитывать шансы, потому что именно с подсчёта шансов начинается путь к «в это я вмешиваться не стану, ведь всё равно ничем помочь не смогу…».

– Идёмте, милорд мэтр, – услыхал Фесс голос Прадда – непривычно подавленный и тихий. – Идёмте, мэтр… не стали вы с Этлау драться сейчас и правильно сделали, одолел бы он нас, проклятый…

Некромант вздрогнул – орк словно бы прочёл его тайные мысли.

– Пошли, – вздохнул Фесс. – Завтра у нас трудный день, друзья мои…

– Милорд мэтр, а как же с девчонкой этой, ведьмой саттарской, значит? – встрял внезапно Сугутор. – Вы ведь ей как-никак слово давали… негоже её в беде бросать!

– Ты, что ли, гноме, ей слово давал? – загремел Прадд. – Мэтра это дело, с него спрос будет, не с нас, так что помалкивай!

– Прадд… погоди, – поморщился некромант. – О таких вещах на улице не говорят… да ещё когда вокруг отцов-экзекуторов что пчёл в улье. Уйдём отсюда.

Фесс прекрэсно понимал, что ни один дом в деревне не даст им прибежища – трое спутников отправились в поля, отыскали там одинокий сенной сарай, к счастью, до половины забитый сухими скирдами. Гном с орком переворошили всё вокруг, подняли облако пыли, выгнали под начавшийся дождь несколько крысиных семейств, но ничего подозрительного не нашли. Потом, пока гном управлялся со скудным ужин из оставшихся припасов, Фесс долго очерчивал вокруг строения один защитный круг за другим. Если Этлау и в самом деле владеет теперь такой мощью, неразумно надеяться только на обычные сторожевые заклятья.

Наконец всё устроилось. Некромант окружил сарай семью зачарованными кругами, за каждый из которых наставник Даэнур точно бы поставил ему зачёт за весь семестр без всяких испытаний. Сугутор и Прадд хором заявили, что магия, мол, хорошо, а доброе полено лучше, – соорудили над входом какое-то сооружение из растяжек и импровизированных блоков, подтянув к самому потолку здоровенное бревно, подобранное у стены сарая.

Невзирая на окружавшие их груды сухого сена, Сугутор разжёг костерок. Всё как-то, мол, веселее. И лишь когда забулькал мятый и закопчённый до последней крайности котелок, гном решился начать разговор.

– Так всё-таки, милорд мэтр, что будем с ведьмой делать? – Маленькие глазки Сугутора смотрели на Фесса прямо в упор – взгляд не слишком-то свойственный наёмному слуге, кем «по сказке» числился гном.

– Что ты пристал, гноме? – вновь встрял орк. – Не видел, кем Этлау из арвестского кошмара выбрался? Не видишь, что у него силы сейчас – точно воды в ведре, из колодца только что вынутом? Потом-то, пока несёшь, подрасплескаешь, но сейчас-то оно до краев полно!..

– Вот именно, – мрачно кивнул Фесс. – Верно Прадд сказал – Этлау сейчас и впрямь полон до краев. Не знаю уж, откуда у него эта сила, что за заклинания: если это и святая магия, то уж больно какая-то непонятная. Я с такой никогда раньше не встречался – впрочем, я со многим тут ещё не встречался.

– Так что же, милорд мэтр, – напирал гном, – умирать девченку бросим? Сожгут ведь её изверги…

– Она, Суги, и сама хороша, – возразил Прадд. – Какое заклинание отмочила! Если б не Этлау, так давай прямо скажем – выпустили б нам сегодня кишки и не поморщились. А вслед за нами – и всему здешнему люду. А виноват-то кто? Не ведьма разве? Не надо ее спасать, я так думаю. Пусть своё получит. А то, понимаешь, развелось их тут… чаровниц доморощенных:

Гном выразительно повел плечами, скорчил жуткую гримасу – и, не говоря ни слова, выжидательно уставился на Фесса.

– Все это, друзья мои, и так ясно. Не ясно только, что делать. Петому что: тихо, Сугутор, пожалуйста! – потому что мне сейчас с Этлау не справится. Просто не справится, как никому не под силу загасить солнце. Даже если я:

«Даже если ты обратишься ко мне?» – мягко прозучал знакомый голос.

«Подслушивать нехорошо. – С каждым разом у Фесса оставалось всё меньше и меньше пиетета перед его загадочной собеседницей. – И вообще, зачем я тебе нужен? Я когда-нибудь получу на это чёткий ответ?..»

«У тебя же была книга Салладорца, – пришел ответ. – Ты сам отказался от того, чтобы прочесть ее. Иначе ты не задавал бы мне сейчас подобных вопросов».

«Ну, не прочитал и не прочитал, – упрямо стоял на своём некромант. – Ответь ты сейчас, и ответь четко!»

Однако Тьма на сей раз промолчала. Она не ушла, Фесс чувствовал её почти что невесомое касание, но отчего-то решила не отвечать.

«Ну, как знаешь», – мысленно сказал ей Фесс, возвращаясь к разговору с друзьями.

Конечно, он храбрился. Никто ещё не дерзал разговаривать с Тьмой в таком тоне, да и кто решался вообще разговаривать?.. Но Ей, вечной молчальнице отчего-то вдруг стало что-то нужно от него, и некромант позволил себе говорить, словно с обычным человеком.

Но всё-таки чувство оставалось неприятным – словно за каждым твоим словом, каждой мыслью и