нечто особенно смертоносное – начиная от классических зачарованных клинков до каких-нибудь особенных зеркал, солнечный зайчик от которых мог с лёгкостью испепелить средних размеров город. В те годы не редкостью были и битвы магов между собой и оттого создаваемое ими оружие не в последнюю очередь предназначалось для борьбы с себе подобными.

Внутри сундучок был выстлан чёрным бархатом. В аккуратных подставках-захватах покоился невзрачный на вид короткий кривой ножзасапожник, из какого-то серого железа, с простой деревянной ручкой из обожжённого древесного корня; лезвие покрывали многочисленные зазубрины, вдоль кровостока тянул длинные царапины – нож, вне всякого сомнения, бывал не в одном бою. На деревянной рукоятке отчетливо можно было рассмотреть следы чьих-то зубов.

– Ну вот, – тихо сказал Игнациус, – это то, нужно вам, мадемуазель, понастоящему. В бою полагайтесь на него. Рубиновая шпага Хюммель хороша, спору нет, но этот нож – лучше. Много лучше.

– Мессир, осмелюсь ли сказать вам, мессир, выходить с ножом против длинной шпаги не очень-то сподручно, мессир, принимая во внимание также и то, что Хюммель – виртуоз фехтования? – позволила себе заметить Сильвия.

– Вы считаете меня глупцом, мадемуазель? – холодно сказал Игнациус.

– Вы считаете, что я выпушу вас против опытной фехтовальщицы с перочинным ножичком?

Сильвия мгновенно покраснела до ушей и поспешно замотала головой.

– Пожалейте свою бедную шею, она вам ещё понадобится, – едко уронил Архимаг. – Доверьтесь мне мадемуазель, и всё будет в порядке. К сожалению, у меня нет времени на изготовление такого артефакта, что Хюммель оказалась бы связана по рукам и ногам от одного его появления, так что придётся вам попотеть самой.

– Но, мессир, таким ножом… – выдавила из себя Сильвия.

– Что, мадемуазель? – взлетели вверх кустистые брови.

– Им можно только убивать в рукопашной. Только убивать, мессир, и ничего больше, им не обезоружишь противника, не оглушишь…

– Что вы хотите этим сказать, мадемуазель? – Раздражённо перебил её Игнациус. – Я уже объяснил вам всё, что только мог. Есть у вас голова на плечах или нет?!

Сильвия опустила голову и ничего не сказала.

– Ножен к этому ножу не полагается, – сварливо сказал Игнациус. – Вам придётся носить его за сапогом, как и задумывал его создатель.

Сильвия поспешно кивнула и принялась засовывать клинок за правое голенище невысокого сапожка.

– И не бойтесь выронить, – с кривой усмешкой сказал Игнациус. – Он теперь никуда не денется: пока задание не будет выполнено. Ну вот, – критически оглядел девушку с ног до головы, – вы готовы. Еду и прочие дорожные припасы получите от моего доверенного на заставе. Не задерживайтесь, мадемуазель. Мой гоблин будет там раньше, чем вы, быть может, думаете. – Не прощаясь, Архимаг повернулся спиной к девушке и скрылся в глубине дома.

Сильвия осталась одна. Орб она держала в правой руке, маленький череп – в левой; нож притаился за правым голенищем, да так ловко там улёгся, что она его совершенно не чувствовала.

Гостиная великого волшебника была пуста, ехидно скалился трон бесчисленными пустыми глазницами охотничьих трофеев Игнациуса, и казалось – мёртвые чудовища неотрывно наблюдают за новой фавориткой своего победителя, словно говорят: погоди хвалиться, может, твоя голова вскоре присоединится к нашим…

Девушка зябко передёрнула плечами, но затем резко тряхнула головой, сдувая упавшую на глаза чёлку, столь же резко повернулась и пошла прочь.

– Ух, м-м-милорд мэтр, ну и натерпелись же мы страху! – покачал головой Сугутор, оглядывая изуродованный мёртвым взрывом лес вокруг. – Как говорится, наделали делов, напекли пирогов, только самим от них тошно.

– Ты о чём, гноме? – удивился Правд, осторожно прикладывая к губам скорчившегося на земле от боли Фесса скляницу чёрного стекла. – Какой такой страх? Мы с тобой даже за оружие не взялись! Вот когда с инквизи…

Сугутор скорчил зверскую рожу и чувствительно пнул слишком разговорчивого орка тяжёлым кованым башмаком по лодыжке. Прадд взрыкнул было но потом сообразил, что едва не ляпнул изрядную глупость, не стоит расписывать перед инквизитором подробности схватки с его же собственными товарищами по вере и оружию.

К счастью, новоиспечённый инквизитор Эбенезеп Джайлз не обратил на случайную оговорку Прадда никакого внимания. Молодой волшебник, кажется совсем потерялся от пережитого ужаса. Он держался молодцом в первые мгновения боя, но потом ему, очевидно, не повезло. Доступная ему магия едва ли могла помочь в схватке с вырвавшимся из своей подземной темницы призрачным монстром, но вот понять, что же тут происходит и какие силы – о, отнюдь не формальная мощь волшебника! – столкнулись здесь, в мрачном Нарне, это его магия вполне позволяла.

Неудивительно, что он испугался до полусмерти. Удивительно, как «полусмерть» при этом не сделалась просто «смертью».

Фесс захрипел, дёрнулся, глотнул – тёмный остро-пахнущий эликсир стекал по подбородку, Эбенезер потянулся с платком и резко отдёрнул руку – жидкость обжигала, словно самая едучая из алхимических кислот.

– Остор-рожно, волшебник! – рыкнул Прадд, метнув на несчастного чародея уничижительный взгляд. – Надо мэтра скорее на ноги поставить. Иначе ведьма такого наделает – вовек не расхлебаешь.

Эбенезер торопливо и чуть ли не с угодливость закивал. Прадд полупрезрительно дёрнул щекой и отвернулся.

…Цепкие, жаркие и скользкие, словно покрытые слизью, когти боли медленно разжимались. Фесс поднимался на поверхность из душных плотных глубин, они казались живыми, он словно бы пробирал отвратительными внутренностями какого-то чудовища. Он уже догадывался, что пустил в ход Прадд – самое сильноеое из некромантовых снадобий, ещё из запасов Даэнура. Последнее средство, когда надо вырвать умирающего волшебника в буквальном смысле с того света, притом когда сам чародей уже и пальцем пошевелить не может ради собственного спасения…

– Где… где она?.. – прохрипел Фесс, как только смог разлепить сведённые судорогой губы. Сугутор поспешно сунул ему флягу с чистой водой. Фесс глотнул, судорожно закашлявшись – словно тело не принимало влагу, отказывалось, уже почти смирившись с погружением в Серые области…

– Ведьма-то, мэтр? Удрала, конечно же, – деловито бросил Прадд, просовывая громадную лапищу под плечи волшебнику и помогая подняться. – Идёмте, идёмте, милорд мэтр, нам поспешать надо, иначе она тут натворит…

– Она уже натворила… – вдруг вмешался Джайлз. Беднягу била крупная дрожь, зубы клацали, но он очень старался держаться, по его понятиям, «мужественно», хотя больше всего маг Воздуха напоминал сейчас мокрую курицу.

– Это точно, – неожиданно поддакнул гном. – Всех, кого только могла, отовсюду повыпускала… знаешь, как бывает – пробегает вор через псарню, и все клетки за собой распахивает… вот и она… я и то чую… все как один, поднялись… ох, и жаркая ж драка будет. Ты, маг, готовься. Видишь, милорд мэтр в полную силу не сможет. Надо ж, какого гада, оказывается, тут закопали… – Гном осёкся и покачал