Фесс.

Как известно, страшит только неведомое. Стоит увидеть врага в лицо – и ужас отступает перед яростью и жаждой жизни. Встань сейчас против Фесса даже самое кошмарное порождение чёрных преисподен, но встань лицом к лицу, во плоти – он принял бы бой с радостью, подобно избавлению от пытки ожиданием.

Но тварь в чаще, похоже, прекрасно понимала, что раньше времени на глаза противнику показываться не стоит. Фесс внезапно ощутил резкий и болезненны укол, затем ещё один и ещё – в нём словно бы эхом отзывался каждый шаг этого существа.

Было в нём нечто схожее с той серой крылатой бестией, что убила Ирдиса…

– Некромант! Некромант! – Эбенезер вновь не выдержал, задёргался, забился, бестолково размахивая обломками посоха святого Ангеррана. – Это он! Он! Ангел Смерти! Судящий и карающий! О Спаситель, отврати от нас шаги яростного раба твоего…

Джайлз упал на колени, принявшись громко, в голос, молиться.

Мрачное лицо Сугутора исказилось бешенством.

Топор взлетел в воздух, казалось, гном решил покончить с несчастным Белым волшебником одним взмахом железа – Прадд еле успел перехватить руку друга.

– Вставай, маг! – загремел орк, встряхивая молодого волшебника, словно мешок с трухой. – Вставай! Умрём, как подобает мужам! Не покажем спины!..

Героические слова орка куда лучше подошли бы какому-нибудь скальду-сказителю с Волчьих островов; здесь, увы, места для подвигов не оставалось. Погибать они не имели права, отступать – тоже. Им оставалось только победить.

Но вот кого и, главное, – как?.. Что-то мелькнуло на гребне тёмного холма, словно стремительное трепетание белого плаща меж повитых мраком стволов. Ледяной взгляд твари отыскал глаза Фесса, впился в них, словно вампир в шею добычи; и, содрогаясь до самых глубин своего существа, некромант не мог не поразиться чуждости своего неведомого противника. Откуда тот взялся, что представлял собой, как и чем мог сражаться – Фесс не знал ничего.

Наверное, такое случается на арене, когда опытному бойцу завязывают глаза и выпускают против него толпу юнцов, вооружённых кто чем. Но, в отличие от Фесса, слепой боец может, по крайней мере, сражаться, ориентируясь по звуку, – у некроманта не оставалось и такой возможности.

Тварь медлила. Казалось, она наслаждается видом угодивших в ловушку врагов.

А потом… нет, это был не напор грубой силы, не истребительное пламя, рушащиеся камни или что- то ещё подобное. Фесс ощутил мгновенное, лёгкое касание невидимого ледяного клинка, остриё медленно шло вдоль его горла, словно лишний раз показывая – ты в моей власти, жалкий человечишка. Вся твоя магия – ничто против меня. Заточение длилось слишком долго, и теперь-то я рассчитаюсь за всё…

Фесс не сразу понял, что он слышит мысли своего врага, точнее – обращённую к нему беззвучную речь твари.

Кто это был? Неведомый Тёмный маг, давным-давно потерявший человеческий облик, и в самом деле зайдя слишком далеко по дороге служения одному лишь себе и настигнутый в своё время Инквизицией? Или ещё более древний страх этих мест, конец кровавым злодействам которого положила меткая эльфийская стрела?..

Ледяной меч, издеваясь, скользил вдоль горла, и Фесс замер, не в силах пошевелиться. Одно движение, даже не движение – и он труп. Оружие врага невидимо, Прадд с Сугутором во все глаза смотрят на мэтра, не понимая, как близок их мэтр к полному и окончательному поражению.

Тварь совершенно правильно вычислила самого опасного противника. И совершенно справедливо не обратила никакого внимания на громко, истово молящегося Эбенезера. Но, как оказалось, напрасно.

Маг Воздуха по-прежнему дрожал от страха всем телом, однако – не без помощи того же Сугутора – все-таки сумел подняться на ноги. В руке волшебник судорожно сжимал верхнюю половину посоха преподобного Ангеррана – посох, как ни странно, источал сейчас мягкий голубоватый свет, словно небо ранним солнечным утром. Запинаясь и заикаясь, Джайлз начал во весь голос читать молитву об изгнании зла, чертя при этом в воздухе священный Знак Спасителя – посох оставлял за собой постепенно тающую огненную дорожку.

Никогда ещё доселе Фесс не видел творимых магией Спасителя чудес, если, конечно, не считать таковыми деяния славного нашего отца Этлау в деревеньке Комары. Но на сей раз – увидел.

Нет обломки посоха не извергли из себя пламя, с небес не снизошли блистающие рати Спасителя, и вообще на первый взгляд ничего не случилось – только от горла Фесса отодвинулся ледяной меч, и разошлись железные тиски, туго стянувшие сердце.

Сверху, из-за деревьев, раздался глухой вой, полный ярости и боли. Что сделало заклинание- молитва Джайлза, Фесс гадать не стал. Он просто ударил туда, где скрывался враг, ударил испытанным оружием некромантов, которое сам, впрочем, ещё ни разу не пускал в ход, потому что эти чары отнюдь не относились к числу тех, что можно пускать в ход, не опасаясь последствий.

Конечно, некроманту в какой-то мере подвластна, подобно стихийным магам, разрушительная мощь первоэлементов. В Арвесте Фессу удалось пробить дорогу своему отряду, заставив врагов стареть и умирать стремительно, словно проживая десятки лет в считанные доли секунды. Но и стихийная магия, и использованная Фессом некромантия хороши против обычных противников, из плоти и крови, пусть даже плоти давным-давно мёртвой. Разумеется, призраки и духи тоже получили бы своё, попытайся они преградить дорогу Темному магу, но то – известные призраки и духи, с вторыми ясно, чем и как бороться. Существо на гребне холмистой гряды не походило ни на что описанное «Анналах», и Фессу, несмотря на боль отката, пришось пустить в ход чары, рвущие саму тонкую плоть призрака, неважно, как и почему возникшего.

Смерть, распад и разрушение – всеобщи и универсальны. Жизнь, сотворение и созидание – единствен-неповторимы в каждом отдельном случае. Гораздо легче обрушить в пыль кажущиеся несокрушимыми крепостные стены, чем покончить раз и навсегда даже с самым захудалым призраком, обладающим способностью проникать сквозь незаговоренные стены и нырять под землю.

Заклинание, использованное Фессом, не требовало ни сложных ритуалов, ни внимательного изучения древних авторов, ожидания должного расположения звёзд и тому подобного. Оно не относилось даже к роковой магии крови. Просто некромант сам на какое-то время умирал, посылая вперёд свой бесплотный дух, бестелесную сущность, которую верящие в Спасителя именуют «душой».

Просто умирал…

И дух мёртвого волшебника стягивал к себе все силы умирающих в этот миг вокруг него существ – любых, от человека до муравья или слепого червя. Инквизитор Этлау напрасно обвинял Фесса в том, что он, Фесс, якобы пирует, точно вампир, среди кровавой битвы – ах, если бы это было так! Каждая принятая капля Силы отзывалась мучительной отдачей, тем самым откатом, который и делал мир Эвиала столь непохожим на остальные в плане действия магии.

Фесс ещё успел услыхать вырвавшееся у Сугутора полное ужаса «Мэтр!», прежде чем мир вокруг него на мгновение встал на дыбы и вновь опустился на привычное место. Тёмная чаща исчезла. Некромант вступил в Серые Пределы, где безраздельно властвовала Она – о, нет, отнюдь не Западная Тьма, а смерть, простая и понятная смерть, ожидающая в конце жизненного пути каждое чувствующее существо.

Теперь некромант видел вокруг себя не просто деревья, холмы и камни – он видел то, что в свой черед вступит в Серые Пределы – да-да, даже камни не бессмертны, они переживут бессчётные поколения людей и им подобных, но наступит и их черёд – придорожный валун рассыплется мелким песком, и дух камня уйдет навсегда.

Всё вокруг Фесса медленно умирало. Сосны и трава, мox, кусты – всё. Гибли в вечной бессмысленной борьбе за лишний миг существования мелкие жуки, растения беспощадно душили друг друга сплетающимися корнями, даже могучие лесные исполины, корабельные сосны, непримиримо сражались друг с другом за лишний солнечный луч, за лишнюю каплю земных оков; вся природа, великая, многоголосая и беспощадная, полна была в тот миг (как и всегда) и рождений, и смертей. Вечен и неизменен этот круговорот, покуда горит солнце в небесах; но Фесс мог использовать как оружие лишь силу распада и разрушения. Не слишком-то весело, но таков путь некроманта, ибо кто укротит рвущуюся на волю чудовищную и слепую силу, заключённую в мириадах и мириадах малых смертей?..