прошлого, но они хранятся так глубоко, что ты не можешь добраться до них. А я могу. По ним я читаю историю прошлого тебе подобных. Я и мне подобные могут быть такими же великими, какими были вы…»

– И я тоже стану великим?

«По всей вероятности, так оно и будет…»

И вдруг Грэн почувствовал, что засыпает. Спал он крепко, и ему снились сны. Однако потом он не мог вспомнить, что это были за сны.

Внезапно он проснулся. Рядом что-то двигалось. Недалеко от него, в лучах солнечного света, стояла Пойли.

– Грэн, дорогой мой! – произнесла она, увидев, что он проснулся. – Я покинула остальных, чтобы быть с тобой. Чтобы стать твоей женщиной.

Теперь его ум был ясен, чист и быстр, как родниковая вода. Слишком многое из того, о чем он не знал, доставляло ему боль. Он вскочил.

Пойли с ужасом увидела у него на голове такой же грибок, какой был на деревьях и уиллах. Мягко переливаясь, он уходил вниз по шее и заканчивался полукольцом у ключицы.

– Грэн! Грибок! – отшатнувшись, в страхе закричала она. – На тебе грибок!

Он подскочил к ней и схватил за руку.

– Все хорошо, Пойли. Страшного ничего нет. Грибок называется морэлом. Он не причинит нам вреда. Он может помочь нам.

Пойли не ответила. Она знала законы леса и Номансланда. Здесь каждый был сам за себя, а не за кого-то.

Смутно она догадывалась, что в действительности морэл и питался, и распространялся за счет других. А раз так, то он был достаточно умен, чтобы убивать своего кормильца как можно медленнее.

– Это плохой грибок, Грэн, – настаивала она. – Он не может быть хорошим.

Грэн опустился на колени, увлекая за собой Пойли и шепча ей ласковые слова. Он погладил ее коричневые волосы.

– Морэл многому научит нас. Мы станем намного лучше. Сейчас мы жалкие существа, и ничего плохого нет в желании стать лучше.

– Как грибок может сделать нас лучше?

У Грэна в голове заговорил морэл:

«Она, конечно же, не умрет. Две головы лучше, чем одна. Ваши глаза будут раскрыты. Вы будете, как боги!»

Почти слово в слово Грэн повторил для Пойли то, что сказал морэл.

– Наверное, тебе лучше знать, Грэн, – неуверенно начала она. – Ты всегда был очень умным.

– Ты тоже будешь со мной, – прошептал он, обнимая Пойли.

Кусок морэла упал с шеи Грэна ей на лоб. Она сжалась, попыталась поднять руки, чтобы сбросить его, а потом закрыла глаза; когда она их открыла, они были ясными и спокойными.

Пойли притянула Грэна к себе, и в теплых лучах солнечного света он стал ее мужчиной.

Наконец, они поднялись, улыбаясь друг другу. Грэн посмотрел под ноги.

– Мы уронили наши тотемы, – сказал он.

Она безразлично махнула рукой.

– Оставь их, Грэн. Все это чепуха. Они нам больше не понадобятся.

Они поцеловались и стали думать о других вещах, окончательно привыкнув к наростам на головах.

– Нам не нужно беспокоиться о Той и других, – сказала Пойли. – Они оставили нам дорогу в лес. Смотри!

Она обвела его вокруг дерева. В том месте, где огонь выжег проход к лесу, поднималась стена дыма. Взявшись за руки, они покинули Номансланд, их страшный Рай…

Маленькие неразумные существа бесшумно двигались по дороге, то появляясь, то исчезая в обрамлявшей ее темной зелени.

По дороге медленно ползли две корзины. Из-под них две пары глаз искоса поглядывали на маленьких существ. Корзины продолжали двигаться так же медленно и бесшумно.

Дорога была вертикальной; беспокойные глаза не могли видеть ни ее начала, ни конца. Местами от дороги расходились горизонтальные ветви; корзины ползли медленно, но уверенно. Грубая поверхность дороги давала прекрасную возможность пальцам рук и ног, торчащим из корзин, цепляться за нее. А еще дорога была цилиндрической, потому что представляла собой ни что иное, как ствол могущественного дерева – баниана.

Корзины перемещались со Средних Ярусов вниз, к земле. Постепенно становилось все темнее, и казалось, что они движутся в зеленой мгле к черному тоннелю.

Наконец, первая корзина остановилась, а затем свернула на одну из боковых ветвей, ползя по едва заметному следу. Вторая корзина последовала за ней. Они сидели, облокотившись друг о друга и повернувшись спинами к дороге.

– Мне страшно идти вниз, к земле, – раздался голое Пойли из-под корзины.

– Мы должны идти туда, куда направляет нас морэл, – ответил Грэн, терпеливо повторяя ей то, что объяснял уже раньше. – Он умнее нас. Теперь, когда мы вышли на след другой группы, было бы глупо не слушаться его. Ведь мы не сможем жить в лесу одни.

Он знал, что морэл успокаивает Пойли при помощи таких же аргументов. И тем не менее с того самого дня, когда Грэн и Пойли покинули Номансланд несколько снов назад, она была сама не своя. Самовольный уход из группы угнетал ее больше, чем она предполагала.

– Нам следовало приложить больше усилий и все-таки отыскать следы Той и всех остальных, – сказала Пойли. – Если бы мы подождали, пока потухнет огонь, мы могли бы найти их.

– Мы должны были уйти, потому что ты боялась сгореть, – ответил Грэн. – Тем более что Той не приняла бы нас обратно. И ты это знаешь. Она не понимает. У нее нет жалости даже к тебе, своей подруге.

На это Пойли лишь усмехнулась. Они помолчали. Потом она заговорила вновь.

– Нужно ли нам идти дальше? – тихо спросила она, беря Грэна за руку.

Грэн и Пойли замерли в ожидании голоса, который, они знали это, ответит им.

«Да, вы пойдете дальше, Пойли и Грэн, потому что я советую вам идти, и я сильнее вас».

Обоим голос уже был знаком. Им говорили не губы, а слышали они его не ушами. Этот голос родился и жил в их головах, как попрыгунчик, навечно запертый в своей маленькой коробке. И звучал он, как старая арфа.

«До сих пор мы уходили от опасностей. Я и в дальнейшем позабочусь о вас. Я научил вас накрыться для маскировки корзинами, и мы прошли такой долгий путь без происшествий. Еще немного, и вы найдете свою славу».

– Нам нужно отдохнуть, морэл, – сказал Грэн.

«Отдохните, и пойдем дальше. Мы обнаружили следы другого племени. Сейчас не время расслабляться. Мы должны найти само племя».

Подчиняясь голосу, Грэн и Пойли легли отдыхать. Большие куски кожуры, которые они содрали с плодов какого-то неизвестного им дерева и в которых проделали отверстия для рук и ног, не позволяли им