но люди все узнают. Узнают, не сомневайся, мой дорогой. И в будущем любой подумает дважды, прежде чем проявить к тебе неуважение. Мы не можем оставить и не оставим это оскорбление без ответа. Ударить тебя значит ударить меня, а я этого не потерплю. То, что мы сделаем сейчас, повлияет не только на твою безопасность, но и на безопасность всех служащих «Мудзин». А Полтаву предоставь мне.

Она поцеловала ему глаза и опять подчеркнула: если хочешь управлять эффективно, тебя должны бояться. Только Полтава может устранить шрамы, оставленные на нем похищением. Кто же еще может справиться с Большим Кругом, хорошо организованной группой убийц. Нам нужно особое оружие, Виктор Полтава таким оружием и является.

— Мне кажется, ты играешь с огнем, — заметил Хандзо. — Никто не контролирует Полтаву. Никто.

— А я могу. Я могу контролировать любого мужчину. Ты сам это должен знать.

— Но он же совершенно иного склада человек. Боюсь, любая связь с ним в конечном счете нам дорого обойдется. Не нравится мне такое сближение с Полтавой.

— Милый Хандзо, не говорила ли я тебе, что у каждого человека, у каждой ситуации есть свой внутренний ритм. Чтобы добиться контроля, необходимо постичь этот ритм и управлять им. Возьмем Полтаву. Он по сути человек насилия.

— Я тоже так думаю.

— И очень гордый.

— Работает за деньги, — добавил Хандзо.

Она кивнула.

— Вот именно. Так что у нас есть три звена в цепи. Насилие. Гордость. Деньги. Правильное прочтение каждого звена помогает понять всю цепь. О, я хорошо его понимаю, сын мой. И, что еще более важно, я его не боюсь. Я забочусь главным образом о том, чтобы люди боялись тебя. А они не будут бояться, если ты не отомстишь за свое похищение.

Хандзо провел пальцами по своей высохшей левой руке.

— О похищении никто не знает. Мы все скрыли от прессы. Так что…

Она коснулась его губ кончиком сложенного веера, приказывая молчать.

— Мой любимый сын, я уже говорила, что твое похищение — это также и оскорбление «Мудзин». Оскорбление мне. А меня нельзя оскорблять. Это никому не позволяется. Так что Полтаву предоставь мне. Я хорошо знаю нашего маленького демона.

То, что знала Рэйко Гэннаи о Викторе Полтаве, заключалось в единственном экземпляре длинного подробного отчета, хранился отчет в сейфе, о существовании которого знала только она. Он находился в подвале ее токийской виллы, установил сейф француз, выписанный из Ниццы. Он выполнил эту работу, когда муж Рэйко уезжал за границу по делам, не вылезая из подвала восемнадцать часов подряд. На это время всех слуг убрали. А французу заплатили наличными.

Через две недели после возвращения в Ниццу француза нашли мертвым в задней комнате его мастерской, умер он от передозировки наркотиков. Теперь секрет сейфа принадлежал исключительно Императрице.

Информацию о Полтаве она получила с помощью спецслужбы «Мудзин», располагавшей телексными и телефонными сетями. Служба располагала также шестью большими компьютеризованными центрами коммуникаций, они охватывали весь мир и связывались между собою спутниками. Центры функционировали двадцать четыре часа в сутки. Считавшаяся одной из лучших в мире, спецслужба «Мудзин» отслеживала политические, экономические и социальные изменения во всех странах, собирая информацию столь детально, что ее ежедневные отчеты включали также сводку погоды по всем точкам глобуса. Рэйко Гэннаи без труда собрала все нужное на Полтаву. Из разнообразной информации составили отчет, потом данные и все копии были уничтожены. Ничего о Полтаве не осталось на жестких дисках в компьютерах «Мудзин». Существовала лишь одна копия отчета — только для глаз Императрицы.

Она внимательно его прочитала. Ранние годы Полтавы с японской Красной Армией. Его контрактная работа с палестинскими и европейскими революционерами. Москва — обучение в КГБ и ГРУ. Контроль парижской сети, содержавшейся палестинцами для передачи денег, фальшивых паспортов и оружия европейским террористам. Убийство израильского посла в Риме, захват западногерманского посольства в Стокгольме с требованием освободить немецких террористов из тюрьмы в Мюнхене, похищение американского самолета в Афинах ради выкупа. Виктор Полтава жил в постоянном действии.

Во всех случаях выделялось одно — а именно, его садизм. Ему нравилось устанавливать правила и наказывать тех, кто их нарушает. Информаторов и перебежчиков он преследовал яростно, уничтожал их жестоко и зрелищно. Фактически Виктор сыграл роль в падении японской Красной Армии — Императрица считала, что туда ей и дорога.

Японская Красная Армия была, по сути, всего лишь группой сумасшедших, которые убивали полицейских, похищали бизнесменов, грабили банки и даже доходили до угроз некоторым лидерам страны. Ужасное время. Так продолжалось до тех пор, пока полиция не взялась за них всерьез — как и следовало сделать. Террористов преследовали беспощадно и в конце концов раздавили. Императрица горячо одобряла эти методы.

Полтаву и горстку убийц из Красной Армии осадили в пустом отеле в Каруидзаве, это тихий курортный городок в Японских Альпах. Десять дней полиция обстреливала отель гранатами со слезоточивым газом и трассирующими пулями, поливала ледяной водой из шлангов. Затем, посреди осады, произошла весьма странная вещь. Рэйко Гэннаи так и не смогла до конца разобраться в этом эпизоде.

Половина засевших в отеле членов Красной Армии приговорила другую половину к смерти за то, что они называли «отсутствием революционной прямоты». Обвиняемых раздели догола, связали и заткнули рты. Под руководством Полтавы другая половина подвергла их пыткам, увечьям, наконец умертвила при помощи ножей и удавок. Тех, кто не умер, похоронили под полами отеля или выбросили на снег, чтобы они там замерзли. Императрица помнила, как шокирована была она и вся страна этим так называемым очищением. Из-за всеобщего возмущения немногие оставшиеся на свободе боевики Красной Армии были вынуждены уехать за границу. Среди уцелевших был и Полтава.

Сейчас он вовсе не стал более нормальным, чем несколько лет назад. Все психопатические черты сохранились прежними, изменилось только одно: он уже не был политическим простаком, стремившимся уничтожить богатых. Теперь он политику считал всего лишь выбором между двумя видами зла. Идеологии, догмы и символы веры он отверг. Императрица не находила это удивительным. При всей своей ненормальности Полтава был умен.

Он потерял многих товарищей по своим ранним террористическим дням. Некоторые были убиты или схвачены полицией. Другие сломались, не выдержали жизни, сводившейся к постоянному бегству. К тому же постоянный стресс от жизни в узком кругу одних и тех же людей, день за днем. Многие из-за этого стали употреблять наркотики. Некоторые сами сдались властям, чтобы избежать нервного расстройства, кое-кто даже начал сотрудничать с полицией, поставлять информацию в обмен на более короткое тюремное заключение. В трудные времена дружба часто не выдерживает.

Полтава теперь считал, что революция не достигла каких-то политических целей, народную поддержку ощутимую она тоже не получила, а ведь в этом и заключается мечта террористов. Ни одна революция не может преуспеть, если цель ее — слияние с капитализмом, а не борьба с ним. ООП стала финансовым гигантом. Ясер Арафат, ее лидер, контролирует ценности на миллиарды долларов, он уже не зависит от поддержки арабских государств. То, что когда-то было отрядом коммандо, стало правительством с армией, авиацией и сборщиками налогов. Полтаве казалось ироничным, что ООП держит дипломатические представительства в сотне с лишним стран — больше, чем Израиль.

Императрица на этот счет с Полтавой была согласна. Нельзя, чтобы тебя использовали те, кто ищет покоя и комфорта. Демон, надо признать, уже не реагировал на старые лозунги и поблекшие мечты. Он занялся бизнесом ради себя самого. Для других сделано достаточно, все, хватит.

Стремление Полтавы жить по собственному усмотрению Императрица расценивала вполне положительно. В этой жизни можно быть или молотом, или наковальней. Императрица читала «Майн Кампф» Гитлера и полностью соглашалась с ним в том, что сила — это высший закон. Мы живем в мире,