шло полным ходом. Он сломал двухдюймовый брусок дерева ударом ребра ладони. Он разбивал кирпичи и изразцовые плитки. Один из японцев обмахнул мат метлой, и мистер Секстон принял боевую стойку. Японец появился на мате, и началась первая схватка.
Это был показательный поединок. Выпады и удары носили бесконтактный характер, и все приемы не доводились до того логического конца, который означал бы серьезные неприятности для того, кто на них попадался. Но даже для стороннего наблюдателя была очевидна высочайшая квалификация мистера Секстона. После шестидесяти секунд его оппонент уступил место второму японцу.
Теперь стиль поединка несколько изменился, хотя только Вилли и Модести смогли по достоинству оценить эту перемену. Результат был таким же — второй японец явно проиграл и уступил место своему третьему соотечественнику.
Затем все трое атаковали мистера Секстона, который наконец-то получил возможность показать себя в полном блеске. Глядя на эту четверку, Квинн испытал то же самое чувство, что и в тот день, когда Модести встретилась с тремя бандитами. Ему казалось, что японцы действуют очень быстро, а мистер Секстон, напротив, никуда не торопится, и тем не менее его вроде бы ленивые маневры заставали соперников врасплох. Это был фантастический и жутковатый спектакль. Торжество мрачного искусства калечить и убивать. Квинн не мог понять, что у них считалось роковым выпадом, но через две минуты из игры выбыл первый японец, сразу же за ним второй, после чего капитулировал и третий, оказавшись в руках мистера Секстона. Бородач отступил чуть назад, улыбнулся, посмотрел вверх и спросил:
— Надеюсь, вам было интересно, мисс Блейз. Ну как, это посильнее, чем у Сарагама?
Модести стояла спокойно и не произнесла ни слова. Люси Страйк капризно буркнула:
— Я проголодалась, папочка. Когда будем есть?
— Мамочке хочется покушать, — сказал полковник Джим. — Поторопите ваших людей, мистер Секстон.
— Все будет готово через десять минут, полковник Джим. Как раз есть время принять душ. Обед готов. Клара, Ангел, заберите наших гостей, и пусть они находятся порознь по две группы — одна в столовой, другая в гостиной. Пока не начнется обед.
— Ишь, командир хренов, — пробормотала себе под нос Ангел, затем уже громко сказала Вилли Гарвину: — Вперед, Великолепный. Рядом с тобой пойдет красноглазый, а леди хромоножка чуть сзади. Если кто начнет фокусничать, первой пристрелю ее.
Вилли посмотрел на Ангела с интересом и ответил:
— Главное, не пристрели меня, киса. Потому как это непозволительная расточительность для такой красавицы. Может, когда-нибудь у тебя будет шанс это понять…
Ангел усмехнулась, и в ее смехе было сожаление.
— Если ты проживешь так долго, приятель…
Обед подходил к концу. Полковник Джим и его компания располагались на одном конце большого стола. Среди них разместили и Джанет. На другом конце Модести и Таррант сидели напротив Вилли и Квинна. За спиной Модести, в трех шагах, стоял японец Ито с пистолетом. Джанет отделили от ее друзей по настоянию Люси Страйк. Смысл ее каприза стал ясен, лишь когда она начала забрасывать Джанет вопросами насчет того, что такое британская аристократия. Джанет отвечала коротко, ровным тоном. Вилли, только появившись в столовой, сразу обозвал Модести глупой стервой и начал громко перечислять ее промахи. Полковник Джим холодно перебил его поток брани, сообщив, что за столом присутствует дама. Он имел в виду Люси. Модести молчала, а Таррант и Квинн следовали ее примеру. Обед был простой, но хороший, и главным блюдом служил бифштекс. Гости съели все, что им предложили хозяева.
— Значит, звание лорда передается по наследству? — допрашивала Люси Джанет.
— Да, если человек не получает другого титула.
— Так, а что такое граф? Как им стать?
— Титул графа может присвоить человеку монарх. Но обычно он передается по наследству.
— Потрясающе! Значит, можно в два счета заделаться аристократом. Ты понял, папочка?
— Мне это ни к чему, мамочка, — сказал полковник Джим. — Да и тебе, наверно, тоже.
— Ну, не скажи. Я бы с удовольствием стала графиней. — Она обратилась уже к Джанет: — Ну а если ваш папаша граф, то вы получаете его титул в наследство?
— Нет. Но в отсутствии сыновей титул передается по женской линии.
— Только не по твоей, киса, — хихикнула Ангел. — Сама понимаешь почему…
— Значит, он передастся по линии моей сестры, — невозмутимо отозвалась Джанет. — А если не через нее, то через кого-то из дальних родственников.
— Ой! — воскликнула Люси. — А ведь мои предки уехали из Англии лет сто назад. Выходит, я запросто могу оказаться какой-то дальней родственницей графа или там герцога, верно, папочка? Я читала об этом в книжке. Такое уже сколько раз случалось…
Двадцать поколений высокородных шотландцев напомнили о себе во взгляде Джанет, когда она произнесла всего одно слово:
— Вы?
Вилли Гарвин про себя чертыхнулся, проклиная на чем свет стоит голос голубой крови. Люси Страйк злобно процедила:
— Не советую так говорить со мной, милая. Особенно в твоем нынешнем положении.
Вилли Гарвин громко спросил:
— Слушайте, а у вас тут часом нет бисквитов Гарибальди?
Возникла неловкая пауза, потом полковник Джим переспросил:
— Какие-какие бисквиты?
— Гарибальди, — повторил Вилли тоном капризного подростка. — Такие маленькие, длинненькие, со смородиной. Странное дело, но я больше всего люблю на десерт бисквиты Гарибальди. — Он доверительно посмотрел на пустые лица соратников полковника Джима и продолжил: — Я их обожаю с детства. Я еще всегда спрашивал мамочку: «А в раю есть бисквиты Гарибальди?» — Он откинулся на спинку стула и докончил: — Вот я и подумал, что, может, у вас они водятся… Вкуснотища!
Ангел захихикала. Полковник Джим посмотрел на мистера Секстона и спросил:
— Что он несет? Он не псих?
— Он просто шутит, — улыбнулся тот. — Думаю, мы его сможем от этого вылечить.
— Да, вы у нас хороший доктор, — и с губ полковника Джима слетело нечто, отдаленно напоминавшее усмешку.
Модести положила правую руку на стол так, что указательный и большой пальцы скрестились. Вилли хотел что-то добавить, но увидел руку и замолчал. Таррант, от внимания которого не укрылась эта сигнализация, понял, что Модести посоветовала ему больше не отвлекать внимание от Джанет и не вызывать огонь на себя.
Таррант ел медленно, с трудом заставляя себя глотать. Это угощение предвещало какие-то новые неприятности. Это вполне укладывалось в стратегию полковника Джима, который сочетал пряник с кнутом. Эти пленники, конечно же, буду использованы как способ заставить его, Тарранта, заговорить, но его откровенность все равно не спасет их от страшного конца. Он также не сомневался, что кому-то суждено умереть еще до того, как на него начнут давить, о чем и известил Модести. Полковник Джим верил в силу наглядных уроков, а у него было достаточно заложников.
Люси Страйк надула губки. Полковник Джим сидел и думал думу. Клара начала подробно объяснять, что такое шотландская аристократия, равнодушному к этому предмету Да Крузу. Меллиш явно нервничал. Ангел переводила взгляд с одного из обедавших на другого, не скрывая злорадного веселья. Леди Джанет Гиллам ела словно робот, которому отдали соответствующую команду, и смотрела прямо перед собой. Мистер Секстон откинулся на спинку стула, вертя в руке стакан с водой.
Напротив Тарранта Квинн держал в дрожавших руках нож и вилку, и его лихорадочно блестевшие на бледном лице глаза то и дело моргали. Таррант решил, что его сотрясает не страх, но гнев. Модести вела себя так, словно находилась за столом одна. Вилли следовал ее примеру.
Пять минут спустя полковник Джим отодвинул чашку и весело спросил:
— Ну, мамочка, скажи нам: кто?
