— Нам кажется, у нас это получится лучше. Я имею в виду вызволение Тарранта. Французам придется действовать с соблюдением всех параграфов закона. Это будет слишком медленно, и Таррант может погибнуть.
— Что же вы задумали? Проникнуть в замок, перестрелять противников и забрать Тарранта?
— Нет, если нам удастся проделать все тихо, без лишнего шума, французы потом уже доделают дело сами.
— Так, вы предлагали мне остаться здесь или переехать в ваш загородный коттедж. Но меня запросто могут там убить. Может, для моего же блага, мне поехать с вами?
— Нет. Извините, но это исключено, — сказала Модести.
— Я могу оказаться полезным. Переоденусь монахиней и пойду в замок просить подаяние. А сам проведу разведку.
Модести удивленно покосилась на него, и он махнул рукой.
— Ладно… Это я так. Но как вы собираетесь проникнуть туда?
— Пока не знаю. Сначала надо оказаться на месте и осмотреться. Потом уже что-то придумаем.
— А тем временем Тарранта пытают горящими спичками или чем-то в этом роде, да?
— Кончайте, Квинн, — перебил его Вилли. — Мы зря времени не теряем. — Он обернулся к Модести. — Может, мне связаться с Джеком Фрейзером и поставить его в известность?
— Да, Вилли, если можно…
Он посмотрел на часы.
— Джанет появится в три. К этому времени я уже вернусь. Что мы скажем ей, Принцесса?
— Похоже, то же, что сказали Квинну, — ответила она, растерянно разводя руками. — Еще немного, и мы устроим пресс-конференцию. Но она видела Тарранта и вроде бы знает, кто он такой…
— И еще она умеет держать язык за зубами.
— Ладно. Давай к Фрейзеру, а я достану карты и путеводитель Мишлена.
— Ты только посмотри на трещину на потолке, папочка, — проворковала Люси Страйк. — Этому замку, наверно, лет сто!
Полковник Джим, приподнявшись над голой и влажной супругой, посмотрел ей в лицо и сказал:
— Мамочка, ты отвлекаешься. Нужно сосредоточиться.
— Я и так сосредоточилась, — хихикнула Люси, чуть задыхаясь под тяжестью мужа. — Просто ты так долго возишься… Я уже кончила полчаса назад. А ты слишком ненасытный. Может, тебе в твои годы надо поберечься?
— Папочка не любит такие разговоры, — сухо напомнил полковник Джим. — Если мамочка начнет думать о молодых бычках, то…
— Боже, я и в мыслях такого не держала!!! — Она обняла его и прижала к себе. — А ну-ка, давай. Вперед. Покажи-ка мамочке свою удаль.
— Если мамочка не может отвести глаз от потолка, то ей лучше прикрыть глазки или повернуться…
— Ну ладно, давай-ка поверни меня. Вот так. Какой ты сегодня суровый, папочка.
— А ты как думала? Если ты считаешь, что старенький папочка для тебя в тягость, я придумаю, как тебя развеселить.
— Устроишь бедной мамочке порку ремешком по голой попке? Но только не отдавай меня этому ужасному мистеру Секстону…
— Об этом и не мечтай… Хм, даже мысль о нем тебя как-то оживила. Да, придется, видно, тебя…
В дверь постучали. Полковник Джим чертыхнулся, потом громко спросил:
— Ну, в чем дело?
— Извините, если помешал отдыху, — раздался из-за двери жизнерадостный голос мистера Секстона. — Но нам поступило интересное сообщение из Лондона.
— Через пять минут я буду в кабинете, мистер Секстон. Нет, лучше через десять.
— Хорошо, — сказал мистер Секстон. — Десять так десять.
— Пяти хватит за глаза, — сказала Люси. — Ты ведь знаешь, стоит мамочке взяться за дело…
Когда полковник Джим в халате поверх пижамы вошел в кабинет и сел в кресло за письменный стол, мистер Секстон стоял у окна.
— Вы, кажется, говорили про интересное сообщение из Лондона, мистер Секстон.
— Да. Для страховки я попросил Стенмора, нашего человека в Лондоне, последить за Модести Блейз.
— Правильно сделали. Итак?
— Ему повезло. Под разными предлогами он несколько раз звонил в ее квартиру, а потом ему посчастливилось оказаться в вестибюле ее дома, когда к ней заявился пьяный молодой человек. Он назвался Квинном. Наш агент слышал, как он сказал швейцару: «Если она не поймет, кто такой Квинн, напомните, что это тот самый, кого она вытащила из ущелья».
Полковник Джим побарабанил пальцами по столу и медленно спросил:
— Думаете, он может что-то ей рассказать?
— Кто знает? Но мы ведь хотели убрать его на всякий случай. От греха подальше.
— Да. Но даже если этот Квинн что-то такое и видел, сильно сомневаюсь, что он сможет вывести ее на нас. Но береженого Бог бережет. Пусть этот самый Стенмор последит за ней как следует. Если она куда- то двинется, я хочу знать куда.
— Он уже получил от меня именно такие инструкции. Кроме того, я связался с Ферраном в Тулузе и велел ему быть начеку, если она вдруг объявится там и двинется в наши края. Ну и, конечно, если с ней будет Вилли Гарвин. — Мистер Секстон усмехнулся и добавил: — Ферран сказал, что он не собирается воевать с этими двоими и пехоту не пошлет, но, безусловно, тотчас же сообщит нам, если они возникнут.
— Я полагаю, мы обойдемся без их так называемой пехоты, мистер Секстон.
— Мне тоже так кажется. — Мистер Секстон радостно улыбнулся. — Я очень надеюсь, что они все- таки появятся. Они знают свое дело, а мне давно уже пора поразмяться как следует.
Глава 8
Модести говорила по телефону по-французски. Вилли стоял на коленях, всматриваясь в карту и время от времени работая циркулем.
Квинн сидел в кресле и курил, глядя на женщину, не спускавшую глаз с Вилли, которая прибыла час назад: на год-другой постарше Модести, такого же роста, с каштановыми, коротко стриженными волосами, светло-ореховыми глазами. На ней был брючный костюм из верблюжьей шерсти, и она чуть прихрамывала. В ее интонациях и выражениях угадывалось что-то шотландское.
Леди Джанет Гиллам. Квинна несколько смутил ее титул. Она была дочерью графа Стратлана и Инвердалла, а кроме того, что уже вовсе не укладывалось в представления Квинна, подругой Вилли Гарвина. Надо сказать, что Квинну давно не было так любопытно. Оказавшись в мире Модести Блейз, он испытывал невероятное возбуждение и от часа к часу получал новые сюрпризы. Если что и мешало ему полностью насладиться ситуацией, это человек, которого он знал лишь понаслышке. Сэр Джеральд Таррант.
Квинн отличался живым воображением. Мысли о пытках, способные испортить настроение любому нормальному человеку, повергали его в самое настоящее недомогание. Он помнил, как еще в детстве пулей вылетел из комнаты ужасов галереи мадам Тюссо. Вид дыбы и тисков для пальцев наполнил его сознание жуткими образами, а сердце неукротимой ненавистью.
Он старательно изгонял из головы все мысли о Тарранте. Это было нетрудно. Его распирало одно
