должно быть, перегорел. Посмотрим, сумеем ли мы туда сесть.

Они теряли скорость и летели по инерции, словно плыли по воздуху, решил Дард. Огни снизу стремительно приближались, и секунду спустя шасси коснулось поверхности. Машина не подпрыгнула. Кимбер, поздравляя, самому себе пожал руки.

— Теперь слушай, парень. — Голос пилота звучал еле слышно. — У тебя на поясе станнер. Приходилось когда-нибудь пользоваться?

— Нет.

— Не нужно тренироваться, чтобы направить его и нажать кнопку. Но ты не должен его использовать, только по моему слову, понятно? У тебя только два заряда, у меня тоже, и мы не можем тратить их зря. Ничто, абсолютно ничто не должно помешать нашему разговору с Голосом! — В его словах звучала страстная убежденность. Это был приказ, адресованный скорее не Дарду, но самой Судьбе и Удаче. — Потом, возможно, нам придется прорываться. Надеюсь, что нет. И тогда нашей единственной надеждой будут станнеры. А вот чтобы пройти внутрь, попробуем использовать хитрость.

Поднимаясь по ступеням вслед за Кимбером, Дард заметил, что миротворцы ценят технику, оставшуюся со времен до чистки, но не очень хорошо заботятся о ней. Несколько прожекторов не работали, а бетон под ногами растрескался. Немного техников осталось в рабских лагерях храма. И скоро ни один коптер не сможет подняться, а затем и свет не загорится. Думают ли об этом предводители Мира? Или им все равно? Старые города, построенные техниками, превращаются в груды развалин, пригодные только для летучих мышей и птиц. Остаются деревни, все больше погружающиеся в дикость, а необработанные поля все ближе подступают к домам.

Пока им никто не встретился, но вот они приблизились к западным воротам храма, и здесь были три стражника. Дард расправил плечи, задрал подбородок, попытался изобразить высокомерие миротворца, которое обычно облекает его, как тесный мундир. Кимбер выглядел хорошо. Он шагал вперед с уверенностью «венценосца». Дард старался подражать ему. Но все же не смог сдержать вздох облегчения, когда стражники не попытались остановить их и они беспрепятственно миновали ворота.

Конечно, они все еще далеко от святилища Голоса. А что за вторым двором, Дард не знал.

Кимбер остановился и коснулся рукава своего спутника. Они вместе соскользнули с освещенной дороги и скрылись за столбом в тени.

Перед ними внутренний двор, где собираются верующие, чтобы услышать слова мудрости, слова священного писания Ренци, произносимые одним из «венценосцев». Теперь двор пуст. После темноты сюда не смеет зайти никто из «приверженных внутреннему Миру». А это делает их предприятие более рискованным, потому что они окажутся одни среди миротворцев и могут выдать себя незнанием обычаев. Рука Дарда дернулась, но он удержал ее подальше от станнера.

— Где Голос?

Дард указал на арку в дальнем конце внутреннего двора. То, что они ищут, за ней, но где именно, он не знает. Кимбер пошел туда, переходя от столба к столбу, а Дард уверенной неслышной походкой лесного жителя следовал за ним. Дважды они застывали, когда показывались миротворцы. Вначале миротворцы, затем два «венценосца» и наконец, когда они уже приближались к арке, три раба, которые под присмотром стражника тащили ящик.

Кимбер скрылся за столбом и подтащил Дарда к себе.

— Большое движение. — В его шепоте звучал смех, и Дард увидел, что пилот улыбается, в глазах его блестит огонь.

Они подождали, пока рабы со стражником не исчезли, потом смело вышли на открытое место и прошли под арку. И оказались в широком коридоре, не очень хорошо освещенном. В коридор выходило несколько открытых дверей, из которых вырывался свет, освещая проходящих. Кимбер пошел по коридору с видом человека, имеющего полное право тут ходить. Он не пытался заглядывать в комнаты, как будто видел их содержимое тысячи раз.

Дард дивился его полному самообладанию. Где в этом лабиринте находится Голос? Юноша не подозревал, как много скрывается за внутренним двором. Они подошли к концу коридора, и тут Кимбер пошел медленнее и стал посматривать по сторонам. С бесконечной осторожностью попытался приоткрыть запертую дверь. Она подалась, молча открылась, за ней показалась ведущая вниз лестница. Кимбер широко улыбнулся.

— Вниз! Туда… — прошептали его губы.

Вместе они прокрались к началу лестницы и посмотрели вниз, в огромную пещеру, освещенную гораздо лучше, чем остальные помещения храма. Пещера уходила глубоко, в самое сердце холма, на котором стоит храм. И далеко внизу, на полу — Голос, металлический ящик, безлицый, безъязыкий, но обладающий огромным могуществом.

У подножия лестницы стояли два стражника, но их поза свидетельствовала, что они не опасаются того, что им придется исполнять свои обязанности. А на резной скамье перед широкой доской с шкалами и ручками сидел третий человек в алой с золотом одежде «венценосца» второго круга.

— Ночная смена, — прошептал Кимбер на ухо Дарду, а потом сел на площадку и принялся снимать ботинки. После недолгого колебания Дард последовал примеру пилота.

Кимбер, держа ботинки в одной руке, начал бесшумно спускаться, прижимаясь к стене. Но станнер с пояса не доставал, и Дард послушно не вынимал из кобуры собственное оружие.

В помещении не было абсолютной тишины. Изнутри Голоса доносился монотонный гул, а огромное помещение подхватывало его и усиливало.

Кимберу потребовалось много времени, чтобы спуститься. А может, Дарду так только показалось. Когда они уже почти добрались до конца лестницы и оказались непосредственно над стражниками, Кимбер протянул длинную руку и подтащил к себе юношу, прижался губами к его уху.

— Я рискну применить станнер к тому парню на скамье. Тогда прыгай на этих двоих и действуй этим…

Он показал на ботинки. Четыре ступеньки, пять… Они молча спускались. Кимбер достал станнер и выстрелил. Бесшумный заряд попал в цель. Человек на скамье повернулся, показал свое искаженное ужасом лицо и упал на пол.

В то же мгновение Кимбер бросился вперед и вниз. Послышался удивленный возглас, Дард тоже прыгнул. Потом он столкнулся со стражником, и они покатились по полу. Уклонившись от удара, Дард, как дубину, опустил ботинки на лицо противника. Он ударил трижды, прежде чем руки, вцепившиеся ему в плечи, оторвали его от обмякшего стражника. Кимбер, с кровавой царапиной под глазом, тряс Дарда, приводя его в себя., Дард взглянул на пилота, и боевое безумие и гнев покинули его. Они связали неподвижные тела поясами и шнурками, а потом Кимбер занял место перед Голосом.

Он достал из нагрудного кармана исписанный листок бумаги и расправил на наклонной доске перед первым рядом кнопок. Дард едва мог стоять на месте от беспокойства; ему казалось, что пилот не очень торопится.

Но у него хватило ума не мешать; Кимбер потер руки, как будто стирал с них жидкость, потом поднял глаза и принялся разглядывать ряды кнопок, обозначенных различными символами. Медленно, осторожно пилот нажал одну кнопку, потом другую, третью. Гул изменился, ритм стал быстрее, большая машина оживала.

Кимбер работал все быстрее, время от времени он останавливался и заглядывал в листок. Пальцы его теперь мелькали. Гул перешел в громкое гудение, и Дард опасался, что его слышно теперь повсюду в храме.

Юноша отошел к лестнице и поглядывал то на нее, то на Кимбера. Он извлек станнер. Как и сказал Кимбер, механизм детски прост: нацелить и нажать кнопку очень легко. У него два заряда. Поглаживая металл, Дард посмотрел на Голос.

При свете стало видно, что лицо Кимбера покрылось потом; время от времени он проводил по лбу рукой. Он ждал — его часть работы завершена, — ждал, пока Голос примет данные и начнет решать проблему. Но с каждой минутой, которую они здесь проводят, опасность увеличивается.

Один из пленников перевернулся на бок; над кляпом, которым ему заткнули рот, глаза его с ненавистью устремились на Дарда. Шум Голоса сменился глухим бормотаньем. Больше в пещере ничего не было слышно. Дард подошел и коснулся плеча Кимбера.