«30 июля 1915 года, — рассказывает этот господин, — наша „У-28“ торпедировала в Северной Атлантике британский пароход „Иберия“ (5223 тонны), нагруженный ценными товарами. Пароход, который имел примерно 180 метров в длину, стал быстро тонуть, нос задрался почти перпендикулярно поверхности, а дно под ним находилось во многих тысячах метров. Когда примерно через двадцать пять минут пароход исчез, из глубины раздался сильный взрыв, причину которого мы не могли понять, но который донесся, по нашим оценкам, с глубины в тысячу метров. Немного позже из воды показались обломки. Среди них бесновалось гигантское морское животное, которое вместе с ними подскочило в воздух примерно на 20 — 30 метров !

В этот момент со мной в рубке были вахтенные офицеры, главный механик, штурман и рулевой. Мы все одновременно принялись указывать друг другу на это морское чудо. Так как ничего подобного не было ни у Брокгауза, ни даже у Брема, то, увы, никак идентифицировать его мы не могли! В нашем распоряжении не было достаточно времени, чтобы сфотографировать животное, так как оно исчезло в воде через десять — пятнадцать секунд… Оно достигало примерно 20 метров в длину и по форме напоминало крокодила, имело четыре конечности, снабженные мощными плавательными перепонками, и длинную голову, заостренную на конце.

То, что животного исторгло с большой глубины, показалось мне весьма объяснимым. Вследствие взрыва, который и был причиной всего, «подводный крокодил», как мы его прозвали, был выброшен вверх под действием невероятного давления и даже поднят над водой, задыхающийся и напуганный».

Сразу скажем: то, что взрыв произошел на глубине в тысячу метров, совсем не доказывает, что данное животное проживало где-то на краю бездны. В воде ударные волны обладают повышенной силой и смягчаются лишь на очень большом расстоянии, что, кстати, и позволяет глушить огромное количество рыбы с помощью одной-единственной гранаты или динамитной шашки. «Подводный крокодил» плавал, быть может, совсем близко к поверхности и под действием взрывной волны, все еще ощутимой в пределах одного километра, был выброшен из воды.

У нас мало шансов еще раз увидеть целиком и с такой ясностью неизвестное морское чудовище. Вот почему это свидетельство представляет для нас значительную ценность: оно описывает нам данное животное как существо, неудержимо вызывающее образ некоего морского крокодила или, может быть, мозозавра (но не плезиозавра). Примечательно, что капитан Джордж Хоуп с английского военного корабля «Полет», один из немногих свидетелей, которые тоже имели возможность видеть морское чудовище целиком (сквозь прозрачные воды Калифорнийского залива), описывает его довольно похожим образом — как аллигатора с плавательными лопастями морской черепахи. Но он настаивает на необычайно удлиненной шее у зверя — подробность, которой нельзя пренебречь.

Но вернемся к нашему морскому змею. Встреча, которая произошла у него с морскими силами союзников, была не менее драматической, чем взрыв, который выбросил его из воды на глазах изумленной команды немецкой субмарины. Но на этот раз он стал жертвой не несчастного случая, но простого убийства.

22 августа 1917 года крейсер британских ВМС «Хилари», который участвовал в блокаде Германии, вошел в воды Северного моря, находясь в 100 километрах к юго-востоку от Исландии. Погода была солнечной, море спокойным, и пик горы Ораэфайокулл на севере блистал на горизонте. В девять утра командир корабля капитан Ф. У. Дин сидел за рабочим столом в своей каюте, когда до его ушей донесся крик: «Объект сзади по правому борту!»

В несколько прыжков командир ворвался на мостик:

— Это перископ? Где?

— Нет, это не перископ, — ответил вахтенный офицер. — Скорее это что-то живое, но не кит.

И он указал пальцем на предмет, который смутно напоминал ствол плавучего дерева, у которого были видны торчащие с двух концов ветки и корни. Но, наведя на него бинокль, командир заметил, что объект действительно живой, а то, что он принял за переднюю часть ствола, на самом деле является головой и спинным плавником.

«Мы в то время ни разу не упускали случая потренироваться в стрельбе по субмаринам, — писал впоследствии капитан Дин, — и мне тут же пришло в голову, что перед нами идеальная мишень».

Он попросил своего второго помощника, капитана Чарлза М. Рэя, немедленно вызвать на мостик три расчета канониров, в распоряжении которых находилось по две пушки в шести точках на каждом борту от кормы до главного мостика.

Прежде чем открыть стрельбу, командир все же счел, что неплохо бы немного поглядеть на эту живую мишень.

— Курс на зверя, — бросил он штурману, лейтенанту Фредерику С. П. Харрису.

Когда судно находилось в одном кабельтовом от животного, оно спокойно уклонилось от своего маршрута, и капитан Дин смог насмотреться на него вдосталь, по правому борту, с расстояния около 30 метров .

«Голова была такой же формы, что и у коровы, только гораздо больше, кроме того, на ней нельзя было видеть никаких выпуклостей, вроде рогов или ушей. Она была черной, исключая место впереди морды, где можно было очень четко видеть полоску беловатой плоти между ноздрями, в точности как у коровы. Когда мы проходили мимо, животное поднималось два или три раза, чтобы получше рассмотреть наше судно. За головой до самого спинного плавника больше не было видно, ни одной части тела, а из шеи — только то, что было над ее гребнем, находившемся на одном уровне с поверхностью, и еще ясно наблюдались его змеиные движения (оно свивалось почти в полукружье, поворачивая голову, словно чтобы следить за нами взглядом, уточнил впоследствии капитан Дин).

Спинной плавник был, кажется, в форме черного треугольника, и когда существо оказалось перпендикулярно к нам, то можно было видеть, что он очень тонок и определенно мягок, так как его верхняя часть иногда сгибалась, как кончик поднятого уха у фокстерьера. Высота этого плавника была примерно метр двадцать».

Желая определить с наибольшей точностью длину шеи животного, то есть расстояние, отделяющее голову от спинного плавника, капитан Дин попросил каждого из свидетелей написать на клочке бумаги, не обсуждая это с другими, свою личную оценку. Это принесло следующие результаты:

Второй помощник: «Длина одной нашей шлюпки».

Штурман: «Не меньше четырех с половиной метров».

Вахтенный офицер: «Длина одной нашей шлюпки».

Командир: «Шесть метров».

Учитывая обычную длину спасательной шлюпки, можно заключить, что шея достигала, без сомнения, от 5 до 6 метров . Предположив, что спинной плавник должен был начинаться сразу же позади соединения шеи с туловищем, капитан Дин оценил общую длину примерно в 18 метров . Эта оценка, очевидно, не столь ценна, в силу того что она возникла благодаря предвзятому мнению о форме животного: чтобы так уверенно утраивать величину видимой части, надо было предполагать наличие длинного хвоста.

Животное, казалось, никак не было обеспокоено присутствием корабля. Оно продолжало тихо извиваться на поверхности, время от времени ныряя так, что над водой оставались лишь край морды и кончик плавника, а иногда выныривая до того, что последний становился виден целиком.

Миролюбивое поведение «монстра», который искренне излучал жизнерадостность, не помешало командиру начать исполнение своего замысла. Когда животное удалилось на расстояние 1200 метров, в него выстрелили тремя залпами по пять зарядов. Второй заряд третьего залпа настиг несчастное животное. В течение нескольких секунд оно бешено билось, разбрасывая в разные стороны каскады воды, а затем замерло и исчезло навсегда.

Эта жестокая и бесполезная бойня не принесла «Хилари» счастья. Через два или три дня крейсер