— Как-то раз он сбросил с лестницы моего кота, — добавила я. — После того, как Пушистик помочился на его новый замшевый пиджак.

— Прекрасно! — воскликнул Мистер Тейлфорт. — Жестокое обращение с животными. Подобные акты насилия нередко оборачиваются еще большим злом.

— Уж куда больше, — ядовито процедила я. — Едва не убил бедного котика. — На самом деле Дэвид сбросил Пушистика всего лишь со второй ступеньки. Кот ловко приземлился на лапы и только обиженно зашипел на своего обидчика. — Вы думаете, это нам поможет?

— Вполне вероятно, — ответил мистер Тейлфорт. — Британские присяжные терпеть не могут, когда с животными жестоко обращаются. В любом случае завтра я непременно допрошу Дэвида с Лайзой, и тогда мы еще посмотрим, кто кого.

— Вашими бы устами да мед пить, — вздохнула я.

— «Выше нос!» — вот мой девиз.

Я лишь мученически улыбнулась ему на прощание.

Однако в действительности на то, что мне удастся избежать тюрьмы, я даже не надеялась.

— Это конец, — простонала я вечером, сидя в кругу домашних. — Все пропало. Наверное, это моя последняя ночь на свободе.

Мама с ободряющими словами обняла меня за плечи, но я чувствовала, что на душе у нее тоже кошки скребут. Дэвид благодаря своим лживым показаниям приобрел в глазах присяжных ореол мученика. Я же, напротив, предстала настоящим исчадием ада. Иезавелью, восставшей с того света.

— Но ведь и слепому видно, что он нагло врет! — возмутилась мама. — Как только они тебя выслушают, все сразу встанет на свои места. Я сама готова засвидетельствовать, сколько раз этот негодяй тебя до слез доводил. Мучил мою любимую доченьку.

Джо и Джейн изумленно переглянулись.

— О, вы все у меня любимые, — поспешно добавила мама. — Но Элисон сейчас как никогда нуждается в нашей поддержке. Как тебе сегодняшнее судилише, Джо?

— По-моему, Дэвид предстал эдаким херувимчиком, — сказала Джо. — Благоухающим духами «Шанель номер пять». Их, между прочим, из лепестков роз делают, — добавила она на тот случай, если мы не поняли.

— Спасибо, — закивала мама, опасаясь, что слова Джо добьют меня. — А у тебя какое мнение, Джейн?

— Дэвид недурно сыграл свою роль, — рассудительно заметила моя сестра. — Но мне кажется, что женщины-присяжные должны были раскусить его игру. Особенно попытку разыграть астматика… Да и сцена с обмороком Лайзы тоже была не очень убедительна. В том смысле…

— Все это прекрасно, — грустно промолвила я. — Однако меня ничто не спасет. Готовьтесь носить сигареты мне в каталажку.

— Отлично, — оживилась Джо. — Давно мечтала посмотреть, в каких условиях у нас заключенных содержат. Как по-твоему, Эли, какие-нибудь известные личности там будут?

— Какое мне до них дело? — простонала я. — И почему, Джо, я к тебе не прислушалась в свое время? Ты ведь говорила, что глазки у Дэвида маленькие. И вообще, мерзавец он последний. У него теперь другая женщина, а я на бобах осталась.

— Угу, — поддакнула Джо. — Зато он своим драгоценным членом не владеет.

— Если не врет, — процедила мама. — В противном случае я ему сама яйца оторву.

Папа, который до сих пор стоически делал вид, будто штудирует газету, при этих словах нервно вздрогнул и поморщился.

Спать я легла рано. Пушистик, словно почувствовав, как мне плохо, тут же запрыгнул на кровать и устроился на моей груди. Я взяла с Эммы слово, что в мое отсутствие она будет заботиться о котике, как о собственном ребенке, и не станет изводить его голодными диетами.

— Вот бы разрешили взять тебя с собой, — мечтательно произнесла я, почесывая довольно мурлыкающего кота за ухом.

Однако я уже знала, что в Британии матерям в заключении не позволяют держать при себе собственных детей по достижении малышами полугодовалого возраста. Что уж тогда о престарелом коте говорить, пусть даже в нем есть примесь сиамской крови!

После скромного завтрака, состоявшего из джема и тостов, я, едва не задушив Пушистика в объятиях, ждала такси.

По случаю неминуемого вынесения обвинительного приговора вырядилась я, как на казнь, — в короткое черное платьице, которое в последний раз надевала в день рождения, когда мне исполнился двадцать один год. Пожалуй, для судебного зала платье было несколько броским (одни усыпанные блестками бретельки чего стоили!), но я хотела, чтобы все запомнили меня такой. Хотя, подходя к двери, я убедилась, что немного смазала эффект: подол платья сплошь покрывала кошачья шерсть.

Эмма по пути хранила столь несвойственное ей молчание. Да и родители, поджидавшие меня в вестибюле здания суда, были встревожены. Сестрицы порывисто меня обняли, и мне даже показалось, что в глазах Джо блеснули слезы.

— Только не целуй меня, — предупредила мама. — Иначе мне покажется, что это прощальный поцелуй.

— Попрощаться нам разрешат, — уверенно сказала я. — Не все же они такие паскуды.

— Неужели нельзя убедить этого мерзавца отозвать свой подлый иск? — громко спросила мама, увидев входящего в зал адвоката Дэвида. — Он пытается отобрать у матери старшую дочь — ее гордость и утешение. Бедная бабушка, возможно, не доживет до освобождения внучки.

— Тс-с-с! — прошипела я. — Как она, кстати, поживает?

— Опять за свои штучки взялась, — наябедничала Джо. — Похвасталась, что сегодня ее будут снимать фотографы из «Золотого мира». Видела этот журнальчик для старых маразматиков? Его на почте бесплатно дают. Если бы не съемки, так она сама явилась бы сюда и навела шороху…

Джо прервало появление мистера Тейлфорта.

— Как настроение? — с наигранной веселостью осведомился он. — Зададим им перца?

Мама смерила его суровым взглядом. Нашел, мол, время шутить. Тем более что весь ход процесса недвусмысленно свидетельствовал об одном: тюрьмы мне не избежать.

Мистер Тейлфорт жестом поманил меня за собой. Мама же напоследок набросила мне на плечи свой жакет.

— Надень, — напутствовала она меня. — Нечего дразнить присяжных своими оголенными телесами.

Адвокат Дэвида развалился на скамье в такой позе, словно присяжные уже вынесли вердикт в его пользу. За его спиной восседали Барри с Лайзой. На Лайзе был блейзер а-ля Джеки Онассис. Оранжевый на сей раз. Из кулака ее торчал край изорванного в клочья бумажного платка. Невооруженным глазом было видно, как она нервничает, опасаясь перекрестного допроса. Сегодня, правда, рассчитывать на спасительный обморок ей уже не приходилось.

— Надеюсь, вы покажете ей, где раки зимуют? — с надеждой спросила я мистера Тейлфорта.

Присутствующим велели встать, после чего судья Максвелл-Харрис величественно вплыла в зал и взошла на свое место. Она вкратце напомнила, по какому поводу мы здесь собрались, и выразила надежду, что присяжные не забыли, сколь высокая ответственность возложена на их плечи. После чего для дачи