пришлось остаться на зиму в одном из эскимосских селений. Поэтому лишь в конце мая 1889 года Нансен смог вернуться в Норвегию, где его принимали как героя.

Как рассказывает Л. Третьякова: «Свое личное счастье, по иронии судьбы, Нансен тоже нашел в… снегу. Возвращаясь однажды с лыжной прогулки, он увидел в огромном сугробе две беспомощно болтающиеся ноги. Фритьоф извлек незадачливого лыжника из снега. Им оказалась очаровательная девушка по имени Ева. Несмотря на молодость, она была широко известна как камерная певица и являлась дочерью знаменитого норвежского зоолога Михаэля Сарса. Они стали встречаться, а в 1889 году Ева Саре стала госпожой Нансен.

Ева была не только тем единственным человеком, которому Нансен доверял самое сокровенное и тайное, но и мудрым советчиком, предостерегавшим от ошибок, а если требовалось, то и строгим судьей. И он хорошо знал истинную цену вклада любимой им женщины в осуществление его планов, и той жертвы, которую она приносила во имя них».

В том же году Нансен стал хранителем зоологической коллекции университета Осло и написал две книги о своих приключениях: «Первый переход через Гренландию» (1890) и «Жизнь эскимосов» (1891). Зиму 1891/92 года вместе со своим другом, профессором Гульдбергом, ученый посвятил изучению собранной им ранее коллекции зародышей китов. Результатом этих исследований был совместный труд «О развитии и строении китов».

Одновременно он начал планировать новую экспедицию, в результате которой надеялся первым достичь Северного полюса и установить, есть ли там суша.

Исследовав океанские течения, он понял, что самым легким путем будет дрейф на судне, вмерзшем в лед. Для этой экспедиции по чертежам Нансена, на средства, полученные от норвежского правительства, было построено специальное судно, получившее название «Фрам» («Вперед»). Чтобы корпус судна не был раздавлен льдами, Нансен придал ему округлую форму. При сжатии судно выталкивало наверх, и он оставался невредимым.

Нансен отплыл летом 1893 года с экипажем из 12 человек. «Фрам» продвинулся к полюсу на 450 миль и был остановлен льдами. В марте Нансен и его спутник Иогансон покинули судно и двинулись дальше на собачьих упряжках на север. Однако путь оказался значительно труднее, чем предполагал Нансен. Поэтому, достигнув 86 градусов северной широты, ученый решил повернуть на юг и направиться к земле Франца-Иосифа. После трех с половиной месяцев тяжелого пути перед путешественниками показалась открытая вода. Они спустили на воду лодки и под парусами добрались до долгожданной земли. Построив небольшую хижину из камней и земли, исследователи провели в ней зиму.

Только весной путешественники смогли продолжить движение на юг земли Франца-Иосифа. В июле 1896 года они вышли к ее южной оконечности. Внезапно они услышали лай собаки, а вскоре увидели небольшой домик. Оказалось, что здесь зимовала английская полярная экспедиция.

Норвежцам был оказан самый теплый прием, а через месяц английский пароход доставил их на родину. Ровно через семь дней после возвращения Нансена в порту Осло появился и «Фрам». Оказалось, что после ухода путешественников судно продолжало дрейфовать, но уже не на север, а на северо- запад.

Хотя Нансен и не завоевал Северный полюс, значение его деятельности было велико. Исследования, проведенные на «Фраме», показали, что в Ледовитом океане имеются глубины более 3000 метров и что на глубине 800 метров проходит мощное теплое течение из Атлантики, которое определяет климат полярных районов севера Европы. Кроме того, были собраны ценные материалы о животных и растениях Северного Ледовитого океана.

Историю экспедиции Нансен описал в двухтомном труде, который в английском переводе вышел под названием «Крайний Север» (1897).

В 1902 году Нансен создал Центральную океанографическую лабораторию в Христиании.

Завоевав международную известность, в 1905 году Нансен участвовал в переговорах об отделении Норвегии от Швеции. Ученый на переговорах в Лондоне сказал свое веское слово. Он же стал и первым послом независимой Норвегии в Великобритании (1906-1908).

В 1908 году Нансен занял в университете Осло только что созданную кафедру океанографии. Занимая эту должность, Нансен помог учредить Международный совет исследования моря, руководил его лабораториями в Осло и участвовал в нескольких арктических экспедициях. В то же время он работал над книгой «Среди северных туманов» (1910-1911).

В 1913 году Нансен совершил плавание вдоль берегов Северного Ледовитого океана к устью реки Енисей, затем путешествовал по Восточной Сибири и Дальнему Востоку.

С началом Первой мировой войны Нансен вновь поступил на государственную службу. В 1917 году его направили в США для переговоров о поставках в Норвегию предметов первой необходимости. Норвегия решительно высказалась в пользу Лиги Наций, и Нансен, возглавлявший Норвежское общество поддержки Лиги, стал в 1920 году в ней первым представителем Норвегии.

В том же году Лига Наций поручила Нансену репатриировать полмиллиона австрийских и немецких военнопленных. Возникли препятствия, так как советское правительство не признавало Лиги. Однако оно согласилось сотрудничать с Нансеном как с частным лицом.

Тогда он создал организацию «Нансеновская помощь» на деньги Красного Креста. Не имея ни транспорта, ни запасов продовольствия для репатриантов, Нансен обратился к Лиге Наций с запросом о средствах. Он убедил русские власти доставить военнопленных на границу и с помощью захваченных немецких судов, находящихся в Англии, вывез их из советских портов.

Уже в сентябре 1921 года Нансен смог сообщить Лиге, что репатриировано 447604 военнопленных из двадцати шести стран, а через год - что работа завершена. Но дел было еще много. В результате войны в Европе оказалось два миллиона беженцев, в том числе около полутора миллионов из России, несколько сот тысяч армян и греков, бежавших из Турции. Нансен делал очень много, чтобы облегчить участь людей, лишенных родины, защиты, «вида на жительство». Он разработал международные соглашения о документах для беженцев. Постепенно 52 страны признали эти документы, которые получили название «нансеновских паспортов».

В августе 1921 года Красный Крест предложил Нансену помочь голодающим России. Лига Наций отказала в деньгах. В сентябре того же года Нансен резко выступил против тех, кто считал помощь голодающим людям содействием красному режиму. «Предположим, что это укрепит советское правительство, - говорил Нансен с трибуны, - но согласен ли хоть один из присутствующих на этом заседании заявить, что вместо оказания помощи Советскому правительству он предпочел бы, чтобы 20 миллионов человек умерли от голода? Я призываю собрание ответить на этот вопрос».

Нансен обратился к частным лицам, к другим организациям, выступал на митингах и собрал невероятную по тем временам сумму - больше сорока миллионов франков. По самым скромным подсчетам, от голодной смерти было спасено 6,5 миллиона человек.

Нансен позаботился и о беженцах во время войны 1922 года между Грецией и Турцией: миллион греков, живших в Турции, и полмиллиона турок, живших в Греции, поменялись местами.

За многолетние усилия по оказанию помощи беззащитным Нансен был награжден Нобелевской премией мира 1922 года. «Нобелевская премия присуждалась самым разным людям, - писал датский журналист, - но впервые она досталась человеку, который достиг в практике мира таких выдающихся успехов в столь короткий срок». Представитель Норвежского нобелевского комитета Ф. Станг в своей речи сказал: «Что больше всего поражает в нем - это способность посвятить жизнь одной идее, одной мысли и увлечь за собой других».

В своей нобелевской лекции Нансен обрисовал отчаянные условия, ставшие следствием мировой войны, и отозвался о Лиге Наций как о единственном средстве предотвратить трагедии будущего. «Именно слепой фанатизм обеих сторон переводит конфликты на уровень борьбы и разрушения, тогда как дискуссии, взаимопонимание и терпимость могут принести гораздо более значительный успех», - говорил Нансен.

Полученную денежную премию Нансен направил на создание двух сельскохозяйственных станций на Украине и в районе Волги, оснащенных по последнему слову техники.

Нансен продолжал работу до самой своей смерти 13 мая 1930 года. Семьи у ученого не было. Он умер в Осло, переутомившись после лыжной прогулки.