«Кальмаре»?

— Помню кое-что… — Николай осклабился.

— Отлично. И последняя неприятная новость. Мы не можем лететь на Ближний

Восток, нагруженные ультрасовременным оружием. Поэтому «Абаканы», «Валы»,

«Винторезы», а тем более бластер останутся на Станции. С собой возьмем только пистолеты и ножи, все остальное отберем у противника на месте. Особо напоминаю, что внутри самолета можно пользоваться только холодным оружием и малокалиберными стволами вроде ПСМ.

С нескрываемым сожалением они сложили на пол мощные огневые средства. Диана отдала свой ПСМ калибра пять целых сорок пять сотых миллиметра полковнику

Курбонбердыеву, другой легкий пистолет такого типа остался у Мальвины. Мансуров и Фомин шли на операцию с одними лишь тесаками, но обоих это обстоятельство ничуть не смущало — каждый был способен голыми руками уложить целый ворох врагов, да и Николай умел немало.

Пленные члены экипажа уже покинули двор, где их держали в заточении, и двинулись к самолету нестройной колонной под конвоем моллы и двух автоматчиков.

Видеоканал прочесал кабину самолета. В машине находились всего два талиба, которые уютно устроились в пилотских креслах. Телепортировавшись в бытовой отсек, Николай, Сайд и Вася бесшумно подобрались к душманам сзади и накинули на их шеи веревочные удавки. Несколько секунд — и лишенный притока крови и воздуха мозг отключился, Быстро связав и заткнув кляпами рты бесчувственных моджахедов, спецназовцы отволокли их в грузовой отсек. Затем на самолет перешли остальные шесть пассажиров. Абдулло, свободно владевший афганской разновидностью фарси

(другой диалект фарси был родным языком таджиков), занял место у рации, а

Рамазанов бросился осматривать пульт управления. Мансуров и Фомин npитаились по обе стороны входного люка, готовясь встреть дорогих гостей, которые уже ступили на трап.

— Наша очередь, — сказал Сергей. — Мозг Станции, открой вход в помещение, где раньше сидели летчики.

В комнате, куда они шагнули, людей не было, как в двух следующих. Не издавая лишних звуков, подполковник прокрался к оружейной и бросился на не ожидавшего падения талиба.

Как это нередко случалось с ним перед схваткой, Каростин рассвирепел. Его давно уже бесили Голливудские боевики, в которых могучие афганские моджахеды при поддержке очень хороших мальчиков из ЦРУ или Пентагона пачками истребляли хлипких советских и русских солдатиков.

— Я тебе покажу Рэмбо, гадина! — прорычал он с порога и в прыжке обрушил всю подошву на лицо противника.

Отлетев словно плюшевая кукла, душман ударился затылком о глиняную стену и слабо охнул. Второй удар пришелся в челюсть, и Сергей услышал хруст шейных позвонков. Из края рта еще теплого трупа вытекла тонкая с крови.

— От души бьете, товарищ подполковник, — завистливо проговорил Кулебякин.

— Раз-два — и он уже остывает.

— Сильно не остынет, — хохотнул Демьяненко. — чтоб ты знал, принимает температуру окружающей среды. Учитывая здешнюю жару, покойничек сейчас, скорее согревается.

— Отставить, — буркнул подполковник. — Дела наши неважные. В пирамиде всего два ствола. К тому же без подствольников.

— Выскочим и перемочим всех, кто снаружи, — равнодушно откликнулся старший лейтенант, расторопно разбирая АКМ. — Будет у нас еще три машинки… Вот ублюдки! Совсем не следят за оружием — весь затвор в песке.

— Трех дикарей мы, конечно, быстро положим, — грустно согласился Каростин.

— Неохота мне было раньше времени шум поднимать, но, видно, ничего не поделать.

Ослепительно улыбнувшись, Диана расстегнула пуговицы и сбросила свою пятнистую рубаху. Затем, шевельнув роскошными плечами, сказала:

— Лифчик снимать, думаю, не обязательно. И так прибегут…

Она выглянула во двор, призывно помахала ручкой и тут же юркнула обратно.

Внезапное появление полуобнаженной светловолосой красавицы так потрясло бородатых стражников, что они, забыв о всех нормативах караульной службы, бросили пост и вбежали в дом, где напоролись на широкие клинки тесаков-мачете.

— Ну вот у нас и четыре автомата, — прокомментировал Каростин, помогая жене застегнуться. — А я чуть было не начал нервничать.

Снаружи послышался слабый шум, который быстро вырос до оглушительного рева

— это поочередно оживали двигатели Ил-76. Возле уха командира полка заработал миниатюрный динамик, и голос Аркадия бодро отрапортовал:

— На борту полный порядок. Грузовой трюм набит связанными душманами.

Экипаж в шоке, но Павлик Рамазанов запряг всех в работу. Движки запускаем.

— Это я слышу, — сказал подполковник. — Уже идем. Наскоро прочистив оружие, которое пребывало в совершенно безобразном состоянии, они выбежали во двор. Первым делом расстреляли басмача, дежурившего на крыше. Тот успел лишь бросить очумелый взгляд на невесть откуда взявшихся белых людей, а в следующий миг уже падал, прошитый пулями. Треск очередей не был слышен на фоне истошного воя турбин, но тот же шум полностью исключал подачу команд голосом.

Покинув двор, Сергей вынужден был распоряжаться жестами. Он указал Диане на пулеметную вышку, а спецназовцам на стоявшие поблизости истребители. Прицельный огонь творил буквально чудеса: с вышки полетели щепки, следом на бетон упали два талиба. По чехлам, прикрывавшим МиГи, пробежали строчки пулевых пробоин. После такой перфорации обе машины не скоро смогут взлететь.

Четверо диверсантов бегом устремились к своему самолету, из люка которого им махал рукой Алексей. Пропустив остальных вперед, Сергей задержался на площадке трапа и огляделся. Один из истребителей уже горел, но пока не слишком сильно. Зато в их сторону направлялся микроавтобус, из окон которого выглядывали бородатые моджахеды. Тщательно прицелившись, Каростин разрядил магазин, стараясь достать бензобак. Длинная очередь достигла цели — взорвавшийся автобус окутался огнем и дымом.

Удовлетворенный результатом стрельбы, он задраил люк и уже поднимался по лесенке на второй ярус двухэтажной кабины, когда сверху, из секции пилотов, донесся чей-то панический вопль:

— Четвертый не запускается!

«Неужели о моторе говорят?» — забеспокоился командир «Финиста» и грозно рявкнул:

— Я тебе не запущусь! Башку всем поотрываю!

Словно убоявшись обещанной экзекуции, взревел последний двигатель, и огромный самолет мягко покатился по бетонной дорожке, оттолкнув бесполезный теперь трап, Взлетная полоса все стремительнее скользила навстречу реактивному гиганту, которому требовалось для разбега чуть меньше километра. Со скоростью гоночного автомобиля они промчались мимо горстки талибов, поспешно снимавших чехлы с МиГ-21. Воздушные потоки двигателей сорвали с оглушенных моджахедов чалмы и еще какие-то тряпки. Мгновение — и вражеский истребитель остался далеко позади.

А затем появилась настоящая опасность, в двухстах метрах впереди перегородили взлетную дорожку бензовоз и бортовой КамАЗ, из кузова которого выпрыгивали бородачи-автоматчики. Командир Ил-76 отчаянно закричал:

— Убрать закрылки! Взлет с грунта!

Турбины завыли еще пронзительней, пилот яростно, словно оторвать хотел, потянул на себя штурвал. Грузовики вырастали на глазах, солдаты бросились врассыпную, спасаясь от налетающей на них стотонной махины, размахнувшей стреловидные крылья. Столкновение с последующим взрывом казалось уже неминуемым, но в самый последний момент Ил-76 все-таки оторвался от поверхности планеты, лишь задев колесом крышу автоцистерны. Толчок получился сильным, Сергей не без труда удержался на ногах. С нижнего, штурманского, этажа кабины послышался шум,

— похоже, кто-то упал и теперь ненормативно выражался. Однако главное было сделано — самолет набирал высоту.

Когда машина легла на крыло, чтобы взять курс к иранской границе, подполковник увидел в