– А-а-а… – опять протянул Игорь. – Мог, наверное. Но он сказал, что хочет по журналу ее телефон узнать и сначала по телефону познакомиться.

– И ты поверил?

– А что тут такого?

– Ничего не понимаю, – вмешалась с трудом сдерживающаяся Наташка. – Ты говоришь, Костик хотел познакомиться с Люсей. Почему же тогда, у библиотеки, он ко мне приклеился намертво, а не к ней?

– Ну… не знаю, – несколько растерялся Игорь. – Как-то так получилось. Может, ты ему больше понравилась. А мне… – Игорь тяжело вздохнул, – Люся понравилась… очень…

– Нечего тут спектакль устраивать, Ромео недоделанный! – рассвирепел Каретников. – Ишь, на жалость давит! Познакомились-то вы, однако, не по телефону…

– Слушай, ты! – возмутился наконец Игорь. – Чего ты ко мне пристал? Ну, побаловались мы в вашей школе петардами, и что? Ты, что ли, никогда их не взрывал? Хотелось Костику с кем-то познакомиться, а потом передумал! Всего-то делов! А после Наталья встретилась и больше Люси ему понравилась. Что тут такого? Не понимаю!

– Сейчас поймешь, если правда пока не понимаешь! – Артем шлепнулся на скамейку, потянул за куртку Игоря, чтобы тот сел рядом, и начал с самого начала рассказывать историю про балерин и их создателя – Дмитрия Николаевича Караваева.

Постепенно лицо Игоря, внимательно слушавшего Артема, вытягивалось, а к концу повествования застыло жалкой маской.

– Не может быть… – выдавил он из себя. – Костя не вор.

– Тогда каким образом в музее появилась Зинаида?

– Подождите, подождите! – Игорь откинулся на спинку скамейки и стал вспоминать. – Я действительно тогда не придал значения этим петардам. Поваляли дурака, и все – с кем не бывает. Он одну рванул, я – другую. Помню, бежал от школы, как сумасшедший, чтобы не поймали – там такой переполох поднялся! С Костиком в тот день мы больше не встречались. Потом я ему, правда, позвонил, чтобы узнать, успел ли он списать телефон той девчонки, как собирался. Он сказал, что да, но позвонит ей попозже, так как надо с силами собраться, придумать, о чем говорить и… все такое…

– А потом?

– А потом он сказал, что звонить передумал. Лучше, мол, будет, если мы вместе подойдем к той девочке, познакомимся с ней и с подругой ее заодно. Тоже, сказал, классная девчонка, – Игорь бросил взгляд на Драгомилову.

– И что дальше? – строго спросила она.

– Ждали вас возле школы, потом вслед за вами в троллейбус влезли, в другую дверь. А дальше вы все знаете.

– Так почему же все-таки Костик со мной стал знакомиться, а не с Люсей? – этот вопрос интересовал Наташку больше всего.

– Потому что… – Игорь замялся было, но потом посмотрел прямо Люське в глаза и сказал: – Я уже говорил, что Люся мне очень понравилась… еще раньше. Я ее с Артемом видел, когда они в театр ехали… Я Костику сразу об этом сказал.

– А он? – теперь Костика допрашивала Наташка.

– А он сказал, что подружка тоже ничего. Так и получилось. И если бы не ваша Зинаида, я бы продолжал утверждать, что все это чистое стечение обстоятельств.

– И все же Зинаида в музее. А до того она как-то оказалась в руках Костика, – подытожил Артем. – Не может все это быть стечением обстоятельств. Ведь еще было и посещение квартир Люськи и ее одноклассников. Все-таки ваш Киркор – гений! Все правильно он сказал про три «к». Костик и не собирался на дискотеке с Люсей знакомиться.

– Почему? – Игорь ничего не понимал.

– Да потому, что он тебе лапшу на уши вешал с этим знакомством. Ему просто нужен был журнал 9 «А», и он хотел списать адреса всех, чьи фамилии на «к». Всех – в том числе и парней.

– Но это же долго… – заметила Наташка.

– Чего долгого, если мы все чуть ли не на одной улице живем. А можно ведь было и сфотографировать страничку журнала. Еще быстрее было бы!

– Точно! – вспомнил что-то Игорь, и тут же лицо его помрачнело. – У Костика отличный мини-фотик – со спичечный коробок. Мама его из Японии привезла. Мы в библиотеке им статьи для реферата фотографировали. Но… что-то мне не хочется верить, что он такой гад. Я его со второго класса знаю.

– Подождите, – встряла Наташка. – Можно подумать, что Костик – профессиональный вор-домушник. Ключи от квартир из Японии не привезешь. Как он замки открывал?

– Догадываюсь, – еще более мрачно сказал Игорь. – Отец Костика, дядя Витя, – классный слесарь, золотые руки. Все, что хотите, сделать может. У них дома в кладовке даже пара станочков стоит.

– Ага! – не сдавалась Наташка. – И они с отцом вдвоем на дело ходили – Зинку воровать!

– Брось, Драгомилова, сомневаться, – Артем досадливо поморщился. – Я тоже кое-что вспомнил. Как-то мама захлопнула дверь, а ключи в квартире оставила. Я из школы пришел и вижу – она у закрытых дверей кукует. А я свою связку в тот день, как назло, в коридоре на полочке оставил. Пришлось бежать за дядей Витей. Его дома не оказалось, зато был Костик. Он захватил с собой пару каких-то инструментов и дверь открыл, между прочим, в пять минут. Замок при этом, заметьте, не повредил. Мы его даже не меняли. Вот вам и Костик – золотые ручки!

Утром воскресного дня Люська сидела дома на кухне и опять поглядывала на стакан молока. Настроение было отвратительное до невозможности. Нет, пожалуй, молоко она пить не станет. Хуже уже вряд ли будет. Она сначала хотела рассказать папе обо всех делах с Зинаидой и Костиком, но потом раздумала. Отец всегда смеялся над дедушкиным увлечением лепкой, называя его престарелым Роденом, так что «манек» не пожалеет. Рассказать, что ли, маме… Но разве она справится с Костиком, который за пять минут любые замки открывает? Обращаться в милицию? Нет… Хоть Зинку и оценили в музее, все же она не бриллиант. Люська огорчилась еще больше.

Она все же взялась за стакан с ненавистным напитком, но, вздрогнув от телефонного звонка, опять пролила молоко на джинсы, чертыхнулась и пошла к аппарату. Звонил Артем.

– Люсь! Ты представляешь, я догадался, почему Калетина оказалась исключением из общего правила.

– Мы же решили, что к ним не пошли, поскольку Зинаиду обнаружили у нас.

– Ничего подобного! – в голосе Каретникова чувствовалась распиравшая его гордость от осознания собственной сообразительности. – Я долго разглядывал фотографию, где Дмитрий Николаевич протягивает Зинаиду своему знакомому. Все хотел что-нибудь эдакое обнаружить, что нашему следствию поможет. Даже лупу взял, представляешь?

– Пытаюсь представить. И что ты увидел под лупой?

– Сначала скажи, была у твоего деда татуировка на тыльной стороне ладони?

– Была. Фамилия Караваев, инициалы «Д.Н.» и, кажется, год рождения над восходящим из-за моря солнцем. Дед над этой своей татушкой смеялся и называл ее грехом молодости.

– Во-о-от! – довольно протянул Артем. – Под лупой видны только первые три буквы фамилии «Кар…», а дальше тень падает, ничего не разобрать.

– Ну и что?

– А то! Выходит, Костику нужны были фамилии не просто на «к», а те, которые начинались с «Кар…» : Караваева, Карлюткина, Карамышев. Калетина – не подходит.

– Да ну тебя! Ерунда какая-то. Ты хуже Киркора, честное слово! Откуда Костику знать, что «Кар…» – начало фамилии?

– Ну так ведь перед этим «Кар…» инициалы стоят! Кстати, у моего дедуни тоже вся рука исписана. На правой руке на каждом пальце по букве, а вместе его имя получается – Семен, а на левой – тоже солнце, поднимающееся из воды. Мода такая в то время была.

– Даже если ты прав, то все равно непонятно, как Костик догадался меня искать в нашей школе. На дедовой руке ее номер точно не был написан!

– Не знаю, – честно признался Артем. – Много еще темных мест в этой истории. Например, как он на даче оказался? Вот я – там был один раз с тобой, а без тебя ни за что домик не найду. По-моему, пора брать его за жабры, а, Люся?

– Может быть…

– Что-то ты совсем упала духом, золотая. Может, пойдем проветримся? Сегодня в парке какое-то гулянье. Посмотрим?

– Пошли, – довольно вяло сказала Люська, повесила трубку и пошла переодеваться – залитые молоком джинсы следовало постирать.