маленькими глазками.

Женя почувствовала, что ее лицо заливает краска. И, досадуя на себя, быстро проговорила:

— Нет.

— И он вам не звонил? Ни вчера вечером, ни сегодня? — настаивал начальник.

— Нет. А что, должен был?

Хилый Босс оставил вопрос без ответа, махнул рукой:

— Ладно, идите пока, Марченко. Работайте.

Женя вернулась на свое место. Лицо у нее горело.

Она сняла трубку, сама позвонила на мобильный Бритвину. «Абонент не отвечает или временно недоступен…»

Набрала, чтобы развлечься, номер Миши Боброва — поблагодарить за письмо. Его телефон тоже не отвечал.

Вокруг нее в закутах большого зала шла повседневная работа. Стучали клавиатуры компьютеров, названивали телефоны.

Появилась группка заказчиков — их Юлечка проводила в переговорную комнату. Обыкновенные приличные люди, хорошо одетые, с кожаными щегольскими портфелями, в ослепительных ботинках. Кажется, избирательная команда какого-то провинциального губернатора.

Юлечка выдернула с мест тех сотрудников, что занимались губернатором. Народ с пачками бумаг потащился в «переговорку». Затем Юля, скислив рожицу, приготовила кофе и чай — и оттащила поднос переговорщикам.

Волей-неволей Женя сегодня прислушивалась к разговорам, что велись вокруг нее. В закутах названивали телефоны, сотрудники «Глобуса» привычно-небрежно «прогибались» перед заказчиками.

— Расценки в «Комсомолке» с первого марта повышаются, так что давайте мы с вами постараемся успеть до весны, о'кей?..

Да, мы занимаемся нэймингом… И проверкой на чистоту, и патентовкой имени, естественно, тоже… Расценки?.. Я попрошу секретаря — она скинет вам прайс по факсу или по е-мэйлу… Да, в течение пяти минут — а потом мы с вами обсудим цены…

— Сейчас снимается продолжение «Осколков великой мечты». Мы можем устроить для вас продакт-плэйсмент. Что это такое?.. Ну, грубо говоря, это означает, что герои картины станут в фильме пить соки вашей компании. Ну, конечно же, это будет вам стоить денег…

Все привычно. Ничего необыкновенного. Ничего странного.

И она может спокойно читать сценарий — обыкновенный screenplay [5] обычного российского movie [6]. Фильм, естественно, хочет тягаться с «Криминальным чтивом» и «Настоящей любовью»… Потому в нем и чемодан с порошком появился.

Вдруг до Жени донесся взволнованный голос Юлечки:

— Да, он у нас работает… А что случилось? Что??! Как? Где?..

Женя, предчувствуя нехорошее, сама не помня себя, поднялась со стула и сделала несколько шагов к конторке, к Юлечке. Та встала за своим «прилавком», слушала телефон — и бледнела на глазах. Наконец растерянно произнесла:

— Да, передам… Спасибо… Вам перезвонят… — И выскочила из-за конторки, опрометью кинулась к кабинету босса.

Женя остановила ее:

— Что случилось?

— Димку Бритвина убили!

…Женя отошла в свой закуток. Все плыло перед глазами. Ее мутило. Она вцепилась пальцами в столешницу. Ей хотелось убежать, скрыться — где угодно. Лучше в туалете.

Запереться и вытошнить все, что произошло с ней прошлой ночью. И то известие, что она только что услышала. И то, что рассказал ночью Бритвин. И вчерашнее мартини. И утренний кофе на пустой желудок.

… Надо дождаться Юльку. И узнать, что произошло. Что случилось с Бритвиным.

Так, значит, он оказался прав ?

И они его за это убили?

Противный холодок поднимался снизу, замораживал низ живота.

Женя смотрела на экран компьютера и ничего не понимала.

Наконец вернулась из кабинета босса Юлечка. Заплаканная. Села, сгорбилась. Принялась утирать слезы. Сморкаться в бумажный платочек.

К ней подлетело несколько сотрудниц. В глазах жадное любопытство и сострадание: «Что там? Что случилось?»

В фирме слухи распространялись мгновенно.

Женя не стала подходить к Юлечкиной конторке. Боялась выдать себя. Хлопнуться в обморок.

Она и без того все слышала.

— Его уби-или, — жалобно проговорила Юлечка.

— Кто?.. Как?.. Где?.. — Вопросы к секретарше посыпались со всех сторон.

— Нашли Диму сегодня… В семь утра… Когда стало светать… — утирая слезы, проговорила Юлечка. — На насыпи… На Рязанском проспекте… У Кольцевой дороги…

— Что он там делал-то? — громогласно спросил подошедший на сплетню инкассатор Жора.

Женя в своем закутке сжалась в комок…

— Не зна-аю, — кривя рот и всхлипывая, ответила Юля. — Лежа-ал… Без денег, без часов, без дубленки… Пять ножевых ранений… Следователь говорит, его часов в пять утра убили. И ограбили… Наверно, выкинули из его машины…

Тут Женя не выдержала. Вскочила и опрометью бросилась вниз, на первый этаж, к туалету. Комок, разраставшийся в горле, становился больше, поднимался выше…

Запершись в туалете, она зажала рот рукой. Согнулась, уперлась лбом в ледяную раковину.

Ее вывернуло наизнанку. Она закашлялась. Потом омыла раковину. Смочила лицо ледяной водой. Затем уселась на унитаз — и беззвучно заплакала.

Господи, ведь это она его убила! Она, она! Она вчера выгнала его. Из своего дома — в ночь!.. И он, пьяненький, сел в случайную машину, и…

Если бы она вчера не отобрала у него ключи от машины… Если бы он поехал домой на своем «Фольксвагене»… Или — если бы она оставила его ночевать… Ведь он же просился остаться! Значит, что-то предчувствовал?!

Она отревелась. Слезы кончились. Сразу стало легче. И вернулась способность трезво мыслить. И жалеть Диму — по-настоящему.

И жалеть себя.

«Боже! — вдруг вспомнила она. — Боже! Ведь его машина до сих пор стоит возле моего подъезда… А ключи от бритвинского „Фольксвагена“ — в моей сумочке… Значит, все — и всем! — станет известно! Все узнают, что было вчера ночью!»

И опять, как уже однажды было в ее жизни, все станут осуждать ее.

Вдруг другая мысль вспыхнула в ее мозгу: нашли милиционеры в кармане у убитого Бритвина письмо? То самое письмо, что он демонстрировал ей вчера в ванной?

Когда Женя нашла в себе силы выйти из туалета, офис поразил ее непривычной пустотой. Никого не было на местах — только Юлечка, бледная, сидела за конторкой.

Заметив Женю, Юля махнула рукой:

— Давай иди к боссу. Все там.

В кабинете Дубова оказалось тесно: в небольшое помещение набились все сотрудники «Глобуса». Человек пятнадцать или двадцать. Даже дежурные охранники были здесь. Из-за них, шкафоподобных, казалось, что в кабинетике совсем не протолкнешься. Совещание пока не началось. Люди, не глядя друг на