сопел, обдавал перегарным дыханием. Женя с силой толкнула его кулачками в грудь. Он отшатнулся. Женя отошла на три шага.
— Вот ты как… — Лицо Бритвина исказила пьяная, злобная гримаса. — Ну и сиди тут!.. Вот тебе мои ключи!.. — Дима швырнул связку на туалетный столик — она зазвенела среди флаконов с духами и дезодорантами. Бритвин повернулся к двери, сделал шаг. Затем полуобернулся и сказал:
— И забудь, Марченко, все, что я тебе тут говорил. Все — вранье! Ничего не было! Ни с дочкой, ни с «Глобусом»! А если станешь трепаться — убью!
Бритвин сам открыл замок, распахнул дверь. Обернулся на прощанье:
— Гуд бай, Марченко! До завтра! Спасибо за теплый прием!
И так шандарахнул дверью, что упала пара кусочков штукатурки.
Женя устало выдохнула. Слава богу. Ушел.
Десять минут четвертого. Завтра на работу.
«Слабый, хлипкий человек. Зачем он меня мучил полночи?!»
Женя подошла к окну, выглянула. Вот Бритвин вышел из подъезда. Постоял, покрутил головой. Закурил. Потом решительно двинулся в сторону улицы.
«Слава богу, я отняла у него ключи… Как же все-таки трудно с пьяными… Ничего убирать не буду, посуду мыть не стану», — решила она. Прошла в комнату, разобрала постель.
Разделась. Нацепила любимую пижамку. Завела будильник. Думать ни о чем не хотелось. Спать оставалось меньше четырех часов.
Едва она устроилась в постели поудобнее, как тут же провалилась в сон.
Ночью ей опять снились кошмары.
Глава 6
Утром Женя наспех выпила кофе в неубранной кухне. Все, что случилось ночью, казалось дурным сном.
Она поставила в раковину вчерашние плошки с черной водой из-под маслин, бокал с отпечатками бритвинских жирных губ. Мыть не было ни сил, ни времени.
Выглянула в окно. В серой краске неохотного рассвета торопились к остановкам укутанные люди. Клубы пара поднимались над ними.
День обещал быть морозным. Сверху, с седьмого этажа, Женя видела свою крошечную, всю засыпанную снегом «Оку». Неподалеку стоял старый «Пассат» Бритвина.
Слава богу, он уехал вчера на такси. Плохо, что он опять явится вечером — забирать машину.
После короткого сна, ночных кошмаров, ранней побудки, утренней головной боли Женя почему-то не чувствовала ни капли жалости ни к Бритвину, ни к его несчастной дочке.
«У всех в шкафах — свои скелеты, — отстраненно подумала она. — И еще неизвестно, у кого скелет страшнее…»
Не хотелось даже думать о том, что наговорил вчера Бритвин: как безумный, закрылся в ванной комнате, пустил воду…
«Наркобароны… „Пиар“ наркотиков… „Глобус“ — отдел пропаганды при мафии… Какая все чушь!.. Пьяный бред!..»
Женя выскочила на улицу, задохнулась от мороза — и даже не попыталась завести свою «Белку».
«Все равно аккумулятор сел, а провода заиндевели.
Буду возиться — и намучаюсь, и ни фига не сделаю, и на работу опоздаю. И маникюр испорчу». Она побежала к остановке маршрутки.
В «Глобус» Женя приехала с десятиминутным опозданием, умученная толчеей в метро, полубессонной ночью — словно целый день уже отработала.
Секретарша Юля скептически оглядела ее с головы до ног, но ничего не сказала.
Бритвина пока не было.
Женя разделась, юркнула в свой закуток. Говорить ни с кем не хотелось, никого видеть — тоже.
Включила компьютер. Проверила свой электронный почтовый ящик. В нем оказалось письмо от Миши Боброва. В окошке «Subject» [4] значилось: «Для самой прекрасной девушки на свете». Женя открыла послание. В нем говорилось:
Обращения не имелось, подписи — тоже.
«Бедный гонщик, гонщик-перегонщик, — улыбнувшись, подумала Женя. — Для него хрестоматийный Пастернак — наверно, откровение. Наткнулся вчера на стихи в какой-нибудь компьютерной библиотеке, восхитился, переписал… Мне послал… Вот чудак». Стало тепло на душе. Оглянувшись — не видел ли кто из коллег присланных стихов? — она стерла послание из компьютера.
«Надо позвонить ему, — решила она. — Чуть позже. В обед…»
Вчерашний рассказ Бритвина отзывался в душе скользкой мутью.
Покуда срочной работы не было, Женя решила прочитать сценарий фильма «Картечь», о котором вчера толковал Бритвин. Наверняка то, что он рассказывал ночью, окажется бредом. Плодом больного воображения. Сейчас, при свете дня, самое время этот бред развеять. «Сто пудов: будущий фильм — это просто фильм. Мода сейчас в кино такая. Какой боевик без чемодана с героином!»
Женя открыла файл со сценарием, стала читать.
Через десять минут к ней в закут заглянула Юлечка.
— Ты не знаешь, где Бритвин? — спросила она. Женя почувствовала, что против воли краснеет. — На работу не вышел, дома его нет, мобильный не отвечает. А он шефу срочно нужен…
— Не знаю, — пожала плечами Женя. В душе шевельнулось дурное предчувствие — но она отогнала его. «Загулял, наверно… У меня ему ничего не обломилось — вот и поехал к бабам. Решил сексуальное напряжение снять».
Она прочла пару десятков страниц сценария. Ничего особо пропагандистски-наркоманского не обнаружила. Ну, чемодан с непонятным порошком… Ну, герой с героиней пробуют его… Потом вместе с чемоданом от мафии убегают…
«Все выдумал Бритвин, — решила Женя. — Крыша у него поехала… Из-за его дочки несчастной…»
Без десяти двенадцать ее вызвал Хилый Босс.
— Скажите, Марченко, где Бритвин? — спросил он, едва она вошла.
— Не знаю, — очень естественно ответила Женя. — А он у вас не отпрашивался?
— Вы вчера с ним вечером, после работы, случайно не виделись? — Хилый Босс уставился на нее
