христианами, даяки и малайцы – с мадурцами ( Прим. пер.: речь идет о столкновения коренных жителей острова Калимантан с переселенными на остров жителями острова Мадура), сепаратисты из Ачеха (Aceh) – с индонезийской армией. Перед Гус Дуром и Мегавати стоят две огромные задачи: восстановить социальную структуру индонезийского общества и возродить экономику.

В годы правления Сухарто, чтобы избежать разногласий с президентом и его помощниками, мы не встречались с лидерами индонезийской оппозиции. В отличие от американцев и европейцев, мы не поддерживали оппонентов Сухарто: Мегавати Сукарнопутри, Амьен Раиса (Amien Rais) и даже Гус Дура. Мы поддерживали тесные связи с министрами Сухарто и ТНИ. Именно они, в особенности министр иностранных дел Али Алатас, и министр обороны и шеф ТНИ генерал Виранто, помогли стабилизировать двухсторонние отношения во время президентства Хабиби. Тем не менее, в период между январем и апрелем 1999 года С. Р. Натан, тогдашний директор Института оборонных и стратегических исследований (ИОСИ – The Institute of Defense and Strategic Studies), а позже, с сентября 1999 года, – президент Сингапура, приглашал лидеров политических партий Индонезии для выступлений в его институте. Их визиты широко освещались в местной и международной прессе. Во время этих визитов министры Сингапура встречались с ораторами во время обедов и ужинов, чтобы понять их позицию и установить личные контакты. Так мы познакомились с Гус Дуром (позднее ставшим президентом), Мегавати Сукарнопутри (впоследствии – вице-президента страны), Амьен Раисом (впоследствии – председателем НКС) и Марзуки Дарусманом (Marzuki Darusman) из партии Голкар (впоследствии – генеральным прокурором в правительстве Гус Дура).

Это рассердило Хабиби и его помощников, которые публично выразили свое недовольство нашим вмешательством в их внутренние дела. Представители ИОСИ ответили, что они приглашали и представителей партии Голкар. В институте выступал Марзуки Дарусман, кроме того, ИОСИ неоднократно приглашал председателя партии Голкар Акбара Танчжунга, который так и не смог приехать. Это не удовлетворило доктора Деви Фортуна Анвар (Dr. Dewi Fortuna Anwar), советника Хабиби по международным делам, – она обвинила Сингапур в поддержке Мегавати.

Я встретился с Гус Дуром в Джакарте в 1997 году, когда он выступил перед неофициальным собранием инвесторов с речью, в которой разъяснил роль ислама в Индонезии и заверил, что ислам в Индонезии отличался от его ближневосточной разновидности. Он был очень умен, обладал хорошими ораторскими навыками, хорошо говорил по-английски и по-арабски. Тогда я не думал, что он станет президентом и унаследует Индонезию Сухарто после «междуцарствия» Хабиби.

В ту ночь, когда он был приведен к президентской присяге, премьер-министр Го Чок Тонг и я направили ему наши поздравления. Мы не хотели, чтобы у них были какие-либо сомнения по поводу нашей поддержки нового президента.

Вскоре после выборов он собрал всех послов стран АСЕАН, чтобы сообщить им, что он посетит все страны АСЕАН, начиная с Сингапура. Обращаясь к нашему послу Эдварду Ли (Edward Lee), он намеренно подчеркнул: «Индонезия хочет развивать хорошие отношения с Сингапуром и надеется, что Сингапур поможет в восстановлении страны». Далее он объяснил свое видение будущего: Китай, Индия и Индонезия – три наиболее населенные державы мира (Прим. пер.: по численности населения Индонезии уступает еще и США), должны были образовать союз; Япония и Сингапур оказали бы им финансовую и технологическую помощь; в результате этого страны Азия стали бы меньше зависеть от Запада.

Перед его прибытием в Сингапур министр иностранных дел Индонезии доктор Алви Шихаб (Dr. Alwi Shihab), способный и практичный человек, который до того был бизнесменом и профессором богословия в американском колледже, посетил Эдварда Ли в посольстве Сингапура, чтобы продемонстрировать, что Индонезия не собиралась вести себя как «старший брат», а искренне хотела развивать сотрудничество с нами. Эдвард Ли заверил его, что Сингапур окажет Индонезии помощь, но финансовые и технологические возможности трех миллионов сингапурцев были ограничены. Сингапур не располагал ресурсами Америки или Японии, чтобы вновь привести в движение экономику Индонезии. Алви Шихаб сказал ему, что мы могли бы сыграть роль катализатора, чтобы восстановить доверие инвесторов к Индонезии. В результате, моя первая встреча с Гус Дуром в качестве президента Индонезии была теплой и конструктивной.

6 ноября 1999 года премьер-министр Го Чок Тонг встретился с президентом Гус Дуром в аэропорту, и у них состоялась хорошая дискуссия до и во время обеда. Затем, выступая в набитой до отказа аудитории, в которой присутствовало 500 бизнесменов и дипломатов, Гус Дур впечатляюще продемонстрировал свою политическую хватку и качества, которых ожидали от нового президента Индонезии в эпоху большей открытости и ответственности. Когда я встретился с ним, он предложил мне стать членом его международного совета по экономическому восстановлению Индонезии. Это была честь, от которой я не мог отказаться. Гус Дур говорил об этических стандартах и чистом правительстве. Я сказал ему, что если он хотел, чтобы его министры были честными, ему следовало платить им так, чтобы они могли жить в соответствии с их статусом, не получая взяток. Его министр по делам экономики, финансов и промышленности Квик Киан Джай (Kwik Kian Gie), который присутствовал при этом, сказал Джорджу Ео, нашему министру без портфеля, что он только что обсуждал этот деликатный вопрос с президентом, – они могли позволить себе платить высокое жалованье только высшим чиновникам, а не всем подряд.

С целью свободного обмена мнениями мы провели встречу «в четыре глаза». Его подвижность, несмотря на возраст, два перенесенных инсульта и беспокойное утро, обнадеживала. Он никогда не терял чувства юмора. Гус Дур вел себя как президент, полностью владевший ситуацией. По его словам, мусульманские партии, которые избрали его, должны были стать на более реалистичные позиции, столкнувшись с реальными проблемами, а также под его влиянием. Через пять лет они изменились бы. Он хотел, чтобы премьер-министр Сингапура и я приняли вице-президента Мегавати и помогли ей приобрести как можно больше опыта. Он сказал, что у него были хорошие отношения с генералом Виранто и ясное понимание того, как должна была постепенно измениться роль вооруженных сил. Он знал, что в его правительстве было много несовместимых людей, особенно в сфере финансов и экономики, но верил, что эти проблемы будут разрешены. Он был настроен сделать свое правительство последовательным и согласованным.

Его чувство юмора соответствовало его реальной самооценке. Он пошутил: «Первый президент Индонезии (Сукарно) сходил с ума по женщинам, второй президент (Сухарто) сходил с ума по деньгам; третий президент (Хабиби) просто сошел с ума». Его дочь, которая сопровождала его, спросила: «А как насчет четвертого президента?» Он мгновенно ответил: «Представление, театр» (Wayang). Одним словом он суммировал свою роль в Индонезии: он был уверен, что сумеет играть роль президента Индонезии в новую эпоху большей открытости средств массовой информации и деятельности неправительственных организаций, которые боролись за проведение реформ и развитие демократии. Тем не менее, Индонезия сильно изменилась. Власть больше не сосредотачивалась в руках президента, опиравшегося на всемогущие вооруженные силы. Выборы вынесли на поверхность большое количество небольших исламских партий, но они не смогли сформировать большинства. Партия Мегавати завоевала наибольшее количество голосов – 34%. Амьен Раис, лидер мусульманской партии, получившей 7% голосов, умело сформировал коалицию мусульманских партий «Средняя ось» (Middle Axis), которая заключила соглашение с другими группами и позволила ему занять место спикера Национального консультативного собрания, победив кандидата партии Мегавати. «Средняя ось» также не позволила Мегавати занять место президента, избрав Гус Дура, – традиционного лидера мусульман Центральной и Восточной Явы. Несмотря на то, что Гус Дур является мусульманским клерикалом, он приемлем для националистов, потому что всегда выступал за отделение религии (включая ислам) от государства. Тем не менее, он был избран президентом только благодаря голосам мусульман из «Средней оси». Сухарто держал ислам под контролем до конца 80-ых годов, когда он стал культивировать ислам, чтобы противопоставить мусульман влиянию вооруженных сил. Находясь на посту президента, Хабиби активно помогал им, с целью мобилизации поддержки мусульман для своего переизбрания. Войдя в коридоры власти, политический ислам является сейчас главной силой в Индонезии, и будет оставаться ею. Теперь главным испытанием для Индонезии является поддержание равновесия, которое позволит населяющим ее народам различных рас и религий объединиться в одну нацию, основываясь на лозунге отца-основателя Индонезии президента Сукарно: «Единство в многообразии» (Bhinneka Tunggal Ika). Эти слова написаны на государственном гербе Индонезии.