малайцами в вооруженных силах Сингапура. В феврале 1987 года мой сын Лунг, тогдашний министр торговли и промышленности и заместитель министра обороны, на встрече с избирателями отвечал на вопрос о малайцах в ВСС. Малайцы Сингапура спрашивали членов парламента, почему в таких ключевых подразделениях ВСС как военно-воздушные силы и бронетанковые части не было военнослужащих малайского происхождения. Правительство решило открыто обсудить этот вопрос. Лунг сказал, что, в случае конфликта, ВСС не хотели ставить солдат в трудное положение, когда их преданность нации могла бы вступить в конфликт с эмоциями и религиозными убеждениями. Мы не хотели, чтобы какой-нибудь солдат почувствовал, что он сражается не за правое дело или, еще хуже, что он сражается не на той стороне. Со временем, по мере развития нашего национального самосознания, эта проблема стала бы не такой острой. Средства массовой информации Малайзии расценили это заявление как намек на то, что Малайзия являлась врагом Сингапура. Последовал бесконечный поток критических статей.
Министр иностранных дел Малайзии Раис Ятим (Rais Yatim) поднял этот вопрос на встрече с нашим министром иностранных дел. Он сказал, что Малайзия была в этом отношении «теплицей», потому что китайцы были представлены в вооруженных силах и высших эшелонах государственной власти Малайзии в весьма незначительной степени. Он добавил, что АКМ это ясно понимала и принимала, ибо внутренняя политика в Малайзии основывалась на доминировании малайцев. Следовательно, Малайзия не могла критиковать Сингапур по этому вопросу. В то же время, публичное обсуждение этих проблем создавало давление на лидеров ОМНО внутри страны, вынуждая их отвечать, потому что для малайцев Малайзии было сложно отделить себя от малайцев Сингапура. В свою очередь, мы никогда не критиковали их политику создания вооруженных сил, доминируемых малайцами.
Позднее, в октябре 1987 года, я встретил Махатхира на встрече глав государств Британского содружества наций в Ванкувере. Он сказал мне, что сотрудничество с Сингапуром во всех сферах пошло по неправильному пути, не так, как он рассчитывал. По его словам, все началось с визита израильского президента Герцога, затем возникла проблема малайцев в ВСС. В апреле 1987 года два патрульных катера с четырьмя военнослужащими ВСС по ошибке вошли на 20 минут в небольшой ручей Сунгей мелаю (Sungei Melayu), находящийся в территориальных водах Малайзии прямо напротив Сингапура. Малайзия заявила устный протест, – они подозревали нас в шпионской деятельности. Я принес извинения за этот инцидент, но указал, что ни о какой шпионской деятельности не могло быть и речи, поскольку военнослужащие были одеты в форму. Махатхир сказал, что он не мог посетить Сингапур с визитом, ибо атмосфера в отношениях между двумя странами оказалась испорченной. Он также предложил, чтобы в составе военно-воздушных сил Сингапура появилось несколько пилотов-малайцев, чтобы продемонстрировать малайцам в Малайзии, что мы доверяли малайцам Сингапура и не рассматривали Малайзию в качестве своего врага. При этом он подчеркнул, что оба правительства должны были признать свои ошибки, ибо Малайзия также постоянно отрицала дискриминацию по отношению к китайцам в вооруженных силах Малайзии. Поэтому Сингапуру также следовало выступить с публичным отрицанием дискриминации по отношению к малайцам в ВСС. Для поддержания хороших сингапуро-малазийских отношений он советовал нам вести себя таким образом, чтобы не возбуждать у малайцев Малайзии недовольство по поводу положения малайцев в Сингапуре.
Эта встреча, тем не менее, помогла восстановить некоторые личные контакты. Он также попросил меня о помощи в развитии туристского курорта Ланкави (Langkawi), острова у побережья штата Кедах (Kedah), предоставив взамен нашей авиакомпании «Сингапур эйрлайнз» право возить туда пассажиров. «Сингапур эйрлайнз» попыталась предложить трехдневный тур в Ланкави в Японии и Австралии, но без особого успеха. Я сказал ему, что Ланкави не мог конкурировать с Пинангом и островом Пхукет (Phuket) в Таиланде, расположенными неподалеку, потому что курорт не располагал необходимой инфраструктурой. Он попросил меня обсудить эту проблему с Даимом.
Даим Заинуддин являлся его близким помощником и старым другом, выходцем из его родного штата Кедах. Он быстро соображал, хорошо считал, был человеком решительным и преуспевал еще до того, как стал министром финансов. В качестве министра финансов Даим начал приватизацию государственных предприятий. Без его активного участия переход Малайзии к рыночной экономике не был бы таким широким и успешным. Даим был проницательным и искушенным бизнесменом, он держал свое слово.
Перед тем как я ушел в отставку с поста премьер-министра в 1990 году, я решил довести до конца решение некоторых проблем, чтобы не оставлять их тому, кто сменит меня на этом посту. Торговцы наркотиками, прибывавшие в Сингапур на поездах «Малайан рэйлвэй» из Джохор-Бару, выбрасывали пакеты с наркотиками из окон поездов своим сообщникам, ожидавшим в заранее условленных местах. Поэтому в 1989 году я сказал Махатхиру, что мы намереваемся перенести нашу таможню и пункт иммиграционного контроля со станции Танджонг-Пагар, на юге, к станции Вудлэндс на нашей стороне Каузвэй, чтобы производить проверку пассажиров непосредственно при въезде в страну. Я предполагал, что когда работы по переносу таможни будут завершены, пассажиры будут выходить из поезда в Вудлэндс, пересаживаться в наши автобусы, такси или поезда городской транспортной системы. Малайзия была бы недовольна таким шагом, ибо по закону земля, принадлежавшая железной дороге, в случае прекращения железнодорожного сообщения, должна была быть возвращена Сингапуру. Поэтому я предложил Махатхиру участие в совместном проекте по перепрофилированию использования участков земли, ранее принадлежавших железной дороге. Махатхир поручил Даиму Зайнуддину договориться со мной об условиях участия Малайзии в проекте. После нескольких месяцев переговоров мы, наконец, договорились о совместном использования трех основных участков земли в Танджонг-Пагаре, Кранчжи (Kranji) и Вудлэндс. Доля Малайзии в проекте составляла бы 60%, Сингапура – 40%. Протокол о намерениях был подписан 27 ноября 1990 года – за день до моего ухода в отставку. Как оказалось, я не преуспел в том, чтобы передать свой пост Го Чок Тонгу без застарелых проблем. Через три года после подписания соглашения Даим написал мне, что Махатхир считал, что соглашение было несправедливым, поскольку оно не включало в себя участок земли, принадлежавший железной дороге в Букит-Тимахе. Я ответил ему, что соглашение было справедливым, потому что доля Малайзии в проекте по освоению трех участков земли составляла 60%, а не 50%. Это была сделка, заключенная между мною и им, и премьер-министру Го Чок Тонгу было бы сложно вновь возвращаться к этому вопросу.
И до того, как мы вошли в состав Малайзии, и во время нашего пребывания в составе федерации, и после нашего отделения,– малазийцы всегда предпринимали шаг за шагом, чтобы ограничить доступ Сингапура к своей экономике. Они вводили налоги, принимали законы и правила, которые уменьшали либо вообще запрещали использование наших портов, аэропортов и других услуг, особенно финансовых. Они требовали от своих банков не обращаться за получением кредитов к иностранным банкам, расположенным в Сингапуре, а использовать те иностранные банки, которые имели филиалы либо в Куала-Лумпуре, либо в Лабуане (Labuan) – «налоговом рае», который они создали на острове у побережья штата Сабах. Так они заставляли Сингапур постоянно повышать свою конкурентоспособность.
Начиная с 1990 года, я воздерживался от официальных контактов с правительствами всех стран АСЕАН, включая Малайзию, чтобы не переходить дорогу премьер-министру Го Чок Тонгу. К сожалению, в январе 1997 года, во время судебного разбирательства по делу о клевете, я сказал под присягой, что Джохор-Бару был «печально известен перестрелками, грабежами и угонами автомобилей». Когда это заявление было публично обнародовано в Малайзии ответчиком, сбежавшим в Джохор, оно произвело там фурор.
Рассерженное правительство Малайзии потребовало опровержения и извинений. Я извинился. Это их не удовлетворило, и они потребовали, чтобы мое заявление было изъято из документов суда. Я не видел никакого резона отказать им в этом, – я сам проявил неосторожность и был наказан за это. Я подписал заявление, в котором снова повторил свои извинения и заявил, что я дал указания своему адвокату «изъять все оскорбительные выражения из судебного отчета». Члены правительства Малайзии собрались на заседание и огласили, что принимают мои извинения. Тем не менее, мы заметили, что они прекратили все двухсторонние контакты и фактически заморозили все связи между странами. Махатхир также заявил, что Сингапур всегда создавал трудности в отношениях и привел, в качестве примера, разногласия по поводу земли, принадлежавшей железной дороге. Шквал протестов и обвинений продолжался на протяжении нескольких месяцев и, как и в прошлом, достиг своего апогея в угрозах прекратить поставки воды в Сингапур.
Начиная с 1992 года, наши таможенные и иммиграционные власти проводили консультации и переговоры с «Малайан рэйлвэй», иммиграционными и таможенными службами Малайзии о перемещении
