информированным по любому интересовавшему его вопросу. Несмотря на это, из-за международной изоляции Тайваня он не мог понять, почему руководители иностранных государств не симпатизировали Тайваню в той же степени, что и японцы. Он придавал большое значение поддержке со стороны Японии. Ли Дэнхуэй также считал, что, если он будет следовать предписаниям американских либералов и Конгресса США в области демократии и соблюдения прав человека, то США будут защищать Тайвань от коммунистического Китая.

Я не мог понять позиции президента Ли. Один его старый друг объяснил мне, что японское образование вселило в Ли дух японского воина «бусидо» (bushido), и что он считал своей миссией вести народ Китая в «землю обетованную». Он также добавил, что Ли Дэнхуэй был набожным христианином, и поэтому, вдохновляемый духом «бусидо», он будет выполнять волю Божью любой ценой.

В июне 1995 года, после мощного лоббирования, президент Ли Дэнхуэй добился от Конгресса США единогласного принятия резолюции о выдаче ему визы для посещения Корнуэлла, – университета, где он учился. Этот визит и речь, произнесенная им в Корнуэлле, имели куда более серьезные последствия, чем конгрессмены могли себе представить. Я опасался реакции со стороны Китая, но даже не представлял себе, насколько глубоким было недоверие Китая к президенту Ли, и того, насколько серьезно отнесутся китайцы к решению президента США разрешить этот визит. Позднее, в октябре того же года, я спросил премьер- министра КНР Ли Пэна, почему он был так убежден в том, что Ли Дэнхуэй стремился к провозглашению независимости Тайваня. Ли Пэн сказал, что китайские руководители просмотрели полную видеозапись выступления Ли Дэнхуэя в Корнуэлле. В ней он вообще не упомянул о «едином Китае», делая ударение на Тайване и называя его Китайской Республикой на Тайване (Republic of China on Taiwan). В марте 1996 года это привело к наиболее серьезной конфронтации между двумя сторонами со времен кризиса 1958 года в Цюмое (Quemoy). Китайцы развернули войска, провели военные маневры в провинции Фуцзянь, расположенной через пролив от Тайваня, и произвели пуски ракет в акваторию моря, прилегающую к важным морским портам на западном побережье Тайваня.

3 марта 1996 года, чтобы разрядить обстановку, я выступил с обращением к обеим сторонам: «Китайские лидеры называли меня своим старым другом, моя дружба с Тайванем имеет еще более длинную историю. Если одна из сторон пострадает, Сингапуру тоже будет нанесен ущерб, если же обе стороны пострадают, то Сингапуру будет нанесен двойной ущерб. Сингапур извлекает выгоду из процветания обеих сторон, их сотрудничества и взаимопомощи». Вице-премьер Китая, министр иностранных дел Сян Сишен сказал на пресс-конференции, что этот конфликт был внутренним делом Китая, и, несмотря на то, что я знаю о Тайване больше, чем большинство посторонних, данный конфликт был из разряда тех, которые посторонних не касались. Этот вежливый отказ не удивил меня, ибо он согласовывался с основным принципом китайского руководства: отношения с Тайванем являются внутренней китайской проблемой, которая должна быть разрешена непосредственно лидерами обеих сторон.

Тем временем, президент Ли Дэнхуэй развернул кампанию, в ходе которой связи Тайваня с Китаем всячески приуменьшались. С момента окончания войны в 1945 году до смерти Цзян Цзинго в 1988 году, в школах и университетах Тайваня преподавание шло на китайском литературном языке. Студенты изучали историю и географию континентального Китая, провинцией которого являлся Тайвань. Теперь же в школах больше внимания уделялось преподаванию истории и географии Тайваня, и в меньшей степени – Китая. Уже в 1989 году, вскоре после того, как умер Цзян Цзинго, я стал свидетелем неловкого положения, в котором оказался премьер-министр Тайваня Ю Ку-хуа, выходец из континентального Китая, сопровождавший меня во время визита в старый японский курорт Тайдун (Taitung), расположенный у горячих источников минеральных вод. После ужина местные тайваньские министры исполняли песни в сопровождении караоке на местном диалекте минь, которого он не понимал.

На протяжении 12 лет своего правления президент Ли Дэнхуэй постоянно разжигал сепаратистские настроения, которые до того лежали на Тайване под спудом. Он недооценил волю руководителей и народа континентального Китая удержать Тайвань в пределах своей зоны влияния. Ли мог проводить такую политику только при поддержке США. Действуя таким образом, будто бы поддержка со стороны США будет продолжаться вечно, он подталкивал народ Тайваня к мысли о том, что ему не следует вступать в серьезные переговоры с руководством Китая о будущем Тайваня. В результате его «вклада» в развитие отношений с Китаем проблема воссоединения стала для КНР самой главной.

Китайские лидеры внимательно наблюдали за кампанией по выборам нового президента Тайваня в марте 2000 года. Они были обеспокоены растущей поддержкой кандидата от Демократической прогрессивной партии (Democratic Progressive Party) Чэнь Шуйбяня (Chen Shui-bian). Он был коренным жителем Тайваня, сформировавшим эту партию и длительное время боровшимся за независимость Тайваня. За это он был посажен в тюрьму и подвергался наказаниям правительством Гоминдана при президенте Чан Кай-ши и его сыне, президенте Цзян Цзинго. 22 февраля 2000 года пекинские средства массовой информации опубликовали «Белую книгу» Госсовета КНР. В ней содержалось предупреждение о том, что, если Тайвань будет бесконечно откладывать обсуждение проблемы воссоединения, то Китай будет вынужден прибегнуть к силе. Эти предупреждения были прямо направлены против Чэнь Шуйбяня. 15 марта, за три дня до голосования, премьер-министр КНР Чжу Чжунцзи, во время транслировавшейся в прямом эфире пресс-конференции, предупредил Тайвань, что для защиты своей территории Китай не остановится перед кровопролитием.

Чэнь Шуйбянь победил на выборах, набрав менее 40% голосов, опередив независимого кандидата Джеймса Суна (James Soong), за которого проголосовало 36% избирателей. Кандидат от Гоминдана Лянь Чжань (Lien Chan), занимавший должность вице-президента, потерпел сокрушительное поражение. Дело выглядело так, что президент Ли Дэнхуэй бросил Лянь Чжаня на произвол судьбы, когда произнес невразумительную предвыборную речь в его поддержку. Несколько ближайших помощников президента Ли Дэнхуэя поддержали кандидатуру Чэнь Шуйбяня. Это только усугубило недоверие, испытываемое к Чэнь Шуйбяню китайскими руководителями. Они заявили, что будут выжидать, слушать, что он говорит и наблюдать за тем, что он делает. После того, как Чэнь Шуйбянь был провозглашен победителем, он выступил с примирительными заявлениями, но ни одно из этих заявлений не содержало никаких обязательств относительно возможного воссоединения с Китаем. Президент Цзян Цзэминь заявил, что переговоры могут возобновиться только на основе принципа «единого Китая». Чэнь сказал, что принцип «единого Китая» мог бы стать одним из пунктов дискуссии. 20 мая, во время инаугурации, Чэнь Шуйбянь сказал: «Обе стороны обладают достаточной мудростью и воображением, чтобы совместно решать вопрос о будущем „единого Китая“. Этим он не дал китайским лидерам никакого повода для немедленных действий против Тайваня, но сказанного было недостаточно для того, чтобы поколебать веру китайских руководителей в то, что он будет продолжать политику „эры Ли Дэнхуэя без Ли Дэнхуэя“. Через два часа после окончания его выступления китайские руководители заявили, что Чэнь Шуйбянь говорил недостаточно искренне. Вероятно, в Пекине подождут до ноября 2000 года, чтобы узнать, кто станет следующим президентом США, и уже тогда определятся с планом собственных действий. Возможно, дело идет к драматическому противостоянию. Если новый президент будет выражаться двусмысленно и не согласится с тем, что Тайвань и континентальный Китай являются частями „единого Китая“, как бы его не определяли, ситуация может стать нестабильной. Для любого пекинского лидера потеря Тайваня означала бы верную политическую смерть.

Новый президент Тайваня может выбирать между двумя вариантами действий: либо продолжать проводить политику Ли Дэнхуэя, что приведет к конфликту с Китаем, либо закрыть эту главу истории и начать новую, руководствуясь реализмом. Тайвань существовал отдельно от континентальной части Китая на протяжении более 100 лет, начиная с 1895 года. Китайцы на Тайване не в восторге от перспективы слияния с огромной массой 1,200-милионного населения Китая. Они предпочитают свое правительство, отличное от китайского, свой образ жизни, более высокий уровень жизни, на который они поднялись благодаря упорному труду. Даже выходцы из континентальной части Китая, которые жили на острове с 1949 года и поддерживают идею воссоединения, не хотят, чтобы оно произошло в ближайшем будущем.

Соединенные Штаты, возможно, смогут удерживать Китай от применения силы на протяжении следующих 20-30 лет. В течение этого периода времени Китай, вероятно, сумеет нарастить свой военный потенциал до уровня, который позволит ему установить контроль над морскими проливами. Возможно, было бы мудрее еще до того, как баланс сил склонится в сторону континентального Китая, согласовать условия для будущего, а не немедленного воссоединения.