старые, давно заброшенные, потому они и заросли здешним райским мхом…

— Возможно, — бросил Физик, — но что это такое? Наверняка не колесо: от колеса был бы совсем другой след.

— А может, какая-нибудь сельскохозяйственная машина? — подсказал Кибернетик.

— И что, она обрабатывает полосу почвы шириной десять сантиметров?

Они перешагнули через борозду и пошли дальше, напрямик, к другим полосам. Они как раз шли вдоль опушки небольшой рощицы, которая своим глухим шумом мешала разговору, когда услышали доносящийся сзади пронзительный заунывный свист и инстинктивно бросились за деревья. Из укрытия они наблюдали летящий над лугом по прямой со скоростью курьерского поезда сияющий вихрь. Его кромка была темной, а в центре ярко светился то фиолетовым, то оранжевым огнем чечевицеобразный выступ диаметром в два-три метра.

Как только эта сверкающая машина пролетела над ними и исчезла вдали, они двинулись в том же направлении. Рощица кончилась, и они шли теперь по широкому открытому пространству, чувствуя себя довольно неуверенно и непрерывно оглядываясь назад. Цепь холмов, соединявшаяся неглубокими седловинами, была уже совсем близко, когда снова раздался протяжный свист. Укрыться было негде, и люди просто попадали вниз. В каких-нибудь двухстах метрах от них пролетел вращающийся диск на этот раз с центральным утолщением голубого, как небо, цвета.

— Этот, пожалуй, метров двадцать высотой! — возбужденно шепнул Инженер.

Они поднялись. Между ними и холмами раскинулась котловина, разделенная посередине странной цветной полосой. Подойдя к ней совсем близко, они увидели ручеек с просвечивающим чистым песчаным дном. Оба его берега переливались красками; воду обрамлял пояс синеватой зелени, по обеим сторонам тянулись бледно-розовые полосы, а еще дальше серебристо искрились гибкие растения, густо увешанные большими, с человечью голову, пушистыми шарами; над каждым из них возносилась трехлепестковая чаша огромного, белого, как снег, цветка. Засмотревшись на эту необыкновенную радугу, они замедлили шаг; когда приблизились к пушистым шарам, ближайшие к ним белые «цветы» вдруг затрепетали и медленно поднялись в воздух. Мгновение они висели трепещущей стайкой над головами людей, издавая слабый звон, а потом взметнулись вверх, сверкнули на солнце ослепительной белизной взвихрившихся «лепестков»и улетели, чтобы опуститься в гущу светлых шаров на другой стороне ручья. Там, где к ручью подходила борозда, его берега, словно мостик, соединяла арка из стеклянистого вещества с правильно расположенными круглыми отверстиями. Инженер ногой попробовал прочность мостика и медленно перешел на другую сторону. Едва он очутился там, из-под его ног взметнулись тучи белых «цветов»— — они начали беспокойно кружиться над ним, словно стая испуганных голубей.

Набрали воды из ручья, чтобы потом, вернувшись на корабль, исследовать ее состав, и двинулись дальше. Доктор сорвал одно из маленьких растений, образовывавших розовую полосу, и вставил его в петлицу своего комбинезона, словно цветок. Весь стебель растения был облеплен прозрачными шариками телесного цвета, запах которых показался Доктору чудесным. Хотя никто об этом не говорил, было как-то жаль покидать этот очаровательный уголок.

Дальше тянулся пологий склон, поросший шелестящим под ногами мхом.

— Там, на вершине, что-то есть! — вдруг сказал Координатор.

Выше, на фоне неба, шевелился предмет неопределенной формы, то и дело испускавший ослепительные вспышки. Когда до вершины оставалось несколько сотен шагов, люди разглядели на ней что-то вроде низкого вращающегося купола, покрытого зеркальными секторами. В нем отражались то солнечные лучи, то фрагменты окружающего пейзажа.

Чуть дальше, на одной из вершин, виднелось другое подобное сооружение; вернее, по равномерным вспышкам и мерцанию можно было догадаться о его существовании. А еще дальше искрящихся точек становилось все больше, они равномерно возникали на вершинах до самого горизонта.

С перевала люди наконец заглянули в глубь невидимого до тех пор пространства.

Плавный спуск переходил в волнистые поля, через которые тянулись длинные шеренги остроконечных мачт. Самые дальние исчезали у подножия еле различимой ажурной конструкции. Над ближними мачтами воздух отчетливо дрожал, образуя вертикальные столбы, как будто был сильно нагрет. Между рядами мачт вились десятки борозд, они сходились в пучки, разбегались, перекрещивались и вели все в одну сторону — на восток к горизонту. Там бледной, размазанной мозаикой неправильных изломов, возвышений, золотистых и серебристых шпилей вырисовывалось множество построек, слившихся в голубоватую с переливами массу. Небосклон в той стороне был немного темней, кое-где к нему взмывали струи молочного пара и расплывались грибами в тонком слое не то тумана, не то тучи, в которой, напрягая взгляд, можно было рассмотреть возникавшие и исчезавшие черные точечки.

— Город… — шепнул Инженер.

— Я его видел… тогда… — так же тихо сказал Координатор.

Они начали спускаться вниз. Первая шеренга мачт или столбов перерезала им дорогу у конца склона.

Мачты крепились в грунте конусными втулками с черной, как смола, поверхностью. В каких-нибудь трех метрах от поверхности втулка кончалась, дальше шел полупрозрачный столб с центральным отливающим металлом стержнем, воздух наверху сильно дрожал, и было слышно мерное глухое жужжание.

— Это какой-нибудь винт? — полувопросительно сказал Физик.

Сначала осторожно, потом все смелей люди начали дотрагиваться до конусного основания мачты. Ее не сотрясала даже легчайшая дрожь.

— Нет, там ничто не вращается, — сказал Инженер. — Не чувствуется никакой тяги. Это какой-то эмиттер…

Дальше местность пересекали плавные, едва выступающие складки. Город давно уже скрылся из глаз, но заблудиться было невозможно: не только длинные шеренги столбов, но и многочисленные борозды среди полей показывали направление. Время от времени в ту или другую сторону проносился сияющий вращающийся клубок, но всегда на таком большом расстоянии, что прятаться не имело смысла.

Впереди оливково-желтым пятном темнел перелесок. Сначала люди хотели его обойти, следуя за линией мачт, но он раскинулся в обе стороны слишком далеко, и они удлинили бы свой путь, поэтому решили идти напрямик через заросли.

Вокруг возвышались дышащие деревья. Поверхность Эдема, поросшую трубчатыми растениями и беловатым мхом, покрывали высохшие пузырчатые листья, неприятно скрипящие под ногами при каждом шаге. Тут и там между толстыми корнями высовывались головки бледных мясистых цветов с торчащими изнутри, как иглы, шипами. По толстой коре стволов стекали капельки ароматной смолы. Шедший впереди Инженер вдруг замедлил шаг и неохотно сказал:

— К черту, не нужно было сюда забираться.

Среди деревьев открывалась глубокая траншея, ее глинистые стенки были покрыты фестонами длинных змеистых лишайников. Люди слишком углубились в лес, чтобы теперь возвращаться, и поэтому сползли по увитой гибкими лианами стенке на дно, по которому струилась тоненькая ниточка воды. Противоположный скат оказался очень крутым, и они пошли по дну траншеи, высматривая место, где удалось бы вылезти наверх. Через сотню шагов траншея стала расширяться, ее берега понизились, немного посветлело.

— Что это? — сказал вдруг Инженер и умолк.

Ветерок принес приторный, сладковатый запах. Все остановились. Их то обсыпал дождь солнечных зайчиков, то накрывала тьма, высоко по верхушкам деревьев прокатывались глухие волны дыхания.

— Там что-то есть, — шепнул Инженер.

Они уже могли выйти на другой берег траншеи, плоский и низкий, но, держась вплотную друг к другу, наклонившись, шли дальше к стене зарослей. Иногда ветерок открывал в ней небольшие щели, и оттуда проглядывала какая-то удлиненная белая масса. Почва становилась топкой, чавкала под ногами. Никто не обращал на это внимания. За покрытыми гроздьями наростов стеблями раскинулась залитая солнцем полянка, деревья расходились и снова смыкались в глубине, разделенные только узкой просекой, из которой на полянку выбегала одинокая борозда. Она кончалась у прямоугольного рва, окруженного