— Что касается океана… Как далеко береговая линия, Рохан?
— Около двухсот километров… — ответил навигатор, совершенно не удивившись, что командир знает о его присутствии, хотя и не видит его: Рохан стоял в нескольких шагах за его спиной, у двери.
— Немного далековато. Но не будем трогать корабль. Возьмите столько людей, сколько сочтете необходимым. Рохан. Фитцпатрика или еще кого-нибудь из океанологов и шесть энергоботов резерва. И отправляйтесь на берег. Работать будете только под силовой защитой; никаких прогулок по воде, никаких погружений. Автоматами тоже прошу не разбрасываться — их у нас не слишком много. Ясно? Можете приступать. Да, еще одно. Здешний воздух пригоден для дыхания?
Врачи пошептались между собой.
— В принципе да… — сказал наконец Стормонт, но без особой убежденности.
— Что значит «в принципе»? Можно им дышать или нельзя?
— Такое количество метана небезопасно. Через некоторое время наступит насыщение крови, и это может дать легкие мозговые явления. Обморок… Но не сразу, через час, возможно, через несколько часов.
— А какой-нибудь поглотитель метана?..
— Нет. Производство таких поглотителей просто не окупится, их придется часто менять… Ну а, кроме того, содержание кислорода все-таки низкое. Лично я за кислородные приборы.
— М-м… А остальные тоже?
Витте и Элдъярн согласно кивнули. Хорпах встал.
— Итак, за дело, Рохан! Что с зондами?
— Сейчас будем их запускать. Могу я еще раз проверить орбиту перед запуском?
— Можете.
Рохан прикрыл двери, оставив за ними шум лаборатории. Когда он вошел в рубку, солнце почти село, виден был только краешек темного, фиолетово-пурпурного диска. На его фоне с неестественной четкостью вырисовывался зубастый контур кратера. Небо, в этой области Галактики густо усеянное звездами, казалось сейчас слишком уж огромным. Все ниже вспыхивали большие созвездия, как бы поглощая исчезавшую во мраке пустыню. Рохан связался с носовым постом. Там как раз приступали к запуску первой пары фотоспутников. Следующие должны были уйти вверх через час. Завтра дневные и ночные снимки обоих полушарий планеты дадут картину всего экваториального пояса.
— Минута тридцать одна… азимут семь. Навожу, — повторял в громкоговорителе певучий голос.
Рохан уменьшил громкость и повернул кресло к контрольному пульту. Он никому бы в этом не признался, но его всегда забавляла игра огоньков при запуске зондов на околопланетную орбиту. Сначала запылали рубиновым, белым и голубым контрольки бустера. Потом застучал стартовый автомат. Когда его тиканье вдруг прервалось, корпус крейсера слегка вздрогнул. Тотчас пустыня на экранах осветилась фосфорическим блеском. С тонким, предельно напряженным воем, обливая корабль потоком огня, миниатюрный снаряд вырвался из носовой шахты. Блеск удаляющегося бустера плясал на склонах холмов все слабее и наконец угас. Вой затих, зато безумие световой горячки охватило весь пульт. В спешке вырывались из мрака продолговатые огоньки баллистического контроля, подтверждающе подмигивали жемчужные лампочки дистанционного управления, потом появились похожие на украшенную разноцветными огнями елочку сигналы об отделении очередной выгоревшей ступени, и, наконец, над всем этим радужным муравейником вспыхнул белый, чистый четырехугольник — сигнал того, что спутник вышел на орбиту. Посреди сверкающей снежной поверхности появился серый островок, который превратился в число 67. Это была высота полета. Рохан еще раз проверил элементы орбиты: и перигей, и апогей находились в заданных границах. Ему больше нечего было делать. Он взглянул на бортовые часы, которые показывали восемнадцать, потом на действительные сейчас часы локального времени — одиннадцать часов ночи — и на мгновение закрыл глаза. Он радовался путешествию к океану. Любил действовать самостоятельно.
Рохан ощущал сонливость и голод. Немного поразмышлял, не принять ли тонизирующую таблетку, но решил, что достаточно будет ужина. Вставая, он почувствовал, насколько устал, удивился и от этого немного пришел в себя. Он спустился вниз, в кают-компанию. Там были участники завтрашней экспедиции — два водителя транспортеров, один из них Ярг, которого Рохан любил за его постоянно хорошее настроение, и Фитцпатрик с двумя своими коллегами, Брозой и Кехлином. Они уже кончили ужинать. Рохан заказал горячий суп, вынул из стенного автомата хлеб и бутылку безалкогольного пива. Он шел с подносом к столу, когда пол слегка вздрогнул. «Непобедимый» запустил очередной спутник.
Ехать ночью командир не разрешил. Отправились в пять часов по местному времени, перед восходом солнца. Строй, в котором они вынуждены были двигаться, из-за его нудной медлительности в шутку называли похоронной процессией. Открывали и замыкали строй энергоботы, которые эллипсоидным силовым полем защищали остальные машины — универсальные вездеходы на воздушной подушке, вездеходы с радиостанцией и радарными установками, кухню, транспортер с самоустанавливающимся герметичным жилым бараком и малый лазер непосредственного поражения на гусеничном ходу. Рохан устроился вместе с тремя учеными в первом энергоботе. По правде говоря, это было неудобно, они едва поместились, но, по крайней мере, давало иллюзию более или менее нормального путешествия. Скорость приходилось приноравливать к самым медленным машинам колонны, то есть к энергоботам.
Поездку нельзя было отнести к разряду изысканных удовольствий. Гусеницы скрежетали и вязли в песке, турбинные двигатели ревели, как комары величиной со слона, из решетчатых кожухов вырывалась струя воздушного охлаждения, а весь энергобот болтался, как тяжелая шлюпка на волнах.
Скоро черная игла «Непобедимого» скрылась за горизонтом. Некоторое время колонна двигалась в горизонтальных лучах холодного и красного, как кровь, солнца по однообразной пустыне. Постепенно песка становилось все меньше, из него начали высовываться каменные плиты, которые приходилось объезжать. Кислородные маски и вой двигателей на располагали к беседе. Все внимательно рассматривали линию горизонта, но картина была все время одна и та же — нагромождение скал, большие выветрившиеся камни, потом равнина начала опускаться, на дне оврага между отлогими скатами показался узенький, наполовину высохший ручей, вода которого блестела, отражая красный свет. Слой гальки, тянувшийся по обоим берегам ручья, доказывал, что иногда он несет значительно больше воды. Вода была совершенно чистой, довольно жесткой, с примесью окислов железа, и ничтожными следами сульфидов. Отряд двинулся дальше, теперь уже немного быстрее, гусеницы хорошо шли по каменистой почве. На западе появились небольшие утесы.
Последняя машина поддерживала непрерывную связь с «Непобедимым», антенны радаров вращались, операторы, склонившиеся к экранам, грызли плитки концентрата, иногда из-под какого-нибудь вездехода стремительно вылетал камень и, как будто вдруг оживая, взмывал вверх. Потом дорогу экспедиции преградили отлогие холмы, голые, с лысыми верхушками. Ученые на ходу взяли несколько проб, и Фитцпатрик крикнул Рохану, что кремнезем органического происхождения. Наконец, когда черно-синей полосой блеснуло зеркало воды, обнаружили и известняк.
К берегу машины с грохотом спускались по маленьким плоским камням. Когда до океана, вблизи зеленоватого и с виду совершенно земного, оставалось сто метров, умолк скрежет гусениц и вой турбин. Теперь началось сложное маневрирование; для того чтобы защитить рабочую группу полем, нужно было ввести головной энергобот в воду на довольно значительную глубину. Предварительно герметизированная машина, управляемая с другого энергобота, вошла в волны, которые бурлили и пенились. Она уползала все глубже, пока не стала едва заметным темным пятном. Только после этого, по сигналу с центрального поста, затопленный колосс выдвинул на поверхность эмиттер Дирака, и когда поле установилось, покрывая невидимым полушарием часть берега и прибрежных вод, началась работа.
Океан был немного менее соленым, чем земной, и никаких потрясающих результатов анализы не приносили. Через два часа было известно примерно столько же, сколько и вначале.
В открытое море выслали два дистанционно управляемых телезонда, и на экранах в центральном посту наблюдали их движение. Но только когда зонды удалились за горизонт, пришли первые существенные известия. В океане жили какие-то животные, внешне напоминающие костистых рыб. При
