С горой было связано множество странных историй. После того как братья Карр попытались однажды взобраться на вершину, наступила большая сушь, и за целых два месяца на землю не упало ни капли дождя. И после того как Райсон сорвался с каменных уступов древней тропы, дождя снова не было. Скот, казалось, обходил те места стороной, да и люди избегали появляться поблизости. Те же лошади или коровы, которые все-таки оказывались в окрестностях столовой горы, вскоре начинали хромать, становились тощими и облезлыми и в конце концов погибали. И их белеющие на земле кости становились неотъемлемой частью подобных историй.

«Да уж, — любил повторять Старина Карр, — край был бы неплохой, если б не эта гора».

Когда Мэт Кэлоу приехал в Вэгонстоп, дождь лил как из ведра. Оставив коня на попечение конюха, он зашагал к салуну.

— Настоящий потоп! — Кэлоу обвел взглядом четверых посетителей, расположившихся за стойкой бара. — Вовсе не по сезону, правда?

— Наши сады совсем затопило. — Один из мужчин кивнул, указывая куда-то на запад. — Это все Черная гора. Все из-за нее.

— А она-то здесь при чем?

Они пожали плечами.

— Если б вы тут пожили, то не стали б спрашивать.

Кэлоу скинул плащ и стряхнул шляпу.

— Впервые слышу, чтобы груда камней могла вызывать бурю.

Презирая его невежество, они уставились в свои стаканы.

Загремел гром, и ослепительная вспышка молнии озарила погруженную в полумрак комнату. В ней находились Старина Карр и Уэнт, владелец «Спринг-каньона». И еще двое бывалых парней с ранчо «Питчфорк» — Кнауф и Рассел. Дайер, хозяин заведения, стоял за стойкой.

Кэлоу, как и подобает настоящему ковбою, был строен и высок. Его узкое лицо было темным от загара, на щеке виднелся заживший шрам.

— И давно вы здесь живете? — спросил он, обращаясь к Дайеру.

— С самого рождения.

— Значит, можете сказать, как лучше добраться до ранчо «Рафтер Аш».

Все глаза устремились на него. Дайер пристально посмотрел на Кэлоу и пожал плечами:

— Там уже пятнадцать лет — ни одной живой души. И вообще ничего нет. Даже воды. Несколько старых построек из камня да кости.

Старина Карр усмехнулся.

— Это у самого подножия Черной горы, так что провожатых ты туда не найдешь. На тех землях лежит проклятие, вот так.

Мэт Кэлоу скептически улыбнулся.

— Никогда не верил в проклятия. Во всяком случае, я собираюсь там жить. Я купил это ранчо.

— Купил? — взорвался Дайер. — Парень, тебя здорово надули! Даже если б рядом не было Черной горы, жить там все равно нельзя: воды нет, и все заросло астрагалом 9.

— А что такое случилось? Разве там никогда не пасли скот?

Дайер поставил перед Кэлоу стакан и наполнил его.

— Дружище, — доверительно заговорил он, — лучше тебе знать, с чем ты там встретишься. Двадцать пять лет тому назад Арт Хоран основал в тех местах свое ранчо и назвал его «Рафтер Аш». Люди предупреждали его насчет Черной горы, но он только смеялся. И вот результат — его коровы нажрались астрагала, урожай погиб, а в довершение ко всему пересох колодец. В конце концов он распродал все и уехал.

Новым хозяином ранчо стал парень по имени Литман. Как-то он пропал на несколько дней, а затем кто-то из проезжих мимо нашел его мертвым во дворе собственного дома. И без единого синяка или царапины.

— Скорее всего, сердечный приступ.

— То никому не ведомо. Потом ранчо перешло к племяннику покойного Литмана, но он не любил оставаться в доме на ночь. Обычно он все время просиживал здесь, а временами даже ночевал в чистом поле, лишь бы не подходить близко к Черной горе.

В конце концов он согнал небольшое стадо, продал его и отбыл навсегда. Но есть тут еще один занятный момент, незнакомец. В свое время туда пригнали две тысячи голов, а собрать потом удалось коров пятьсот, не больше. — Дайер выразительно поглядел на Кэлоу и покачал головой. — И никто нигде их не видел. Ни их самих, ни рогов, ни копыт.

— Ты ему еще про Хорана расскажи, — посоветовал Карр. — Пусть знает.

— А еще тут у нас такое приключилось… После того как Хоран продал ранчо, Литман умер, а племянник его убрался куда-то, никто и близко не подходил к тому месту. Но тут как-то случилось Уэнту — вот он сидит, не даст соврать — проезжать мимо Черной горы…

— Ноги моей там больше не будет! — взволнованно вставил Уэнт. — Никогда!

— Он был совсем недалеко от утеса, когда услышал какой-то крик, а потом треск. У него кровь застыла в жилах. Он уже проехал мимо того места, но тут опять раздался крик, а потом стон. Уэнт вернулся назад и увидел, что на камнях лежит человек. Он взглянул на Уэнта и сказал: «Настал и мой черед!» — и умер. Оказалось, это сам Арт Хоран. А вот теперь прикинь, что к чему.

— И с тех пор там больше никто не живет?

— И не будет жить.

Кэлоу усмехнулся.

— Теперь там буду жить я. Я его приобрел. Каждый цент, который мне удалось скопить, занять или украсть, я вложил в это ранчо. Так что завтра я туда въезжаю.

В их глазах появилась враждебность. Враждебность людей, чьи предрассудки были высмеяны каким-то незнакомцем.

— Подумай еще раз, — посоветовал Карр. — Мы этого не допустим. Не хватало еще, чтоб ты накликал на нас беду.

— Чушь! — коротко ответил Кэлоу. — Со своими делами я уж сам как-нибудь разберусь.

Старческое лицо Карра исказила гримаса.

— Я потерял двоих сыновей, которые пытались влезть на эту гору, мы не раз теряли урожай. А уж сколько скота отняла у нас эта гора — не перечесть. Так что держись от нее подальше. На вершине той горы когда-то давным-давно была деревня, теперь там обитают индейские духи. Им это не понравится.

Кнауф тоже обернулся в его сторону.

— Наши люди на «Питчфорке» того же мнения, мистер. Попробуй только сунуться на то ранчо, и мы примем свои меры.

— Какие, например? — учтиво поинтересовался Кэлоу.

Кнауф осторожно поставил стакан на стойку бара.

— Мне не нравится, как ты разговариваешь, незнакомец. Думаю, самое время научить тебя хорошим манерам.

С виду это был рослый деревенский увалень с огромными ручищами, но когда, развернувшись, он набросился на Мэта Кэлоу, движения его оказались на удивление точными и быстрыми. Он шагнул вперед и размахнулся, намереваясь припечатать противника, но Мэт Кэлоу был далёко не новичок. Левой он успешно отразил удар и тут же перешел в наступление. Его железный кулак впечатался Кнауфу точно в подбородок, и сразу последовал удар правой. Кнауф опрокинулся навзничь и, задыхаясь, перекатился на бок.

— Прошу прощения, — сказал Кэлоу, — но он первый начал.

Рассел молча глядел на него, а затем, когда Кэлоу повернулся, сказал:

— Отныне все на «Питчфорке» будут против тебя.

— И не только там! От него отвернется вся округа! — сплюнул в сердцах Старина Карр. — Никто не станет тебе ничего продавать, и даже разговаривать с тобой никто не будет. Если через неделю не уберешься, тебя окунут в деготь и вываляют в перьях.