духовных состояниях каждого из нас лично, то имеется в виду именно духовное рабство, в которое может попасть начинающий настолько, что будет сожалеть о тех силах, которые потратил на борьбу с эгоизмом.

Далеких от Торы людей начинающий может не опасаться, зная наперед, что у них ему нечему учиться, и потому они не представляют собой опасности духовного порабощения.

Наш эгоизм позволяет нам двигаться только когда ощущает страх. И толкает нас на любые действия, чтобы нейтрализовать это чувство. Поэтому если бы человек мог бы ощутить страх перед Творцом, у него появились бы силы и желание работать.

Есть два вида страха: страх перед нарушением заповеди и страх перед Творцом. Есть страх, не позволяющий человеку грешить, иначе бы он согрешил. Но если человек уже уверен, что не согрешит, и все его деяния только ради Творца, все равно выполняет все заповеди, не из страха, а потому, что это желание Творца.

Страх перед нарушением (прегрешения) является страхом эгоистическим, потому что боится навредить себе. Страх перед Творцом называется страхом альтруистическим, потому что боится не выполнить то, что приятно Творцу из чувства любви. Но при всем желании выполнять угодное Творцу все равно тяжело человеку выполнять заповеди Творца (действия, приятные Творцу), так как не видит необходимости в них.

Страх из чувства любви должен быть не меньшим, чем страх эгоистический. Например, человек боится, что если его увидят в момент совершения преступления или просто прегрешения, то он испытывает страдания и стыд. Постепенно каббалист развивает в себе чувство трепета, что мало делает для Творца, и чувство это постоянно и столь же велико, как у эгоиста страх наказания за большие очевидные преступления.

«Человек учится только тому, чему желает научиться» (эйн адам ломэд, эле бэ маком ше либо хафэц). Исходя из этого ясно, человек никогда не научится выполнению каких бы то ни было правил и норм, если он того не желает. Но какой человек желает выслушивать нравоучения, притом что, как правило, человек не чувствует своих недостатков? Как же тогда вообще может исправиться даже стремящийся к этому?

Человек создан таким, что желает только усладить себя. Поэтому все, что учит, учит только для того, чтобы найти путь удовлетворить свои потребности, и не станет учить ненужное, потому что такова его природа.

Поэтому чтобы тот, кто желает приблизиться к Творцу, смог научиться, каким образом можно действовать «ради Творца», должен просить Творца, чтобы дал ему другое сердце, чтобы появилось альтруистическое желание вместо эгоизма. Если Творец выполнит эту просьбу, то поневоле во всем, что будет учить, будет видеть пути делать угодное Творцу.

Но никогда человек не увидит то, что против желания сердца (или эгоистического или альтруистического). Поэтому никогда не чувствует себя обязанным, так как от этого нет удовольствия сердцу. Но как только Творец меняет эгоистическое сердце (лев эвэн) на альтруистическое (лев басар), сразу же ощущает свой долг, дабы мог исправлять себя при помощи обретенных возможностей, и обнаруживает, что нет в мире более важного занятия, чем делать приятное Творцу.

А то, что видит как свои недостатки, оборачивается преимуществами, потому что исправляя их, доставляет радость Творцу. Но тот, кто не может еще исправлять себя, никогда не увидит своих недостатков, потому что раскрывают их человеку только в той мере, в какой он в состоянии себя исправить.

Все деяния человека по удовлетворению личных потребностей и вся его работа в состоянии «ради себя» (ло ли шма) пропадает вместе с его уходом из нашего мира. И все, о чем так заботился, и что выстрадал, пропадает в один момент.

Поэтому если человек в состоянии произвести расчет, стоит ли ему работать в этом мире и потерять все в последний момент жизни, то может прийти к выводу, что предпочтительнее работать «на Творца» (ли шма). В таком случае это решение приведет его к необходимости просить Творца о помощи, особенно если много труда вложил в выполнение заповедей с намерением извлечь личную пользу.

У того же, кто не много трудился в Торе, и меньше желание перевести свои деяния в деяния «ради Творца» (ли шма), потому что не много проиграет, а работа по изменению намерения требует еще многих усилий.

Поэтому человек должен стараться увеличить всеми путями и свои усилия в работе «не ради Творца», поскольку это является причиной того, что затем возникает у него желание возвратиться к Творцу (лахзор бэ тшува) и работать «ли шма».

Все свои ощущения человек получает свыше. Поэтому если человек ощущает стремление, любовь, тягу к Творцу, это верный признак того, что и Творец испытывает к нему те же чувства (по закону: «человек это тень Творца»), то что человек чувствует к Творцу, то и Творец – к человеку, и наоборот.

После грехопадения «первого человека – Адама» (духовного нисхождения общей души из мира Ацилут до уровня, называемого «этот мир» или «наш мир») его душа разделилась на 600.000 частей, и эти части облачаются в рождающиеся в нашем мире человеческие тела. Каждая часть общей души облачается в человеческие тела такое количество раз, какое ей необходимо до полного личного исправления. А когда все части поодиночке исправят каждая себя, они вновь сольются в общую исправленную душу, называемую «Адам».

В чередовании поколений есть причина, называемая «отцы», и ее следствие – дети. Причем причина появления «детей» только в том, чтобы продолжить исправление того, что не исправили отцы, т.е. души в предыдущем кругообороте.

Творец приближает человека к себе не за его хорошие качества, а за его ощущение собственной ничтожности и желание очиститься от собственной «грязи». Если человек ощущает наслаждения в чувстве духовного воодушевления, то у него исподволь возникает мысль, что стоит быть рабом Творца ради подобных ощущений. В таких случаях Творец обычно изымает наслаждение из его состояния, чтобы показать этим человеку, какова истинная причина его воодушевления от духовного ощущения: что не вера в Творца, а личное наслаждение является причиной его желания стать рабом Творца. Этим дается человеку возможность действовать не ради наслаждения.

Изъятие наслаждения из любого духовного состояния сразу ввергает человека в состояние упадка и безысходности, и он не чувствует никакого вкуса в духовной работе. Но т.о. появляется у человека возможность именно из этого состояния приблизиться к Творцу, благодаря вере выше знания (ощущения), что то, что он в данный момент ощущает непритягательность духовного, это его субъективное ощущение, а на самом деле нет ничего величественнее Творца.

Отсюда видим, что духовное падение уготовано ему Творцом специально, для его же немедленного духовного возвышения на еще большую ступень, тем, что дана ему возможность работать над увеличением веры. Как говорится, «Творец предваряет лекарством болезнь» и «тем же, чем бьет Творец, он лечит».

Несмотря на то, что каждый раз изъятие жизненной силы и интереса сотрясает весь организм человека, если человек действительно желает духовного возвышения, то радуется возможности вознести веру выше разума, на еще большую ступень и утверждает этим, что действительно желает быть независимым от личных наслаждений.

Человек обычно занят только собой, своими ощущениями и мыслями, своими страданиями или наслаждениями. Но если он стремится к духовному восприятию, должен пытаться перенести центр своих интересов как бы наружу, в наполняемое Творцом пространство, жить существованием и желаниями Творца, связать все происходящее с Его замыслом, перенести всего себя в Него, чтобы только телесная оболочка осталась в своих животных рамках, но внутренние ощущения, суть человека, его 'я', все, что называют душой, умозрительно и чувственно перенеслось из тела «наружу», и тогда постоянно будет ощущаться пронизывающая все мироздание добрая сила.

Такое ощущение подобно вере выше разума, поскольку человек стремится перенести все свои ощущения изнутри себя наружу, вне своего тела. А постигнув веру в Творца, человек, продолжая удерживаться в этом состоянии, несмотря на посылаемые Творцом помехи, увеличивает свою веру и постепенно начинает получать в нее свет Творца.

Поскольку все творение построено на взаимодействии двух противоположных сил: эгоизма,