— Таких доказательств нет и не может быть, — ровным голосом произнес Смит. — Бауэр слишком осторожен, чтобы оставлять столь очевидный след. — Он выдержал паузу. — Но главное в том, зачем ему потребовалась оспа. Чтобы создать вакцину? Нет. Вакцина уже существует. Чтобы позабавиться с оспой, генетически модифицировать ее? Возможно. Но с какой целью? Оспу изучали десятки лет. Ее нельзя использовать в качестве биологического оружия — слишком долог инкубационный период и ее воздействие невозможно предсказать со стопроцентной уверенностью. И тем не менее Бауэр ради получения образца пошел на убийства. В чем дело? — Смит посмотрел на Клейна. — Вам известно, как умирают от оспы? Первый симптом — сыпь на нёбе, которая потом распространяется по лицу и предплечьям и наконец по всему телу. После вскрытия гнойников образуются струпья, которые, в свою очередь, также вскрываются. Потом возникает кровотечение из глазниц...

Клейн вскинул брови.

— Точная картина гибели экипажа! — прошептал он. — Они умерли точь-в-точь как больные оспой. Ты хочешь сказать, что Бауэр доставил украденную культуру на борт “Дискавери”?

Смит поднялся на ноги, пытаясь отогнать мысли о Меган, о ее последних мучительных мгновениях.

— Да. Я хочу сказать именно это.

— Но...

— В космосе, в условиях микрогравитации, можно вывести штаммы вирусов и бактерий, которые нельзя получить на Земле. — Смит помолчал. — Мы уничтожили оспу на всей планете, оставив только два образца — один в Штатах, другой в России. Это было сделано якобы по той причине, что мы не имеем права полностью истребить биологический вид. Истина гораздо непригляднее: мы решили, что оспа когда-нибудь может понадобиться. Глядишь, через несколько лет мы сумеем превратить ее в оружие. А если это сделает кто-нибудь другой, у нас будет под рукой материал для создания вакцины. Бауэр не захотел ждать годы и изобрел процесс, который, по его мнению, мог оказаться эффективным. Вероятно, он осуществил его на пятьдесят-шестьдесят процентов, но дальше продвинуться не мог. Ему была нужна полная уверенность. Единственный способ подтвердить эффективность процесса — поставить эксперимент в уникальных условиях, при которых вирусы растут с молниеносной скоростью. Он должен был доставить оспу на борт корабля. — Смит вновь выдержал паузу. — И он это сделал.

— Если это действительно так, — натянутым голосом произнес Клейн, — значит, Дилан Рид — подручный Бауэра.

— Рид — единственный выживший, не так ли? Руководитель программы медицинских исследований НАСА. Когда разразилась катастрофа, он, словно по чистой случайности, оказался в герметичном костюме.

— Ты утверждаешь, что Рид погубил свой экипаж? — осведомился Клейн.

— Да, я утверждаю именно это.

— Но зачем, ради всего святого?

— По двум причинам. Во-первых, чтобы избавиться от свидетелей. Во-вторых... — Голос Смита прервался. — Во-вторых, чтобы провести эксперимент на живых людях, проверить, с какой быстротой действует вирус.

Клейн ссутулился в кресле.

— Что за безумная мысль!

— Безумны те люди, которые задумали все это. Они не бьются в припадке с пеной на губах, но их души заражены черным злобным безумием.

Клейн во все глаза смотрел на Смита:

— Бауэр...

— А вместе с ним и Ричардсон, Прайс, Трелор, Лара Телегина...

— Чтобы изобличить Бауэра, нам потребуются неопровержимые доказательства. Мы могли бы взять под контроль его переписку и переговоры...

Смит покачал головой:

— У нас нет времени. Я вижу выход в следующем: мы принимаем версию, что на борту корабля находится биологическое оружие и что им распоряжается Рид. Бауэр и его подручные постараются уничтожить все улики, которые указывали бы на истинные причины случившегося. Вдобавок нам вряд ли удастся доказать, что он сотрудничал с Ричардсоном и Прайсом. Однако Бауэр заинтересован в том, чтобы корабль благополучно вернулся на Землю. Ему нужны Рид и образец. Когда НАСА собирается сажать “Дискавери”?

— Примерно через восемь часов. Можно было сделать это и раньше, но они ждут благоприятных атмосферных условий для посадки корабля на военно-воздушной базе Эндрюс в Калифорнии.

Смит подался вперед.

— Вы можете сейчас же устроить мне встречу с президентом?

Два часа спустя, после разговора с Кастильей, Смит и Клейн сидели в маленькой комнате для совещаний рядом с Овальным кабинетом. Пока они дожидались президента, занятого делами, Клейну позвонили с мыса Канаверал.

— Господин Клейн? Это Гарри Лэндон из ЦУПа. Я получил интересующие вас сведения.

Клейн молча выслушал и поблагодарил Лэндона. Прежде чем дать отбой, он спросил:

— В каком режиме будет осуществляться приземление?

— Мы будем сажать корабль со всей возможной аккуратностью, — ответил Лэндон. — Откровенно говоря, мы никогда не делали ничего подобного, если не считать упражнений на тренажерах. Но даю вам слово: “Дискавери” опустится на Землю целым и невредимым.

— Спасибо, господин Лэндон. Буду держать с вами связь.

Клейн повернулся к Смиту:

— Лэндон переговорил со всеми, кто значится в “Черной книге”. И с еще одним человеком, по личной просьбе Рида.

— Кажется, я догадываюсь. Карл Бауэр?

— Он самый.

— Этого и следовало ожидать, — сказал Смит. — Бауэр наверняка захочет присутствовать на посадочном поле, когда там приземлится Рид со своей новорожденной.

Клейн кивнул и указал на монитор внутренней сети Белого дома, на экране которого внезапно вспыхнула картинка:

— Начинается спектакль.

Лицо президента, сидевшего за столом, озабоченно хмурилось, в уголках глаз залегли глубокие морщины, и тем не менее он буквально излучал властную уверенность. Дожидаясь появления последнего члена рабочей группы, он внимательно оглядывал окружавших его людей.

Центральное разведывательное управление представлял Билл Додж. Он просматривал последнее сообщение НАСА, и его хладнокровное суровое лицо не выражало ровным счетом ничего.

Рядом с Доджем сидела Марта Несбитт, советник по вопросам национальной безопасности. Одна из старейших сотрудников госдепартамента, она славилась умением мгновенно оценить ситуацию, выработать решение и провести его в жизнь.

Напротив Марты расположился госсекретарь Джеральд Саймон, стряхивающий невидимую пылинку со своего костюма индивидуального пошива. Этот жест свидетельствовал о том, что его терзает неуверенность.

— Полагаю, у вас было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями, — заговорил президент. — В сложившейся ситуации мы должны принять верное решение в самые сжатые сроки. — Он обвел взглядом присутствующих. — Примерно через час “Дискавери” окажется в “окне”, благоприятствующем вхождению в атмосферу Земли. Еще через четыре часа корабль начнет снижение и семьдесят пять минут спустя приземлится на аэродроме базы Эндрюс. Я собрал вас, чтобы обсудить проблему: следует ли сажать корабль?

— У меня вопрос, господин президент, — подала голос Марта Несбитт. — В какой момент мы теряем