к каждому изданному ими звуку, и все же не удержались от стона.

— Только не говорите мне, что все эти мучения придется пройти еще раз, — проворчал Картер.

— В чем проблема, Центр? — резким тоном осведомился пилот.

— Разве я сказал “проблема”? Я упомянул о заминке. — После короткой паузы Лэндон спросил: — Доктор Ольсон, вы закончили предстартовую проверку?

— Да, сэр.

Неужели меня списывают с корабля? Все, что угодно, только не это!

—Вас вызывают по телефону. Вы готовы ответить?

Меган невольно попыталась сесть, но безуспешно.

Кто мог ей звонить? Святой боже!

—Гарри, — встревоженным голосом заговорила она, — мне кажется, этого не стоит делать.

— Не волнуйтесь. Я включу только вашу линию.

Прежде чем в наушниках раздался телефонный треск, Меган услышала восклицание Картера:

— Чтоб вас...

— Меган?

Сердце Меган забилось чаще.

— Джон, это ты?

— Я не мог не попрощаться с тобой.

— Джон, каким образом... Я хотела сказать — как тебе удалось?..

— Нет времени объяснять. Ты в порядке? Готова?

— Готова. Но в порядке ли — это вопрос. Я только начинаю привыкать к тому, что сижу на бочке с тоннами горючего.

— Я хотел пожелать тебе удачи... и благополучного возвращения домой.

Меган улыбнулась:

— Постараюсь.

— Прошу прощения, друзья, — вмешался Лэндон. — Время не ждет.

— Спасибо, Гарри, — отозвалась Меган.

— Подключаю вас к общей связи. Готовы?

— Подключайте.

Меган ожидала вежливой ругани, но остальные члены экипажа были заняты, обмениваясь последними наставлениями и замечаниями. Она закрыла глаза и шепотом прочла двадцать четвертый псалом. Едва она закончила, корабль чуть шевельнулся. Мгновение спустя послышался громкий низкий рокот поджигаемых твердотопливных ракет-ускорителей.

В потоке сообщений, которыми обменивались наземные службы, Меган уловила:

— Хьюстон, “Дискавери” готов к старту!

Как только в двигателях корабля вспыхнуло топливо из внешнего бака, Меган почувствовала себя так, словно ее посадили в бешено мчащуюся кабинку “русских горок” — с той лишь разницей, что этому ощущению никак не наступал конец. Через две минуты шесть секунд после старта от корабля отделились ракеты-ускорители и упали в океан, где их должны были подобрать. Питаемый энергией горючего внешнего бака, “Дискавери” преодолевал силу гравитации. Чем быстрее и выше поднимался корабль, тем ближе перегрузка подходила к максимальному трехкратному уровню. Меган предупреждали, что она будет чувствовать себя так, словно ей на грудь уселась огромная горилла.

Неправда. Скорее— слон.

Шесть минут спустя на высоте трехсот километров выключились основные двигатели. Выполнив свою задачу, внешний бак отделился от корабля. Внезапно наступившая тишина и невесомость застали Меган врасплох. Она повернула голову и поняла, в чем дело: в иллюминаторе сверкали звезды. “Дискавери” вышел на орбиту.

Минувшим вечером Берия встречался с водителем “линкольна” у станции метро на пересечении улицы “Q” и Коннектикут-авеню. Водитель передал ему дополнительные сведения и дальнейшие инструкции, и Берия ознакомился с ними, пока автомобиль, выехав из города, мчался к Бетезде.

Без водителя нельзя было обойтись, поскольку Берия не мог позволить себе показаться на улицах и вдобавок почти не умел управлять машиной. Наемник, способный в считанные секунды убить человека, он полностью терялся в транспортных потоках, втекавших в город и покидавших его. И даже в случае крайней необходимости он вряд ли сумел бы скрыться на автомобиле. “Линкольн” имел и другое преимущество: он был идеальной маскировкой. Вашингтон переполняли автомобили представительского класса, и “линкольн” выглядел в таком месте, как Бетезда, совершенно естественно.

Подъехав к дому Смита, водитель уменьшил скорость, словно разыскивая нужный номер. Берия внимательно рассмотрел ранчо, раскинувшееся поодаль от дороги. Он заметил обступающие его деревья и решил, что лес продолжается и за домом. В окнах горел свет, но движущихся теней видно не было.

— Проедем здесь еще раз, — велел Берия.

Теперь он сосредоточил внимание на других домах квартала. У большинства из них на лужайках валялись игрушки и велосипеды, над гаражными воротами были приколочены баскетбольные кольца, на подъездных дорожках стояли прицепы с маленькими парусными лодками. Рядом с соседскими ранчо Смита казалось пустым и заброшенным. Берия подумал, что именно так должен выглядеть дом человека, который предпочитает жить в одиночестве, профессия которого требует уединения и скрытности. Такой дом должен быть оборудован куда более сложной охранной системой, чем те, названия которых красовались на фирменных эмблемах, приклеенных к дверям других домов.

— Я увидел все, что хотел, — сказал Берия водителю. — Мы вернемся сюда завтра. Рано утром.

В пять минут седьмого следующего утра Берия сидел на заднем сиденье “линкольна”, припаркованного у дальнего перекрестка улицы, на которой жил Смит. Водитель стоял у машины и курил. Людям, которые совершали пробежку и выгуливали собак, он казался шофером, ждущим своего клиента.

Сидя в прохладном салоне, Берия еще раз прокрутил в голове информацию о Смите. Хозяин распорядился убрать американского ученого как можно быстрее. Но на этом пути были серьезные препятствия. Смит не ездил на службу. Его дом был хорошо защищен. Следовательно, ликвидацию придется осуществить под открытым небом, как только появится возможность. Еще одним затруднением была непредсказуемость перемещений Смита. У него не было установившегося расписания, и нельзя было предсказать, где он объявится в тот или иной момент. А это значило, что Берия должен был следовать за Смитом как можно ближе, дожидаясь удобного случая.

На Берию работало то обстоятельство, что у американца не было личной охраны и он — насколько мог судить хозяин — не носил с собой оружия. И, что самое главное, не догадывался о грозящей ему опасности.

Водитель уселся за руль, и “линкольн” чуть накренился.

— Смит выходит, — сказал он.

Берия выглянул между занавесками на улицу и увидел небесно-голубой седан, который, пятясь, выезжал из гаража. По сведениям хозяина, это была машина Смита.

— Начинаем, — негромко произнес Берия.