Он набрал номер, который словно по волшебству неизменно соединял его с шефом. Голос в трубке был ясен и отчетлив.
— Клейн слушает.
— Сэр, это Смит. Я нахожусь в кабинете директора института имени Ивановского. Рядом со мной генерал-майор Киров. У меня срочное сообщение.
— Продолжай, Джон.
Смиту потребовалось десять минут, чтобы полностью описать ситуацию.
— Мы ожидаем результат через... — Он бросил взгляд на запястье, — через четверть часа.
— Включите громкоговоритель, — распорядился Клейн, и мгновение спустя его голос наполнил комнату: — Генерал Киров?
— Да?
— Меня зовут Натаниэль Клейн. Я занимаюсь теми же делами, которые ваше правительство поручает Валерию Антонову. Откровенно говоря, я очень хорошо его знаю.
Смит заметил, как побледнело лицо Кирова.
— Генерал?..
— Да, я вас слышал. Я... понимаю, что вы имеете в виду, господин Клейн.
Киров моментально сообразил, о чем идет речь. Антонов был скорее тенью, чем человеком. По слухам, он был самым доверенным советником президента Петренко, но никогда не появлялся на заседаниях с его участием. В сущности лишь несколько человек видели его в лицо. Однако он пользовался значительным влиянием. То, что Клейн знает Антонова, причем “очень хорошо”, говорило о многом.
— Генерал, — произнес Клейн, — я не советую поднимать по тревоге ваши спецслужбы до тех пор, пока мы не получим необходимую информацию. Обмолвись вы об опасности заражения — и поднимется паника, которую Берия использует к своей выгоде.
— Согласен, господин Клейн.
— Тогда я попрошу вас воспринять мои следующие слова буквально: какую помощь может оказать вам моя служба и я лично?
— Я искренне благодарен вам за предложение, — отозвался Киров, — но пока это внутреннее дело России.
— Какие превентивные меры вы советуете нам принять?
Киров посмотрел на Смита, и тот покачал головой.
— Никаких, сэр. По крайней мере, сейчас. — На пульте зазвонил второй телефон, и Киров сказал: — Прошу меня извинить, сэр, я должен отвлечься на минуту. — Подняв трубку, он внимательно прислушался, произнес несколько слов по-русски и повернулся к Смиту. — Анализ содержимого одной из ампул окончен, — бесстрастным голосом сообщил он. — В ампуле был чай, а не оспа.
В трубке первого телефона слышалось дыхание Клейна.
— Сколько еще ампул?
— Пять. Не вижу причин надеяться, что проверка остальных покажет иной результат.
— Берия подменил контейнер, — сказал Смит. — Он забрал у Ярдени оспу и дал ему пустышку. — Смит помолчал. — Вот почему Ярдени был отравлен. Берия хотел, чтобы мы нашли у него контейнер и решили, будто бы сорвали попытку похищения.
— Звучит разумно, — согласился Киров. — Если бы события развивались по первоначальному замыслу Берии, кража была бы обнаружена значительно позже. Ярдени умер бы, но, чтобы установить его личность, потребовалось бы гораздо больше времени.
— Какое у него было задание? — спросил Клейн.
— Вывезти оспу за пределы страны, — медленно произнес Смит.
Киров посмотрел на него.
— Аэропорт! Берия повез оспу прямиком в Шереметьево.
Слова генерала лишили собеседников дара речи.
— Это единственное логичное предположение. Как еще он мог надеяться вывезти оспу за границу?
— Боюсь, он прав, Джон. Генерал, нет ли у вас возможности перехватить Берию до того, как он окажется в аэропорту?
— Если учесть, насколько он нас опередил, об этом нечего и думать. Единственное, что в моих силах, — попросить президента закрыть Шереметьево.
— Сделайте это сейчас же. Если самолет с Берией на борту поднимется в воздух, мы окажемся перед лицом катастрофы.
Автобус въехал на стоянку зоны прибытия международного терминала, и Берия покинул салон. Из- за разницы во времени большинство самолетов, выполняющих рейсы из Москвы в столицы западных стран, отправляются ранним утром. Те, кто едет по делам в Цюрих, Париж, Лондон и даже Нью-Йорк, прибывают к месту назначения в ту самую пору, когда там начинают раскручиваться колеса бизнеса.
Берия внимательно присмотрелся к охранникам в униформе, слонявшимся у стоек регистрации. Не заметив сколь-нибудь необычной деятельности или повышенных мер безопасности, он прошел к магазинам беспошлинной торговли и сувенирным киоскам. По пути чуть замедлил шаг, чтобы взглянуть на экран с расписанием отправления утренних самолетов. Только что началась посадка на нужный ему рейс.
Он подошел к зеркальной витрине магазина и сделал вид, будто рассматривает косметику и сигареты. Приближаясь к входу, он начал искать человека, с которым должен был встретиться.
Пассажиры входили в магазин и выходили наружу. Тянулись минуты, и Берия начал гадать, там ли его связник. Проверить это не было возможности, поскольку вход в зону беспошлинной торговли открыт только для людей с посадочным талоном.
Потом он увидел человека, которого искал: голая блестящая лысина плыла среди голов толпы. Приблизившись вплотную, Берия разглядел еще одну характерную примету — яйцеобразные глаза, придававшие лицу Адама Трелора озадаченное, чуть испуганное выражение.
— Дэвид! — негромко позвал он.
Трелор, топтавшийся у входа в магазин, едва не упал в обморок, услышав свою кличку. Он оглянулся в поисках человека, который ее произнес, потом почувствовал прикосновение к своему локтю.
— Дэвид, я начал опасаться, что разминулся с вами.
Трелор смотрел в холодные темные глаза стоявшего перед ним человека. Тонкая улыбка, которой тот хотел его успокоить, напоминала ему шрам, оставленный бритвой.
— Вы опоздали! — зашептал Трелор. — Я жду уже...
Он услышал, как фыркнул Берия, потом почувствовал, что его запястье стискивают крепкие пальцы. Он послушно двинулся вслед за Берией, который подвел его к киоску с напитками и усадил у конца стойки.
— Апельсины и лимоны... — произнес Берия, словно напевая песенку.
На мгновение в голове Трелора возникла пустота. Он отчаянно пытался припомнить завершение фразы.
— Упакованы... упакованы в солому!
Берия улыбнулся:
— Дайте мне вашу ручную кладь.
Трелор потянулся к небольшой кожаной сумке, стоявшей у него в ногах, и поставил ее на стойку.
— Бренди...
