Хансон покачал головой:
— Пока что нет.
Берк нахмурился.
— А какого же черта?
— С момента Теллеровской бойни Лазарь и его последователи успели поднять огромную волну общественной симпатии и поддержки. Особенно в Европе и Азии, — напомнил директор ЦРУ и пожал плечами. — Воспользовавшись последовавшими актами насилия, можно было бы попытаться слегка задавить эту волну, но
Берк фыркнул, не скрывая своего отвращения.
— Вы хотите сказать, что Кастилья готов позволить Парижу, или Берлину, или еще какому-нибудь никчемному правительству какой-нибудь паршивой страны диктовать, как нам вести борьбу против терроризма?
— Ну, до того, чтобы диктовать, дело не дошло и не дойдет, — ответил Хансон. — Но он не станет действовать открыто — до тех пор, пока мы не представим неоспоримо твердых доказательств того, что за всеми этими террористическими актами стоит Движение Лазаря.
Несколько секунд Берк сидел, молча глядя на своего начальника. Потом кивнул.
— Это можно устроить.
— Подлинные доказательства, Хэл, — предупредил глава ЦРУ. — Факты, которые выдержат самое скрупулезное расследование. Вы меня понимаете?
И снова Берк кивнул. «О, я понимаю вас, Дэвид, — думал он, — и, возможно, даже лучше, чем вы сами понимаете себя». Его мысли уже лихорадочно крутились в поисках новых путей овладения ситуацией, которая начала выходить из-под его контроля в Теллеровском институте.
За три часа до рассвета несколько холодных дождей один за другим промчались над сельскими районами Вирджинии, обильно смочив и без того сырые поля и леса. Осень была обычно достаточно сухим временем, особенно после влажности и тропических гроз летних месяцев, но в этом году погода не желала соблюдать установившиеся традиции.
Милях в сорока к юго-западу от Вашингтона на невысоком холме стоял небольшой дом, который, по-видимому, был когда-то жилищем фермера. Сверху открывался вид на чахлую рощу, пруд, которому грозила серьезная опасность превратиться в болото, и сорок акров клочковатых полей, теперь густо заросших сорняками и колючей ежевикой. Неподалеку от дома стояли полуразвалившиеся останки старого сарая. Заросшие поля были когда-то обнесены забором, но теперь слеги попадали, а столбы покосились и кое-где уже гнили, валяясь в высокой траве, колючих кустарниках и сорняках. Изрытая колеями проселочная дорога отходила от плохонького местного шоссе, шла параллельно забору и заканчивалась на испещренной пятнами машинного масла бетонной площадке перед входом в дом.
На первый взгляд единственными признаками, говорившими о том, что на этой полуразрушенной ферме до сих пор существует какая-то жизнь, служили маленькая спутниковая антенна на крыше и микроволновая релейная вышка на ближнем холме. Но в действительности лачугу охраняла современнейшая сигнальная система, а внутри находились принадлежавшие ЦРУ компьютерная техника и электронные устройства самого последнего поколения.
Хэл Берк сидел за столом в кабинете и слушал, как дождь барабанит по крыше того, что он иронически называл своей «случайной дачей». Кто-то из братьев его деда возился с этим жалким клочком земли на протяжении многих десятилетий, пока тяжкий труд и постоянные неудачи не свели его в могилу. После его смерти ферма прошла через руки нескольких тупых кузенов и десять лет назад в качестве части оплаты старого семейного долга досталась сотруднику ЦРУ.
Он не располагал ни деньгами, ни временем, чтобы выращивать что-нибудь на здешних полях, но высоко оценил уединение, которое обеспечивалось местоположением фермы. Никогда в дверь этого дома не барабанили никакие незваные гости — даже местные Свидетели Иеговы. Он находился так далеко от больших дорог, что сюда не дотягивались даже загребущие щупальца быстро разраставшихся северных предместий Вирджинии. В ясную погоду Берк, выйдя ночью наружу, мог видеть болезненный оранжевый свет, отбрасываемый огнями Вашингтона и его широко раскинувшихся спальных районов. Этот свет ложился на небо широкой дугой на севере, северо-востоке и востоке и постоянно напоминал Берку о людишках-му равьях и безмозглой бюрократии, которую он так неудержимо презирал.
Поездки в Лэнгли и из Лэнгли сюда по плохим местным дорогам и переполненным шоссе часто оказывались очень продолжительными и неприятными, но надежно защищенное коммуникационное оборудование — установленное за счет федерального правительства — позволяло ему успешно вести дела прямо с фермы, если бы вдруг возник какой-нибудь внезапный кризис. Аппаратура функционировала достаточно хорошо для того, чтобы ее могло официально использовать ЦРУ. Самое совершенное «железо» и программное обеспечение, полученные из другого источника, позволяли ему совершенно безопасно управлять отсюда разветвленным хозяйством операции «Набат». Он приехал сюда сразу же после полуночной встречи с Хансоном. События быстро развивались, и он должен был поддерживать тесный контакт со своими агентами.
Колонки его компьютера прозвенели, сообщив о поступлении шифрованного донесения от группы охраны, действовавшей в Нью-Мексико. Он нахмурился. Рапорт поступил с опозданием.
Берк устало потер глаза и набрал пароль. Мешанина из случайных букв, цифр и знаков сразу же начала видоизменяться. Сначала появились осмысленные слова, а потом и целые фразы — по мере работы программы дешифровки. Берк читал сообщение, и его тревога делалась все сильнее и сильнее.
— Будь оно все проклято, — пробормотал он. — Кто же на самом деле этот ублюдок, черт бы его побрал? — Он поднял трубку безопасного телефона, стоявшего рядом с компьютером, и набрал номер своей коллеги из ФБР. — Кит, вы меня слышите? — не тратя время на приветствия, спросил он. — Сложилась такая ситуация, с которой мне не разобраться без вашей помощи. Труп должен исчезнуть. Немедленно и окончательно.
— Труп полковника Смита? — ровным голосом спросила Пирсон.
Берк нахмурился.
— Если бы так, — с трудом выдавил он.
— Введите меня в курс дела, — потребовала Пирсон. Он слышал в трубке шелест; очевидно, она одевалась во время разговора. — Только на сей раз без всяких уверток. Одни факты.
Офицер ЦРУ быстро рассказал ей о неудавшейся засаде. Пирсон слушала, храня ледяное молчание.
— Я уже устала подчищать следы после провалов вашей частной армии, Хэл, — в сердцах сказала она, когда он закончил.
— У Смита оказалось прикрытие, — бросил в ответ Берк. — Этого мы совершенно не ожидали. Все были уверены, что он работает в одиночку, как волк.
— Вы располагаете описанием второго человека? — спросила Пирсон.
— Нет, — сознался офицер ЦРУ. — Было слишком темно, и моим людям не удалось рассмотреть его.
— Замечательно, — язвительно процедила Пирсон. — И становится все лучше и лучше. Хэл, вы понимаете, что теперь Смит получил твердые доказательства того, что в покупке джипов для террористов, которую я повесила на Движение, есть что-то подозрительное? Почему бы вам не сделать следующий шаг и не нарисовать большую четкую мишень у меня на лбу?
Берк подавил желание бросить трубку на рычаги.
