это сами.

— Вы отлично знаете, что подобные звонки недопустимы.

Зайя щелкнула пальцами, подзывая охранников. Те бросились к ней.

— Проводите этого человека в комнату для переговоров. Затем разбудите моего брата, Иосифа и найдите Амаля Бахруди. Я созываю еще одно совещание. Живо!

Одежда, которую Эван выбрал для себя, была типичным одеянием террористов. Своего рода террористская униформа — брюки защитного цвета, куртка и темная рубашка, расстегнутая до середины груди. Несмотря на то, что возраст и цвет глаз могли выдать Эвана, он не слишком отличался от большинства фанатиков, занявших посольство. К тому же потемневшая кожа делала его моложе, а глаза прикрывал козырек матерчатой кепки. Наряд довершал нож в кожаных ножнах, прикрепленный к обшлагу куртки, и револьвер, покоящийся в нагрудном кармане. Ему доверяли. То, что он достоин доверия, он доказал тем, что спас жизнь Азрака, лидера террористов. И теперь Эван мог свободно передвигаться по территории захваченного террористами посольства, наблюдая леденящие душу сцены.

— Я американец, — шептал он обезумевшим от страха заложникам, не спуская глаз с вездесущих охранников, у которых создавалось впечатление, что он выкрикивает ругательства, выплескивает на головы пленников грязные оскорбления в припадке ярости. — Про вас никто не забыл! Мы делаем все возможное! Не обращайте внимания на мои крики, это для отвода глаз.

«Слава Богу!» — первое, что слышал Кендрик от заложников, затем слезы.

— Они всех нас убьют! Им на все наплевать! Эти грязные животные не боятся умереть, им все равно, если прихватят в могилу и нас с собой!

— Постарайтесь сохранять спокойствие, прошу вас! Ни за что не показывайте своего страха, это очень и очень важно. Не вступайте с ними в конфликт, но и не ползайте перед ними на коленях. Ваш страх — все равно что наркотик для них. Помните это.

В один момент Кендрик выпрямился и разразился бранью в адрес группы из пяти заложников, заметив появившихся в поле зрения личных охранников Зайи Ятим. Один из них направился прямиком к нему:

— Ты, Бахруди!

— Да?

— Зайя хочет немедленно видеть тебя. Жди ее в комнате для переговоров.

Эван последовал за охранником, вместе они пересекли крышу, спустились вниз, отсчитав три лестничных пролета, и прошли по длинному коридору. Эван снял кепку, потемневшую от выступившей на лбу испарины, остановился у двери в указанную комнату и вошел внутрь. Четыре секунды спустя мир вокруг него взорвался от слов, которые он меньше всего ожидал услышать:

— Боже правый! Эван Кендрик!

Стараясь не выдать своего потрясения, Эван поинтересовался на арабском у Зайи, кто этот тучный человек, который говорит по-английски.

— Утверждает, что он посланник Махди, — ответил за сестру Азрак, стоящий рядом с Иосифом и Абиадом.

— Как это следует понимать?

— Ты слышал его слова. Он говорит, что ты — некто по фамилии Кендрик.

— Кто это такой? — Эван адресовал свой вопрос Энтони Макдоналду, прилагая все усилия к тому, чтобы оставаться спокойным и попытаться как-то привыкнуть к мысли, что видит этого человека здесь, в этой самой комнате спустя пять лет с их последней встречи. Это же надо, Макдоналд из Каира! Любитель заложить за воротник!. — Меня зовут Амаль Бахруди, а тебя?

— Ты отлично знаешь, кто я! — воскликнул англичанин, затем повернулся к четырем собравшимся в комнате арабам, устремив взгляд на Зайю Ятим. — Он никакой не Амаль, как его там, и к Махди отношения не имеет! Он американский подданный Эван Кендрик.

— Я учился в двух американских университетах, — с легкой улыбкой произнес Эван, — но никто не называл меня Эваном Кендриком. Другие прозвища давали, но чтобы такое!..

— Ты лжешь!

— Напротив. Если кто и лжет, так это ты, раз утверждаешь, что явился от Махди. Я видел фотографии всех европейцев, как бы это назвать, состоящих у него на службе, и тебя среди их числа нет. Такого человека, как ты, я бы, несомненно, запомнил — едва ли забудешь такую физиономию и телосложение!

— Лжец! Самозванец! Ты работаешь на пару с Калейлой, этой шлюхой, с нашим врагом! Сегодня утром на рассвете она мчалась, чтобы встретиться с тобой!

— Что ты несешь? — Кендрик переглянулся с Азраком и Иосифом. — Я не знаю никакой Калейлы. Ни шлюхи с таким именем, ни врага. Я и мои друзья сегодня утром совершили побег. Времени развлекаться у нас не было, уж поверь.

— А я говорю, ты лжешь. Я был там и все видел. Ее, тебя...

— Ты видел нас? — Эван вскинул брови. — Каким образом?

— Я съехал с Дороги...

— Ты видел нас и не помог? — гневно оборвал его Эван. — И еще утверждаешь, что работаешь на Махди?

— Да, англичанин, как ты это объяснишь? — спросила Зайя. — Почему ты не помог им?

— Я был на задании, должен был выяснить... И вот теперь все понял. Калейла... и он!

— Фантазии, фантазии... Кто бы ты ни был, я тебя не знаю. Но выяснить это не составит труда. Мы отправляемся в Бахрейн, чтобы встретиться с Махди. Тебя возьмем с собой. Великий человек, несомненно, будет рад тебя видеть, если ты представляешь для него хоть какую-то ценность.

— Согласен, — проговорил Азрак.

— Бахрейн? — На лице Макдоналда отразилось изумление. — Как, черт возьми, вы собираетесь попасть туда?

— Хочешь сказать, что ты не знаешь? — спросил Кендрик.

Машина остановилась возле кладбища в Джабаль-Са-Али. Сотрясаясь всем своим хрупким телом от очередного приступа кашля, Эммануил Вайнграсс выбрался из машины, повернулся к водителю, придерживающему дверцу, и заговорил, повадками и манерами пытаясь изобразить англичанина:

— Я намерен помолиться за своих английских предков. Знаю, это мало кто делает в наши дни. Возвращайся через час.

— Через час? — Водитель для убедительности поднял палец.

— Да, мой друг. Я совершаю паломничество сюда каждый год. Понимаешь?

— Да-да. — Шофер усиленно закивал, уверяя Вайнграсса, что понимает тех, кто молится за своих предков. При этом толстенькая пачка денег грела ему ладонь — вознаграждение оказалось гораздо больше, чем он ожидал, и он знал, что получит даже больше, если вернется сюда через час.

— А теперь оставь меня. Я хочу побыть один.

— Да-да! — Шофер захлопнул дверцу, обежал машину, сел за руль. . Вскоре машина скрылась из виду.

Мэнни вновь зашелся кашлем, на этот раз приступ был еще сильнее, чем прежде. Медленно обвел взглядом окрестности, затем направился через кладбище к стоящему в стороне, в нескольких сотнях метров, каменному строению. Десять минут спустя он уже спешил по лестнице вниз, в подвал, где располагался штаб израильской разведки.

— Вайнграсс! — воскликнул офицер Моссад. — Рад снова видеть тебя.

— Неправда. Ты никогда не рад видеть меня. Да и о деле, которым занимаешься, понятия не имеешь. Ты всего-навсего бухгалтер, да к тому же скупой.