брат всегда ребенок в глазах старшей, умудренной опытом сестры, он и останется для нее таковым, невзирая на возраст, несмотря на то, что со временем именно он станет опорой семьи. Она всегда будет видеть в нем предмет беспрестанных забот.

Абиад был менее сдержан в проявлении эмоций и расцеловал самого юного и самого сильного члена оперативного совета в обе щеки.

— Ты должен многое рассказать нам, — сказал террорист, называющий себя Белый.

— Да, должен, — кивнул Азрак и повернулся к Кендрику. — Благодаря этому человеку. Это Амаль Бахруди из Восточного Берлина, посланный сюда в Маскат самим Махди.

Зайя впилась взглядом в лицо Кендрика.

— Амаль Бахруди, — повторила она. — Конечно же я слышала это имя. У Махди поистине огромные связи. Ты оказался очень далеко от того места, где работаешь.

— К сожалению, так. — Кендрик говорил на литературном арабском — Однако другие на виду. За каждым их движением следят. Предполагалось, что сюда приедет тот, кого не ждут, что он здесь появится, а Восточный Берлин так далеко. Люди станут клясться, будто видели вас там. Когда Махди призвал меня, я не раздумывая согласился. Точнее говоря, я сам связался с его людьми и предложил отправиться сюда, как только узнал, что здесь происходит. Брат расскажет о возникшей здесь проблеме. У нас могут быть разные цели, но все мы выиграем от сотрудничества.

— Но ты, Бахруди из Восточного Берлина, — вступил в разговор Абиад. Брови его были сдвинуты к переносице. — Откуда тебе знать, что тебя не выследили?

— О том, что я здесь, несомненно, знают. — Эван позволил себе улыбнуться. — Но едва ли мое появление свяжут с событиями давно минувшими.

— Тебя предали? — высказала предположение Зайя.

— Да, мне известно, кто это сделал, и я найду его.

— Бахруди вызволил нас, — прервал его Азрак. — Пока я раздумывал, он действовал. Он заслуживает доверия.

— Зайдем внутрь, дорогой брат. Поговорим там.

— Моя дорогая сестра, — сказал Синий. — Среди нас есть предатель. Это то, о чем хотел сообщить нам Амаль. Это и еще кое-что. Нас снимают на пленку скрытой камерой и передают фотографии из посольства, а потом продают их! Если уцелеем, нас будут преследовать всю жизнь, потому что весь мир. Увидел то, что происходит в этих стенах!

Сестра вопросительно взглянула на брата.

— Фотографии? Сделанные с помощью скрытых камер, которые никто до сих пор не заметил? Неужели среди нас есть такие, кто способен обращаться со сложной аппаратурой? Кто-то из наших братьев и сестер, которые и писать-то едва умеют?

— Он видел эти фотографии. В Восточном Берлине.

— Поговорим внутри.

В посольстве Великобритании за большим столом напротив полусонного атташе сидели двое. Атташе, все еще в халате, прилагал немалые усилия к тому, чтобы не заснуть.

— Да, — сказал он, зевая, — они будут здесь с минуты на минуту, и, если простите мои слова, надеюсь, в том, что вы говорите, есть смысл. У МИ-6 забот более чем достаточно, не думаю, что они обрадуются, если их поднимут ни свет ни заря, напрасно.

— Мой друг Джек служил гренадером, — обиженно воскликнул Дики — Если он считает, что дело серьезное, вам стоит проявить внимание Иначе зачем бы мы сюда пришли?

— Выбить деньги для своих фирм? — предположил атташе.

— Ну да, конечно, только это не главное, — замялся Дики. — Прежде всего мы англичане. Жалко смотреть, как гибнет Империя. Верно, Джек?

— Это уже произошло, — сказал атташе, подавляя очередной зевок.

— Видите ли, — заговорил Джек, — мой друг Дики специализируется на черных металлах, ну а я — на текстиле и скажу вам вот что. Тот сукин сын был так одет... По сравнению с тем, как был одет до того, — никуда не годится. Одежда не только определяет человека, но также отвечает роду его занятий. Так повелось издревле, с тех самых пор, как был соткан первый холст, а это, кстати говоря, могло произойти и в этой самой части света...

— Служба разведки подобной информацией располагает, уверен, — прервал его атташе и с видом человека, которому до смерти надоело повторять одно и то же, произнес: — Они скоро будут здесь.

Разведчики и в самом деле вскоре появились, через пять секунд после слов, произнесенных атташе. Двое мужчин в незастегнутых рубашках, отчаянно нуждающиеся в бритве, с хмурыми выражениями лиц вошли в кабинет. Один из них держал в руках объемистый конверт.

— Вы те, ради кого нас подняли? — спросил сотрудник секретной службы, глядя на Дики и Джека.

— Ричард Хардинг слева от меня, — представил атташе, — и Джон Престон справа. А теперь могу ли я покинуть вас?

— Прости, дружище, — покачал головой другой сотрудник МИ-6 и, приблизившись к столу, открыл конверт. — Мы здесь потому, что ты позвал нас. Это обстоятельство вынуждает тебя остаться.

— Вы так добры. — Голос атташе звучал не слишком любезно. — Хочу внести ясность, я не собирал вас, я всего лишь передал информацию. Двое британских граждан настояли на том, чтобы я ее передал. И это обстоятельство вынуждает меня отправиться спать, поскольку свою миссию я уже выполнил.

— По правде говоря, — проговорил Дики Хардинг, — это Джек настоял на встрече, ну а я чувствовал, что, когда времена тяжелые, надо быть начеку. Все, знаете ли, подмечать, прислушиваться к тому, что подсказывает интуиция, а Джек Престон — бывший гренадер, знаете ли. Его интуиция никогда не подводила. По крайней мере когда-то.

— Черт, Дики, при чем здесь интуиция? Я говорю про то, как тот тип был одет. В таком костюмчике, как тот, что был на нем, и зимой в горах взмокнешь, а в рубашке, судя по блеску, она была или шелковая, или из полиэстра, можно просто задохнуться. Хлопок Натуральный, дышащий хлопок — только в одежде из этого материала в здешнем климате можно выжить. А уж как его костюм был сшит, скажу я вам...

— Не возражаете, сэр? — Один из представителей МИ-6 на мгновение закатил к потолку глаза, а другой достал из конверта фотографии и положил их на стол перед Хардингом и Престоном, прервав тем самым их диалог. — Взгляните, нет ли здесь человека, о котором вы говорили?

Через одиннадцать секунд задача была выполнена.

— Это он! — воскликнул Джек.

— Похоже на то, — согласился Дики.

— Ну и идиоты же вы! — сказал человек из разведслужбы. — Его фамилия Макдоналд, жуир и пьяница из Каира. Отец его жены владеет фирмой, в которой он работает, а сюда его заслали, потому что он полное ничтожество и фирмой заправляет его заместитель в Каире. Ну что, что скажете теперь насчет интуиции, которая неожиданно проснулась в такую рань? Могу я спросить вас, господа, где вы провели ночь?

— Ну вот, Джек, я ж говорил, что ты все преувеличиваешь, дело вовсе не существенное.

— Постойте-ка. — Второй разведчик неожиданно задумался, взяв в руки увеличенную паспортную фотографию и внимательно разглядывая ее. — Год или около того назад один из наших связался с нами и попросил организовать встречу по проблеме «ОИ», которая, по его мнению, имела место быть.

— Проблемы чего? — поинтересовался атташе.

— 'Оценки имущества'. Следует понимать как шпионаж. По телефону он сказал немного, разумеется, но сообщил, что кандидатура подозреваемого нас изумит. «Заплывший жиром спившийся англичанин, работающий в Каире» — так или примерно так описал его. Может, это он?

— Вот, — воодушевился Дики, — я и начал подгонять Джека проследить за ним, а не бросать дело.

— Да нет, старина, ты вовсе не проявлял энтузиазма. А знаешь, мы еще можем успеть на самолет, как ты и хотел.