произошло.

И что, собственно, произошло? Совсем не улыбалось объяснить то, что он ощутил, а не то, что видел: присутствие призрачное и загадочное, не более материальное, чем ветер. С каждым часом встреча казалась ему все менее похожей на что-либо испытанное им в жизни, и все более напоминала сон.

Он зарядил кольт и положил его на край стола.

Конечно, он мог рассказать ей о енотах, хотя сам их никогда не видел и они никому не причинили вреда. Мог рассказать и о дробовике, который яростно сжимал Эдуардо перед смертью. Но старик не был убит врагом, уязвимым для дроби: его поразил сердечный приступ. Обширный инфаркт так же жуток, как и ад, это точно, но это не тот убийца, которого можно сразить стрелковым оружием.

Джек полностью зарядил и 'моссберг', загнал патрон в казенную часть, а затем втиснул еще один дополнительный в патронник. Призовой заряд. Эдуардо приготовил свой дробовик точно таким же образом незадолго до смерти...

Если попытаться объяснить все это Хитер теперь, возможно, ему удастся ее встревожить, но это совершенно бесполезно. Может быть, никаких бед не случится, и он больше никогда не столкнется лицом к лицу с тем, о чьем присутствии догадался на кладбище. Один такой эпизод за жизнь - это и так больший контакт со сверхъестественным, чем переживало множество людей. Осталось ждать развития событий и надеяться, что их больше не будет. Но если они все же произойдут и если он полнит твердые доказательства опасности, тогда придется дать ей знать, что, может быть, только может быть, их год несчастий еще не окончен.

'Мини-узи' имел два магазина, приделанных под прямым углом, значит всего сорок патронов.

Более двух кило смерти ожидали часа, чтобы быть выпущенными. Нельзя представить себе врага - дикую тварь или человека, - с которой не справился бы 'узи'.

Джек положил кольт в верхний правый ящик стола, в глубину. Закрыл ящик и вышел из кабинета с двумя оставшимися ружьями.

Прежде чем проскользнуть в гостиную, подождал, пока не раздался смех Тоби, а затем поглядел из-за угла. Мальчик сосредоточил свое внимание на экране. Фальстаф с ним рядом. Джек поспешил к кухне в конец коридора, где положил 'узи' в буфет, за грудой коробок дробленой пшеницы, которые не собирались вскрывать еще по крайней мере неделю.

Вверху, в главной спальне, веселая музыка играла за закрытой дверью смежной ванной комнаты. Отмокая в пенной воде, Хитер включила радио на станции, передающей 'золотые' старые песни.

Джек запихнул 'моссберг' под кровать. Достаточно далеко в глубину, чтобы она не смогла его заметить, когда будет застилать постель утром, но и не так уж, чтобы он не мог его схватить в любую минуту.

'Поэзия в движении'. Джонни Тиллотсон. Музыка из далекой невинной эпохи. Джек даже не родился, когда была сделана эта запись.

Сел на край кровати, слушая музыку, и ощущая себя немного виноватым за то, что не разделил свои страхи с Хитер. Он просто не хотел ее расстраивать без надобности: она так много пережила. В каком-то смысле его рана и лечение в госпитале были для нее тяжелее, чем для него самого. Она была вынуждена переносить в одиночку все давление ежедневного существования, пока он набирался сил. Ей нужна передышка.

Возможно, и беспокоиться вообще не о чем.

Какие-то больные еноты. Тупая маленькая ворона. Странное переживание на кладбище, которое было вполне пригодным жутковатым материалом для телешоу, 'Неразгаданные Тайны2, но не было такой уж угрозой жизни и здоровью, как сотня вещей, которые могли случиться за рабочий день обычного полицейского.

Зарядка и припрятывание оружия, возможно, окажутся перестраховкой.

Зато, он сделал то, что может полицейский. Приготовился служить и защищать.

По радио в ванной комнате Бобби Ви пел 'У ночи тысяча глаз'.

За окном спальни снег валил сильнее прежнего. Хлопья, раньше пушистые и сырые, теперь были маленькие, сухие и многочисленные. Ветер снова разгневался. Холодная занавесь снега рябила и волновалась в черной ночи.

После того как мама напомнила ему о запрещении брать Фальстафа в кровать и ее поцелуев на ночь, после того, как папа сказал ему оставить собаку на коврике, а свет потушили весь, исключая красный ночник, да дверь в коридор оставили полуоткрытой, прошло достаточно времени. Ни мама ни папа больше не должны были прийти, чтобы проверить, как там ретривер. Тоби сел на кровати и, погладив приглашающе матрас, прошептал:

- Сюда, Фальстаф. Давай, приятель!

Пес деловито обнюхал дверь у задней лестницы и провыл тихо и несчастно.

- Фальстаф, - сказал Тоби громче, - сюда, малыш, иди сюда, быстрее.

Фальстаф поглядел на него, затем снова приложил морду к порогу, принюхиваясь и скуля одновременно.

- Иди сюда - мы сыграем в закрытый автомобиль, или в космический корабль, или во что ты хочешь, - подольстился Тоби.

Внезапно, учуяв что-то, что ему не понравилось, пес дважды чихнул, потряс головой так энергично, что его длинные уши громко захлопали, и отскочил от двери.

- Фальстаф! - прошипел Тоби.

Наконец пес пошел к нему - в красном свете того же свойства, что можно видеть в моторном отсеке космического корабля или у костра в пустынной прерии, где остановился вагон поезда на ночь. Даже в причудливом храме Индии, где вы прогуливались с Индианой Джонсон и пытались избежать неприятных встреч а бандой жутких типов, которые поклоняются Кали, Богине Смерти. После некоторых колебаний, Фальстаф запрыгнул в постель.

- Хорошая собака, - обнял его Тоби. Затем сказал таинственным голосом старого конспиратора: - Отлично, смотри, мы на мятежном звездном истребителе у края Туманности Краба. Я капитан и ас-стрелок. А ты - супер-суперразумный пришелец с планеты, которая вертится вокруг Собачьей Звезды, и еще телепат. Да, ты можешь читать мысли плохих пришельцев с других звездных истребителей, которые пытаются нас разлучить, но не знают, кто ты. Они не знают. Они такие крабы с руками вместо клешней. Слушай: точно, у них крабьи руки, - скрак-скрик-скрак-скрик, - и они ужасно, ужасно злобные. Ну, например, когда мама рожает их сразу восемь или десять, они от злости съедают ее заживо! Понимаешь? Просто сгрызают ее. Питаются ею. Думаю, они просто дерьмо, эти ребята. Ты понимаешь, что я говорю?

Фальстаф сидел к нему вплотную во время всего этого сообщения, а затем, когда мальчик закончил, облизал его от щеки до носа.

- Отлично, ты понимаешь! Хорошо, давай посмотрим, нельзя ли сбросить с хвоста этих дрянных крабов, убравшись в гиперпространство, - прыгнем через полгалактики и оставим их в космической пыли. Так что нам делать сначала? Да, точно: надо поднять космическо-радиационные щиты, чтобы нас не прикончили все эти субатомные частички, которые мы пролетаем с жуткой скоростью. Они же нас пробьют!

Тоби включил лампочку у изголовья, ухватив за шнурок.

- Щиты поднять! - и опустил все занавески вокруг кровати. Внезапно кровать в алькове стала уединенной кабиной какого-то аппарата. Древнего или из будущего, путешествующего со скоростью портшеза, или быстрее света, через любую часть мира, или даже из него.

- Лейтенант Фальстаф, вы готовы? - спросил Тоби.

Прежде чем игра началась, ретривер соскочил с кровати и проскользнул через занавески, которые снова за ним запахнулись.

Тоби дернул за шнурок и раскрыл занавески.

- Да что там с тобой?

Пес был у двери на лестницу, нервно втягивал ноздрями воздух.

- Ты знаешь, дышать по-собачьи - это можно рассматривать как бунт.

Фальстаф оглянулся на него, затем продолжил изучать тот запах, который его так