Когда аудиогазета была доставлена, Джоргова прекратил жевать ровно на тот промежуток времени, который потребовался, чтобы вставить ее в проигрыватель. 'Потеряна звезда Шоу?' – драматически вопросила аудиогазета. В статье говорилось о том, что, по слухам, из Шоу похищен уже второй Исполнитель. Анаксемандр Кокли хранит все это в глубокой тайне. Было также отмечено, что на место Майка уже подготовлен другой Исполнитель. Юный, полуобученный мальчик. Примечание гласило, что Лиза Монваза не будет с ним выступать, вместо нее назначается еще более юная девочка. Очевидно, вещала газета, замена необходима из-за серьезной разницы в возрасте между Лизой и новым актером.
Он выключил газету, слегка поежившись. Он мог себе представить, что сделал бы Кокли, если бы поймал его. И он страшно боялся того, что Кокли может сделать с Лизой, если заподозрит, что она знала о побеге Майка.
Тревога за Лизу стала его второй натурой. Он тревожился за нее с детских лет, тревожился в юности, тревожился в годы работы в Шоу. Теперь он понял, что всегда любил ее. Он прослушал следующую статью в газете, его тревога только усилилась. А. Лайми, один из главных должностных лиц Шоу, был погребен минувшим вечером после краткой траурной церемонии…
– Что нам надо сделать, – сказал Мак-Гиви, – так это изменить несколько химических составляющих вашей крови, провести изменения в генах и в костном мозге, чтобы в вашем организме вырабатывалась кровь несколько иного состава, и для уверенности, что этот новый состав будет неизменным.
Майк примирился со всеми этими вещами. Хотя механизмы внушали ему страх, а слова доктора нервировали, он принял как должное необходимость подчиняться всему, что ему говорят. Его мысли сейчас были заняты другими вопросами.
– Почему Флексен поднял шум вокруг моего побега?
– Он борется против Шоу так долго, что не может не торжествовать по поводу успеха.
– Но разве не Кокли – владелец аудиогазет? Я думал, Шоу держит в кулаке всю страну.
– Кокли как-то попытался захватить все газеты, но в результате появилось множество маленьких подпольных изданий, которые досаждали ему сильнее, нежели гиганты. Он понял, что легче субсидировать семь главных агентств и позволить им понемногу срывать на нем зло, чем бороться с ними и давать тем самым повод для увеличения недовольных. Вы сами можете заметить, что в выпусках новостей Шоу представляется как пострадавшая сторона, обиженная неведомыми хулиганами. В том же духе выдержаны статьи и в газетах других стран.
– Но почему Флексен хочет причинить вред Шоу? Я по-прежнему остаюсь в неведении относительно причин этой Революции.
Мак-Гиви улыбнулся:
– Эндрю – эстет. Мы, Революционеры, все такие. Романтики. Шоу оскорбляет его чувства, мир, созданный Шоу, является для него оскорблением. Он протестует против него так же, как когда-то давно люди протестовали против телевидения.
– Но он не может победить. Никто не отказался от телевидения.
– Теперь у нас нет телевидения, – кратко изрек Мак-Гиви. Он ввел с помощью шприца в руку Майка какую-то розовую жидкость. Укол длился только секунду.
– Но телевидение сменилось Шоу – и Шоу оказалось еще хуже!
– Шоу может смениться чем-то другим, и это что-то, возможно, будет лучше.
Майк попытался поразмыслить над этим, но лекарство уже действовало, и он погрузился во мрак…
Было утро вторника.
Лизе пришло в голову, что если Майк смог убежать, то она тоже сможет. Если Майк сумел обвести вокруг пальца Кокли и его ищеек, то и она сумеет. Она сложила в маленькую сумку всю необходимую одежду, несколько сандвичей с синте-беконом, заказанные еще утром, и нож, который она стащила с обеденного стола. Он был из твердого пластика, но достаточно острым, им можно было убить.
Единственное большое окно ее комнаты выходило на живописный газон, окружавший 'Башни Кокли'. Сейчас оно было открыто, поскольку Лиза заявила, что ей нравится дышать свежим воздухом, а не тем искусственно охлажденным, искусственно ароматизированным и искусственно освеженным, который струился из забранного металлической решеткой отверстия в потолке. В апартаментах, расположенных под ее комнатой, был балкон; балконы предоставлялись не всем, и конечно же не тем, кто мог бы сбежать. Лиза решила, что вполне может спрыгнуть из окна на балкон. Оттуда она спустится по ветвям большой плакучей ивы – по крепким и толстым ветвям. А потом она затеряется в большом городе. И, может быть, найдет там Майка…
Она была уверена, что все будет просто.
На ней были трикотажные брюки, плотный и удобный черный свитер и темно-коричневая замшевая куртка. Повесив на плечо сумку со всем необходимым, она перекинула через подоконник открытого окна портьеру, по которой собиралась спуститься.
Клац!
Восемь толстых стальных прутьев выскочили из верхнего косяка оконной рамы и впечатались в подоконник, раскрошив цемент и подняв небольшие облачка пыли. Где-то снаружи, в коридоре, раздалось приглушенное 'донг-донг-донг'. Послышались шаги бегущих людей.
Неожиданно она подумала: что же ей теперь делать с сандвичами?
И заплакала.
Был полдень вторника.
– Все сообщения сделаны из общественных телефонов, – сказал маленький смуглый человек. Это был Говард Конни, детектив Шоу. Он нервно пощипывал бородку, украшавшую его подбородок, посматривая то на босса, то на свои сплетенные пальцы.
– Это мне абсолютно ни о чем не говорит, – хмыкнул Кокли. – А что там с убитыми охранниками в вертолете?
– Мы еще работаем над этим. Фары вертолета были разбиты выстрелами из вибропистолета стандартной модели, номер не установлен. Тело Фредрика не дало ключей к разгадке. Его 'дело' было тщательно состряпано – достаточно ловко, чтобы провести компьютер. Когда машина была загружена поиском изъянов в его досье, она отключилась на целых четыре минуты. Возможно, нам следует в дальнейшем рассматривать за один раз только одного претендента на место, а не тысячи, проводя при этом максимальную проверку вместо минимальной. Охранники были сбиты насмерть аэромобилем. Он, должно быть, был с виброзащитой.
– Это сужает круг поисков, – сказал Кокли, наклоняясь вперед.
– Да, это его сужает. Тридцать шесть тысяч триста двенадцать. Именно столько виброзащищенных машин имеется в этой стране.
Кокли встал, перегнувшись через стол:
– Я хочу уменьшить этот список. Узнайте имена владельцев машин, используйте компьютер. Мне нужно, чтобы имена тех, кто был в отъезде, были удалены из этого списка. Вычеркните имена тех, чьи машины стояли в гаражах и ремонтировались или же находились на охраняемых стоянках.
– Хорошо, мистер Кокли. – Конни поднялся и пошел к двери. – Да, еще. Этот аэромобиль был черного цвета. На одном из тел мы нашли частицы черной краски.
– Значит, прежде чем вы начнете, вычеркните все машины другого цвета, – бросил Кокли, предвкушая близкое завершение расследования. – Я хочу, чтобы этот аэромобиль был найден в двадцать четыре часа!
Был вечер вторника.
Президент Роджер Нимрон просматривал стеллажи с информационными записями. Наконец он нашел что искал и уже собрался было вернуться в свое кресло, к проигрывателю, как взгляд его притянул медленный полет снежных хлопьев. Он подошел к окну. Газон Белого дома был покрыт известково-белым одеялом. Деревья склонили ветки под тяжестью снега – деревья разных пород со всего мира,
