– Это тебе во сне? – шепотом спросил Кер.

– Да, – так же шепотом ответил Эл. – Вы мне снились, – добавил он.

– Ты мне снился тоже. – Кер вскочил и заходил по маленькому кабинету. – Подожди! Подожди! Если нам снился один и тот же сон… то… – он не договорил и снова вопросительно посмотрел на Эла. –  Давай вспомним детали, – предложил он.

– Большой зал! – начал Эл.

– Толпа народа! Так?

Эл кивнул головой.

– Все говорят на разных языках, но мы все понимаем?

– Точно! Потом вошла ослепительно красивая женщина и очень высокий мужчина.

– Точно! У меня тоже! А дальше?

– Ну, дальше сплошная фантастика. Говорили о союзе планет, о сверхразуме и прочей ерунде. Хотя, если вдуматься, то уж не такая ерунда.

– У меня немного расплываются в памяти детали. По-моему, шла речь о создании Сверхсложной интеллектуальной системы, и тот, высокий, сказал, что заложит схему и всю ее технологию в нашу память.

– Я припоминаю, что так и было. Он даже назвал свое имя. Странное какое-то, очень длинное.

– Точно! Дай-ка вспомню. Сер-гей. Почему-то два слога. А ее звали еще длиннее.

– Урания! – вспомнил Эл.

– Да, кажется, так. Слишком длинно. Что было потом?

– Потом? Ах, да! Но это уже совсем фантастично. Нас рассадили по отдельным камерам и надели нам на головы колпаки. После чего сказали, что мы научимся видеть суть вещей, видеть сквозь стены и понимать друг друга без слов.

Эл посмотрел случайно на стоящий в углу сейф и вдруг обнаружил, что в нижнем его отделении стоит наполовину пустая бутылка виноградной водки. Кер проследил его взгляд и ошеломленно снова взглянул на Эла.

– Ты видишь?

Эл кивнул головой.

Директор завода Там внимательно выслушал пришедших к нему на прием Кера и Эла, бегло просмотрел расчеты, затем позвонил секретарше и велел принести три стакана чая.

– Ну что я вам скажу, ребята, – директор, когда был наедине или с небольшой группой сотрудников, всегда так называл их, не взирая на возраст. Это считалось на заводе, да и вообще, признаком демократичности и дружеского расположения.

Он подождал, пока секретарша выйдет, и продолжал:

– Что я могу вам сказать? Может быть, все это чепуха, а может быть, и стоящее. Тут надо разобраться. Но кто этим будет заниматься? Я, скажу откровенно, пас. Кто я? Я хозяйственник. Мое дело –  производство, план. Математикой я не занимался уже лет двадцать. А тут дело такое, – он посмотрел на лежащие перед ним листки бумаги и развел руками. – Тут, – продолжал он, – надо бы ехать в академию и говорить на самом высоком уровне. Но вопрос тут еще в чем? Мы – организация не академическая, у нас свое министерство. Минэлектротехпром. Почему наш завод приписали к этому министерству – сам не знаю. Пока нет министерства робототехники. Обещали образовать, да вот уже третий год как по этому поводу нет никакого решения.

– Но проблема выходит за рамки Минэлектротехпрома, – возразил Кер.

– О чем я и говорю, – согласился с ним директор. – Тем не менее, соваться в академию через голову своего министерства не принято, и я не рекомендую. Надо начинать по инстанции.

– Сколько же это времени займет? – не выдержал Эл.

Директор развел руками. – Кто может знать? Может быть, два-три года. Но это в лучшем случае. А то и лет десять. Пока дойдет очередь, пока решат, куда направить на рецензию. Скорее всего, в случае положительной рецензии, министр может войти в комиссию по науке и технике. Та, в свою очередь, создаст межведомственную комиссию, а может передать все в Академию. Хотя сомневаюсь. Тут, скорее, сработает ведомственный престиж.

– Хорошо! Я сам отправлю материалы в Академию! – решительно заявил Эл.

– Как ты отправишь? – директор насмешливо посмотрел на него. – Кто тебе их завизирует? Я? Извини, но у меня одна голова на плечах. А без визы, акта экспертизы у тебя их никто не примет. Это раз! Потом, кто тебе подпишет акт экспертизы? Никто на это не пойдет. И последнее, ты знаешь, что все разработки, сделанные в нашем конструкторском бюро, метятся грифом 'секретно' и разглашение их является государственным преступлением? Ты что, не знаешь правил? Когда тебе давали форму номер 2 допуска, ты разве не читал, что написано по этому поводу в инструкции? 'Вся научно-техническая документация рассылается через спецотдел в адреса заказчика или министерства, которому подчинено предприятие'. Так что, кроме как в министерство, писать никому нельзя. И еще я хочу спросить: зачем это вам все нужно?

– Как зачем? – заволновался Эл. – Ведь это же такие перспективы!

Директор досадливо махнул рукой.

– Перспективы? Хорошо! Я скажу тебе, какие перспективы. Скорее всего, эти разработки нам министерство включит в план.

– Но мы же не в состоянии это сделать сами!

– Нам скажут: 'Изыщите средства', причем, ни денег, ни фондов не добавят. А требовать будут. Следовательно, план мы не выполним. А что это значит? Вам не понятно?

– Не может быть, чтобы там не поняли.

– Поймут! Дожидайся! Скорее всего, ваши расчеты полежат год-другой в столе у какого-нибудь клерка. Это в лучшем случае. Тогда с нас не будут спрашивать. Представь себе, что нам дадут деньги и даже фонды. Что мы с ними будем делать? Мы их просто не сможем освоить. Где мы возьмем дополнительные площади? Трудовые ресурсы? Ты можешь подсказать? У нас и так большая текучесть кадров. Все требуют жилья. А где взять? Сколько ты стоял в очереди? Пятнадцать или двенадцать лет? Тебе еще повезло. Некоторые дожидаются по двадцать!

В общем, делайте, как хотите, но мой вам совет: не высовывайтесь с этим! Кроме хлопот, ничего не наживете. Поверьте моему опыту. Я с вами говорю откровенно, так как мы здесь сидим одни, без свидетелей.– Он отхлебнул глоток уже успевшего остыть чая и посмотрел на часы. Эл и Кер поднялись со своих мест, поняв, что разговор закончен.