С Валерой Антону удалось встретиться только на следующий день к вечеру. Ожидая его звонка, Антон даже малодушно подумывал, не позвонить ли Зубову, но поборол себя. Словно в награду за принципиальность, Валера позвонил через полчаса: извинившись, сказал, что вчера убился совсем и потому не мог перезвонить.

Трава, впрочем, стоила долгих ожиданий: с первой затяжки Антона вставило. Мир снова стал прекрасен. Дым поднимался над трубочкой. Антон вышел на балкон и сел на пластмассовый стул. Оказалось, снаружи настало бабье лето. Солнце светило, листья отливали золотом в его лучах. Птица пролетела по небу. Доносился ровный шум идущих по невидимой улице машин, шумел ветер. Тень от соседнего дома косо лежала на перилах балкона, словно перечеркивая их. Боже мой, подумал Антон, почему же я не сидел так же вчера, что мне мешало? Неужели без травы небо не было столь же прекрасным? Как я мог забыть все это? Смешно, в самом деле. Он затянулся последний раз, вытряс пепел вниз и вернулся в комнату. В развале кассет нашел Underworld, сунул в магнитофон, сделал звук погромче, и, открыв дверь, снова вышел на балкон. Как он мог жить без этого целых два дня? Теперь, почувствовал Антон, все будет хорошо. Все всегда будет хорошо, не только сегодня. Пусть только Джа не даст ему забыть все это — синеву неба, тень от дома, шум машин, шорох листьев, музыку из окна. Почему-то он вспомнил Алену и подумал, что она — удивительная девушка, на самом деле прекрасно понимающая его. Все-таки, как ему повезло, что он повстречал таких чудесных людей, как Горский, Пашка, Алена… даже Зубов. Несчастный, в сущности, человек. Надо же — его никогда не торкает. Пиздец просто. Это ж лучше умереть, чем так жить.

В этот момент зазвонил телефон. Антон снял трубку.

— Юлик! — обрадовано сказал он, — а я как раз о тебе думал.

— И что? — спросил Горский.

— Ну, так просто, — смешался Антон, — просто думал. Ничего конкретного.

— Ко мне Олег тут заезжал, — сказал Горский, — он немного не в себе сейчас, так что имей в виду.

— А что с ним? — с искренним сочувствием спросил Антон.

Что, в самом деле, могло случиться с Олегом? Может, ему нужна помощь? Надо будет ему позвонить.

— Он думает, что он убил Зубова.

— А Зубов убился? — спросил Антон.

Ну, наконец-то. Зубову удалось убиться. Повезло. Вставило все-таки. Стоило только о нем подумать.

— А чем он убился?

— Он не убился, — терпеливо сказал Горский, — его убили.

— То есть как? — не понял Антон.

— Кажется, застрелили вчера.

— Ой, блядь! — выпалил Антон и подумал, что надо как-то срочно вернуться в обычное состояние сознания, хотя и неясно — как.

Горский тем временем рассказывал, как Олег приехал к нему сегодня днем и не то просил отпущения грехов, не то похвалялся своими достижениями. Подобные параноидальные пробои были обычным делом. Горский знал, что любой, кто экспериментирует с магией, — будь то экзотическое вуду или заурядное ЛСД, — рискует приобрести малоприятное сочетание мании величия с чувством вины. Потому он довольно спокойно отнесся к неожиданной истерике Олега, хотя и посчитал нужным предупредить общих знакомых.

Антона не особо беспокоило моральное состояние Олега. Возвращаясь к реальности, он осознавал, что появившаяся было ниточка быстро оборвалась. Антон не слишком-то верил в эффективность вуду и именно поэтому испугался всерьез. Как и положено в детективах, количество трупов возрастало по мере развития сюжета, но Антону, в отличие от Эркюля Пуаро, никто не мог дать гарантии, что сам он доберется до финала живым.

Потому утром следующего дня он кинулся звонить Владимиру, который — как ни крути — был кем-то вроде его работодателя. Антон не хотел объяснять все по телефону: в конце концов, Белов тоже был одним из подозреваемых, и потому Антону было интересно увидеть, как он отреагирует. Впрочем, поговорить с Беловым было все равно невозможно: дальше секретарши Антону не удалось пробиться, а та в конце концов снизошла до сообщения, что «Владимир Сергеевич будет ждать вас завтра в пять вечера».

В пять вечера Белова в офисе не было, секретарша равнодушно предложила Антону подождать в приемной. Сорок минут ушло на то, чтобы прочитать три последних номера «Коммерсанта», лежавших тут же на журнальном столике. Общественная жизнь настолько мало интересовала Антона, что изучение газет превращалось для него в увлекательное занятие, сравнимое разве что с попыткой читать многотомную фантастическую эпопею типа «Хроник Эмбера» с пятого тома. Безвылазно прожив в Москве всю свою жизнь, Антон до сих пор имел слабое представление о том, кто такой Черномырдин, и считал, что достаточно того, что он узнает Ельцина на фотографиях.

— А вы уверены, что Владимир придет сегодня? — спросил Антон у секретарши.

— Нет, — так же невозмутимо ответила та, а на возмущенную реплику «Но мне же было назначено!» пожала плечами и вернулась к своему «тетрису».

И тут же в глубине здания хлопнула дверь, и раздались уверенные, хозяйские шаги. «Ну, слава Богу», — подумал Антон и ошибся: в дверном проеме появилась худая фигура Альперовича.

— А Володька у себя? — спросил он секретаршу, едва кивнув Антону. Выслушав в ответ, что «Владимира Сергеевича нет», Андрей повернулся к Антону:

— Тоже ждешь?

— Да, — сказал Антон, вставая, — он мне на шесть назначил.

— Тогда уже ясно, что не придет, — сказал Альперович, — поехали со мной в «Бункер», он там