освободил его с Тристана, и тогда они потопят все наши корабли, к чертовой матери.

Другие капитаны тоже что-то кричали. Один из них, Медудут, совсем обезумел от ярости.

— Эта проклятая богами экспедиция приведет всех нас к гибели! — вопил он. — Надо нам было твердо требовать в Ликантии свою долю, а не связываться с проклятым заданием и этими суками стражницами!

Меч с шелестом вылетел из ножен, и Медудут, взвизгнув, отпрыгнул назад. Клинок Корайс уперся ему в горло. Остальные пираты схватились за оружие. Мы с Полилло тоже наполовину обнажили мечи.

— Следующее твое слово, — прошипела Корайс, — будет последним, дерьмо собачье.

— Прекрати! — крикнула я. Корайс отвела меч от горла пирата. — У нас нет времени на это. Сарзана на свободе, и это мы выпустили его. Гэмелен правильно поставил вопрос — что мы будем делать дальше? Адмирал, что вы предлагаете?

Корайс с деланным спокойствием бросила меч в ножны, встала рядом со мной, не отводя взгляда от напуганного пирата.

Я намеренно вовлекла в спор Холлу Ий. Помимо грубости, он, надо признаться, обладал организаторским талантом и мог повлиять на своих подчиненных. Он заставил всех замолчать. Я знала, что он злится больше, чем все остальные, во-первых, потому что негодяи вроде него считают себя прекрасными знатоками человеческой натуры, а на самом деле их легко обмануть, а во-вторых, он очень рассчитывал перейти под начало Сарзаны. Холла Ий думал, пощипывая бороду, от напряженной работы мысли он даже побледнел.

— Ничего хорошего я предложить не могу. Есть кое-что, о чем я думаю, но это смешно, поэтому я ничего не скажу.

— Никто не станет смеяться, — заверила его я. — Мы все в одинаково дурацком положении.

— Хорошо, — сказал адмирал. — Я думаю вот о чем: каковы шансы у Сарзаны достигнуть гостеприимного для него берега? Если то, что вы говорите, — правда, капитан Антеро, и ваши подозрения спугнули его, — хотя я не понимаю, как вы, черт возьми, смогли раскусить его, — если вы спугнули его, значит, он сбежал с корабля раньше, чем планировал. Может быть, его разбило о камни или, что еще лучше, — он оказался в компании людоедов. — Холла Ий пытался говорить весело, но у него плохо получалось.

— Это вряд ли, — вступил в разговор другой капитан, Кидай. — Этот гад никогда бы не допустил такой ошибки.

Холла Ий мрачно кивнул.

— Согласен. Может быть, капитан Антеро с помощью Гэмелена сможет поколдовать и узнать, так это или нет… — Он оборвал сам себя. — Нет, забудьте об этом. Это все равно что зажечь маяк ночью — мы здесь! Не надо делать ничего, что может привлечь его внимание. — Он поразмыслил минуту и немного приободрился. — Мне кажется, мы сгустили краски. Вряд ли кто-нибудь узнает, что мы освободили его, по крайней мере до тех пор, пока мы не уплывем отсюда, а тогда уже будет все равно.

Гэмелен покачал головой.

— Хотел бы я разделять ваш оптимизм, адмирал. Но, боюсь, вы не правы. Надо признать, что волшебники Конии равны, по крайней мере, Сарзане по могуществу, раз они смогли свергнуть его. Когда он появится в населенных местах, конийские маги сразу почувствуют его присутствие и будут пытаться узнать, кто и как помог ему вырваться на свободу. Нет, мы не можем чувствовать себя в безопасности.

— А что, если повернуть назад? — спросила Полилло. — Мы могли бы пополнить запасы на Тристане и плыть дальше на восток, к знакомым морям. Можно отправиться на юг в надежде, что мы сможем обогнуть рифы и вулканы, а там уже знакомые земли — Джейпур или Лаозия, по побережью мы достигнем Ориссы.

Страйкер и Гэмелен одновременно стали говорить, и Гэмелен жестом показал, чтобы Страйкер первым высказал свою мысль.

— Мне это не нравится, — проворчал тот. — Были бы у нас карты, тогда — может быть. А так это будет слишком долгое плавание. Люди взбунтуются.

Я мысленно с ним согласилась. Пиратские командиры пользуются властью, завоеванной силой и удачей. Бунт мог начаться в любой момент, если матросы потеряют доверие к своим командирам. Они могут решить, что им все равно, где пиратствовать — здесь или в районе Ориссы. И кроме того:

— А сможем ли мы снова отыскать Тристан? — спросила я. — А вдруг те чары, что Сарзана наложил на конийцев, чтобы они не могли найти его остров, подействуют и на нас, так как теперь мы тоже его враги?

— Верно, так и будет, — согласился Гэмелен. — Я только что хотел это сказать. Нет, мы не можем вернуться.

— Но мы, черт возьми, также не можем плыть вперед, не зная куда, — пробурчал Фокас, помощник Холлы Ий.

— Конечно нет, — сказала я. — Но мы и не будем. У нас есть карта, и теперь мы знаем, что она достоверна. Если бы мы могли до конца в ней разобраться, мы бы знали, что нас ждет.

— Все равно плохо, — вздохнул Страйкер.

— Да, нехорошо, — согласилась я. — Но, кажется, ни у кого нет лучшего плана. Я предлагаю плыть дальше — на запад.

Мы будем искать самые цивилизованные страны. Когда найдем, высадимся на берег и расскажем правду… или, по крайней мере, часть ее. Скажем, что мы — исследовательская экспедиция и что мы заблудились. Мы приплыли из огромной богатой страны, которая хочет установить торговые связи с западом. Всякий, кто нам поможет, получит торговые льготы. И мы намекнем, что мешать нам будет очень невыгодно, потому что у нас есть могущественные волшебники, которые отомстят за любые неприятности, причиненные нам. Вряд ли в тех землях будет известно о нашей роли в побеге Сарзаны. Может быть, их маги помогут нам найти дорогу домой или — что еще лучше — они дадут нам лоцмана.

Страйкер прошептал что-то одобрительное, остальные тоже не возражали. Холла Ий посмотрел на остальных моряков и кивнул.

— Возможно, — сказал он. — Возможно. По крайней мере, ваш план смел, и нам не придется прятаться. Совсем неплохо для женщины, я почти то же самое и сам собирался предложить.

Корайс и Полилло хмыкнули, но ничего не сказали. Мне было все равно, пусть даже Холла Ий припишет авторство плана себе — если мое сбивчивое предложение можно было назвать планом. Я решила также не обращать внимания на его слова насчет женщин. Холла Ий оставался самим собой.

— Самое важное, — заговорила я снова, — это действовать быстро. Я думаю, Гэмелен прав — рано или поздно наша роль в освобождении Сарзаны будет раскрыта. Лучше нам до того времени убраться из Конии.

На этом и порешили. Мы поплывем дальше. Все встреченные земли будут наноситься на нашу карту, обычную бумажную, так, чтобы потом можно было сравнить с картой из палочек и научиться ее как следует читать.

Когда мы вернулись на наш корабль, Гэмелен подозвал меня.

— Я думаю, Рали, твоя идея была наилучшей, хотя в ней тоже есть недостатки. Но мы не подумали еще об одной серьезной проблеме.

— Сарзана.

— Верно. Я и без всякой магии могу сказать, что он постарается вернуть себе трон, используя магию, убийства, чтобы сделать это как можно скорее. Вот еще одна причина, по которой нам следует отсюда убираться. И кровь, пролитая им, падет на нас.

— Я знаю. — Мысль о нашей — пусть и — ненамеренной — вине тяжело давила на меня. — Но как мы можем исправить содеянное?

— Я не знаю, — вздохнул Гэмелен — Я не знаю. Но я знаю, что нам придется заплатить.

Когда наш корабль снова поднял все паруса, Корайс пришла ко мне на капитанский мостик. Я увидела, что она повязала себе руку яркой шелковой лентой.

— Ты в чем-то поклялась?

Корайс кивнула.

— Я оторвала этот кусок от одежд Сарзаны, которые он оставил. Шелк будет напоминать мне о