происходит.
Он появился через полчаса и не спеша пошел в сторону Невского. Я выскочил из машины.
— Юрий Олегович!
У меня не было никакого плана, и я просто сказал, что работаю в агентстве «Золотая пуля» и хочу поговорить о выборах. Он не возражал. Мы стояли на набережной над черной водой, по которой лениво плыли серые льдины с накопившимся за зиму мусором.
— Что ж, давайте поговорим. Но только не под запись и не для печати.
— Говорят, вы можете отказаться от участия в выборах.
— Они ставят меня в такое положение!
— В смысле?
— Неужели вы не понимаете?! — горячился Синьков. — Эти выборы большой бизнес. Все давно куплено и продано. На хорошую избирательную кампанию нужен хотя бы миллион долларов. Естественно, у демблока таких денег нет. Но они есть в Москве, у тех, кто заинтересован поставить губернатором своего человека. Кто платит, тот и заказывает музыку. Они решили поставить на Кабанова. Мне же предложено не мешать. Иначе обещают устроить веселую жизнь и конец политической карьеры как нарушителю конвенции.
— А на что тогда вы рассчитывали, когда принимали решение участвовать в этой кампании?
— У меня была договоренность о небольшом финансировании. Не так много, но все-таки сотня тысяч.
— и?…
— Несколько дней назад человек, который обещал деньги, погиб в автомобильной катастрофе. Это очень странная история…
— Его фамилия, случайно, не Вавилов? — вырвалось у меня.
По— моему, Синьков вздрогнул и посмотрел на меня как-то подозрительно.
Первое, что я услышал, вернувшись в контору, — жаркий спор Шаховского с горячим грузинским парнем Зурабом Гвичией.
— Светка — девочка что надо… — мечтательно говорил Виктор. Недаром ходят слухи, что он неравнодушен к Завгородней.
Э, дарагой, да там смотрэть нэ на что. — Зураб был явно не в духе. А скорее всего, Светочка просто не ответила ему взаимностью.
— Это где смотреть не на что? Ты фильтруй базар, — начал заводиться Шах, но, увидев меня, оставил Зураба в покое.
— Какие новости?
— Новости будут. Есть мнение, что происшествие с Вавиловым — не банальное несчастье. По крайней мере, его гибель оказалась кое-кому очень на руку. Идем к Обнорскому, надо посоветоваться.
Я пересказал встречу с Синьковым.
— Они были давними знакомыми, и для Вавилова политика стала чем-то вроде хобби. Во всяком случае, деньги он зарабатывал на другом, а кандидату в губернаторы вызвался помочь сам — решил посмотреть, что из этого выйдет.
— Что же мы имеем? — подводил итог Обнорский, который уже не считал, что история с Вавиловым нам неинтересна. — Вавилов собирался финансировать Синькова, но погиб, и не исключено, что ему помогли. Но так или иначе, это оказалось очень кстати для демблока, потому что позволило избежать внутрипартийных разборок и дробления голосов на выборах. А твой Захар разъезжает на тачке Осокина, который близок к Лому. — При этих словах Андрей посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Шаха.
— Послушай, ты говорил, что на прошлых выборах «Феникс» поддерживал каких-то кандидатов. Не мешает понять, кто они такие. В смысле кто за ними стоял. Может, будет какая-то зацепка.
Там была славная компания.
Один судим за разбой, другой — за мошенничество в особо крупных размерах.
Оба выдвигались от либеральной партии, но не прошли. «Феникс» оказывал им материальную поддержку. Так что твой Вавилов, видимо, был дружен с братанами. Я даже звонил его жене, но она вроде бы не в теме, да и не до того ей сейчас. — Всякий раз, когда Витек нападал на след, в нем просыпался настоящий охотничий азарт, и он проявлял инициативу. — Все очень просто. Захар знаком с Ломом. Люди Лома убирают Вавилова по просьбе Захара. Синьков, который хотел вести свою игру, остается не у дел. А покойный наверняка хотел приумножить свой капитал, вкладывая бабки в политиков. Сам знаешь, что самый хороший бизнес — близость к власти.
Все это Шах излагал утром следующего дня, сидя у меня на кухне. Он позвонил ни свет ни заря, и по всему чувствовалось, что Виктор пребывает в полнейшем ажиотаже и до встречи в конторе точно не дотерпит. Причем, пришел он не один, а с Завгородней, которая сидела рядышком и критически смотрела на гору грязной посуды в раковине, делая вид, что наш разговор ее совершенно не интересует.
Не иначе как они с Шахом трудились вместе в ночную смену.
— Версия любопытная, осталось все это доказать. — Я с трудом собрался с мыслями, потому что по утрам всегда соображаю с огромным трудом.
— Есть идея: давай наведаемся в «Феникс». Так сказать, разведка боем.
Поговорим с руководством — глядишь, что-то выплывет.
А что: кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.
— Ты на колесах?
Шах покрутил на пальце ключи от машины.
— И даже знаю дорогу. Светик, поедешь с нами? Ты ведь говорила, что мечтаешь о настоящей работе. — Он обнял Завгороднюю.
Я подумал, что женщина на корабле приносит несчастье, но махнул рукой.
Мы долго плутали по разбитым дорогам в промзоне среди длинных рядов гаражей, заброшенных сараев и скелетов недостроенных цехов, пока не заметили выведенное крупными буквами масляной краской «Феникс» на покосившемся заборе в каком-то пятнадцатом проезде. Офис «Феникса» — новый белый ангар под красной черепичной крышей — выделялся среди окрестного пейзажа, как золотая коронка в беззубом рту. Шах остановил машину у ворот.
Что делать дальше, было не совсем ясно, потому что у нас не было абсолютно никакого плана.
— Смотрите! — Завгородняя показала на выезжающий из ворот длинный серебристый лимузин. — Это «линкольн»
Лома.
— А ты откуда знаешь? — чуть ли не хором спросили мы с Шахом.
— Номер «666» — его хобби. Мне говорил об этом мой френд. — Света осталась вполне довольна эффектом, который произвела на нас.
— Ну что ж, тогда пойдем в гости, — предложил я.
Мы вылезли из машины и подошли к воротам. Навстречу вышел здоровяк в черной кожаной куртке. Увидев Шаха, он вдруг расплылся в улыбке.
— Витек! Вот так встреча! — Парень расставил руки и чуть ли не лез обниматься к Шаховскому.
Мы со Светкой ничего не понимали, да и сам Шах, пожалуй, был удивлен не меньше нашего.
— Слушай, а мне пацаны говорили, что ты куда-то пропал.
— Да нет, я…
