поздоровался. Знает ли он, что у нас с Аней все закончилось? Впрочем, говорил же мне батя — не живи там, где живешь.

Окончательно хорошее настроение испортил Леша Скрипка, который у нас отвечает за все хозяйственные и административные проблемы.

— Леха, у меня закончились визитки. — сказал я Скрипке. — Только что подарил последнюю замечательной девушке.

Скрипка в ответ рассказал мне одну из своих многочисленных историй. На этот раз о том, как один его знакомый тоже дал девушке визитку. Потом он отдал ей машину, потом ключи от своей квартиры. А теперь живет в монастыре.

Ну и как после этого можно работать?

Я хлопнул дверью кабинета, бросил куртку в стенной шкаф и устроился в кресле у журнального столика, за которым обычно беседую с посетителями.

Накануне Обнорский вспомнил, что в нашем городке приближаются выборы губернатора, и дал задание составить план работы по этой линии. А чего тут составлять? Здесь и ежу все ясно. Вот список кандидатов. Два демократа — Синьков и Кабанов, которые никак не разберутся, кто из них более демократичен; коммунист; бизнесмен; пенсионер; пара городских сумасшедших, участвующих во всех выборах; вице-губернатор, который давно хотел избавиться от ненужной приставки к должности; само собой, действующий градоначальник и, как пишут в криминальной хронике, хорошо известный в определенных кругах руководитель благотворительного фонда помощи секциям восточных единоборств, выдвинутый либеральной партией.

В последнем случае к бабке ходить не надо — наверняка это герой нашего очередного материала из серии «криминал рвется во власть». Еще, пожалуй, стоит внимательно присмотреться к бизнесмену. Впрочем, с ним все более или менее понятно. Скорее всего, в нужный момент снимется в пользу губернатора или его главного конкурента, рассчитывая на последующие дивиденды.

А вот с источниками финансирования кандидатов все гораздо интереснее.

Между демократами, коммунистами и прочими кандидатами есть одно принципиальное общее, которое может перекрыть прочие различия. Все они — и левые, и правые, и красные, и белые — ведут свои кампании на «черный нал».

Тот самый, который в коробках из-под ксероксов. На вопрос: почем опиум для народа? — эксперты отвечают, что для того чтобы реально претендовать на победу в выборах, желательно иметь сумму из расчета один доллар на одного избирателя. Конечно, бывают исключения, но они лишь подтверждают правило.

Да, я не без грусти вспомнил выборы десятилетней давности, когда сам баллотировался в городское собрание при поддержке демфронта. Депутатом я, правда, не стал, хотя и вышел во второй тур. Зато вся кампания обошлась мне в тринадцать рублей. Червонец стоил тираж листовок на ротаторе и еще трешку я дал знакомому столяру, который соорудил мне три переносных агитационных щита. О несостоявшемся депутатстве я ни разу не пожалел, но с той поры у меня появились хорошие контакты в политической тусовке, которые очень пригодились, когда я стал журналистом.

Ну да ладно, это все лирика. На сегодня я договорился о встрече с начальником штаба Демократического блока Борисом Бодуновым. Хотелось бы понять, что ребята-демократы собираются делать со своими двумя кандидатами. Беда в том, что Боливар не вынесет двоих. Значит, кому-то надо сниматься. Но тут-то и начинается самое интересное, ведь каждый из них считает себя самым проходным. А про деньги на выборы Бодунов ничего не скажет. Даже не под диктофон.

Это партийная тайна, причем самая большая. Хотя схема известна: деньги в основном идут из Москвы через счета доверенных банков и фирм. Затем обналичиваются по примитивным схемам и ручейками расходятся на выборные нужды.

Естественно, добрая половина прилипает к рукам. Таковы правила игры.

Я взял со стола диктофон, которым почти никогда не пользуюсь, — часто эта машинка подводит в самый ответственный момент, поэтому всегда лучше делать параллельно запись от руки. Так и есть, батарейки сели. Залез в шкаф и вытащил из кармана куртки сверточек с батарейками. Старые кинул в мусорное ведро с расстояния в два метра. Попал.

Вставил новые и нажал на перемотку.

Работает. Ну вот, можно ехать к Бодунову. Дверь в кабинет резко распахнулась, и на пороге возник начальник нашего отдела расследований Глебушка Спозаранник.

— Здравствуйте, мистер Повзло.

Я протянул руку, подумав, что тамбовский волк ему мистер. Впрочем, к своеобразной манере Глеба общаться с коллегами все давно привыкли.

— А тебе как раз работа привалила, — обрадовал я Спозаранника. — Вот список кандидатов в губернаторы, посмотри, кто есть кто, кто за кем стоит.

Прокинь по базам данных на предмет коммерческой деятельности. Короче, сам знаешь…

— А кто это умер? — вдруг спросил Спозаранник.

— В смысле… — не понял я вопроса.

— Чье это свидетельство о смерти? — Глеб поднял со столика мятый листик бумаги, в который были завернуты батарейки.

«Свидетельство о смерти», — прочитал я на ксерокопии, сделанной на листке. Вавилов Александр Степанович, родился 18 марта 1960 года, умер 26 марта 2000-го. Надо же, три дня назад. В графе «Причина смерти» значились «множественные травмы, ушиб головного мозга» и еще какие-то медицинские словечки. Печать отдела загса Приморского района.

— Да нет, Глеб, это мусор.

— Понял. — По-моему, он подумал, что я от него что-то скрываю.

Спозаранник вышел, а я вспомнил Марину. Нет, явно у них в магазине внедряют прогрессивные методы работы с клиентами. Уже собирался выкинуть бумажку, но сказалось профессиональное любопытство.

Шах курил на подоконнике в коридоре вместе со Светкой Завгородней.

Вызывающие Светкины декольте могли свести с ума любого мужика. И сводили. Подходя, я уловил обрывок разговора.

— Представляешь, — говорила Завгородняя, — вчера была со своим френдом в ночном клубе. Мы протанцевали всю ночь, но ни одна скотина не подошла и не пригласила…

— Эх, Светик, меня там не было, — заговорщицки подмигнул Витек.

Мне пришлось прервать их беседу.

— Шах, не в службу, а в дружбу, есть дело.

Завгородняя тактично отошла к соседнему окну, а я протянул ему мятую ксерокопию и попросил выяснить все, что удастся найти насчет безвременно почившего гражданина Вавилова. На всякий случай.

— По-моему, ты любишь такие ребусы. Попробуй-ка, покрути.

— Фигня вопрос, ухмыльнулся Шах. — Через пару часов дам тебе весь расклад.

Позвонил Обнорский и сообщил, что задерживается на важной встрече с очень влиятельной персоной, будет к вечеру, и посему мне предстоит встретиться с финским журналистом, который договорился с Андреем об интервью. Северного соседа интересует криминальная обстановка в Питере. Очень оригинально. После того, как нас провозгласили криминальной столицей, их всех интересует только это.

Пекка из Финляндии оказался большим, как лось, но очень медлительным.

— Я Повзло, заместитель Обнорского, и по его распоряжению отвечу на все ваши вопросы, — сказал я.

Пекка протянул визитку, и я недобрым словом вспомнил Скрипку.

Тщательно подбирая слова, гость, конечно же, спросил, действительно ли Петербург является криминальной столицей?

— Нет, — сказал я, схватил Пекку за руку и протащил в архивно-аналитический отдел к Марине Агеевой. — Вот, она вам расскажет все, что нужно. Наш шеф уже дал на эту тему сотню интервью. Можете