как и в моей трусости, и заставила меня дать ей странный обет. До чего только может довести женщину озлобление! Если я откажусь стрелять, то должен дать торжественное обещание никогда больше не драться на дуэли. Можешь ты себе представить подобную вещь, когда весь мир знает, что я охотнее откажусь от еды, чем от удовольствия обменяться выстрелами.

Дэвид молчал. Мало-помалу в сердце его стал закрадываться страх за своего друга. Он тихо произнес:

— Питер Джоэль часто говорил мне, что человек не должен ничего делать под влиянием минутной вспышки. И я верю ему. Если бы ты обождал до завтра…

— …и стал бы посмешищем всего города, не так ли? — огрызнулся Пьер. — Чтобы Нэнси пальцем стала указывать на меня на улице? Ба! Где она, пресловутая храбрость ваших лесов, о которой ты столько рассказывал мне?!

Пьер встал и вместе со своим другом вышел на улицу. По дороге он не переставал шутить, между тем как Дэвид испытывал все больший и больший страх в душе.

Наконец они миновали город, вошли в лес и через несколько минут вышли на опушку, хорошо знакомую Пьеру, который не раз бывал уже здесь и в качестве дуэлянта и в качестве секунданта. Было без пяти четыре: Пьер никогда не являлся ни раньше, ни позже.

Внезапно Дэвид услышал веселые голоса и смех. «Наверное, случайные прохожие, — подумал он. — Не может быть, чтобы люди смеясь шли на кровавый поединок». Он отчасти обрадовался этому: дуэль будет хотя бы на некоторое время отсрочена из-за присутствия чужих.

Дэвид посмотрел на своего друга, и в то же время он снова услышал веселый хохот. Пьер нахмурил брови.

— Я узнаю смех доктора Куэ, — сказал он. — Он большой любитель поединков, но сдается мне, что он проявляет слишком много дружеского расположения к моему противнику. Ну что же, я в скором времени доставлю ему работу.

В это время на опушку вышло из лесу четверо людей. Двое остановились, а двое направились к Пьеру и Дэвиду.

Один из них, человек маленького роста и худощавый, весело улыбался. Дэвид невольно вспомнил старого мельника Фонблэ. В руках у маленького человека был ящик с хирургическими инструментами, и Пьер представил его Дэвиду, назвав доктором Куэ. Вместе с ним был секундант противника, человек средних лет, с чисто военной выправкой.

Пьер как бы случайно посмотрел на двух других мужчин, остановившихся у опушки. Они стояли шагах в пятидесяти от него. Оба были в длинных плащах и с черными масками на лицах. Легкая дрожь прошла по спине Дэвида Рока. Особенно не понравился ему более высокий, который, подумал он, вероятно, и окажется противником Пьера. В нем было столько достоинства и в то же время столько самоуверенности, что сразу видно было человека, не привыкшего шутить.

Его спутник был невысокого роста и почти юношеского сложения. Но в его осанке тоже было столько гордости и спокойствия, что невольно забывался его маленький рост.

Полковник Ташеро, секундант противника, прикоснулся к руке Дэвида.

— Прошу прощения, лейтенант Рок, — холодно начал он. — Солнце начинает заходить, и нам нужно торопиться, а потому давайте скорее обсудим детали. Вы, конечно, знаете, что мой друг, как сторона, которой был брошен вызов, имеет право выбора оружия, а также ему предоставляется право назначить расстояние и выбрать форму поединка. Мы решили драться на пистолетах, расстояние — десять шагов. И, кроме того, мой друг будет драться инкогнито, не снимая маски, к чему его вынуждает высокое положение в обществе.

— Боится снять маску! — прошипел сквозь зубы Пьер Ганьон. — Одно оскорбление за другим!

Полковник Ташеро ничем не показал, что слышал его замечание, и спокойно продолжал:

— Противники будут стоять лицом друг к другу. Мы будем считать до трех с промежутком в пять секунд после каждого счета. При команде «три» противники могут стрелять. Я полагаю, что это все. Вы готовы, джентльмены?

Дэвид не в состоянии был выжать из себя ни слова. И Пьер ответил за него:

— Мы готовы, полковник.

Дэвид чувствовал какую-то ноющую боль в груди; это было еще хуже, чем экзекуция. Если бы только это был не Пьер… Лучше бы он сам, Дэвид Рок!

Полковник Ташеро в это время отмерил расстояние, тщательно обозначив обе черты. Доктор Куэ опустился на колени и стал приводить в порядок инструменты. Ташеро поднял руку, и более высокий из двух мужчин, стоявших у опушки, направился к своему противнику. Дэвид посмотрел на своего друга и, к изумлению своему, увидел довольную улыбку на его губах. Пьер даже почти смеялся, когда занял свое место и взял пистолет из рук Дэвида.

— Когда он будет мертв, мы увидим, кто скрывается за его маской, — сказал он.

Дэвид отступил назад и стал рядом с полковником Ташеро, стоявшим наготове с часами в руках.

— Готовы, джентльмены?

— Готовы, — ответило два голоса.

— Хорошо. Начинаем! Раз!

«Тик-тик-тик»— слышал Дэвид, как отстукивали часы в руке Ташеро, и вместе с тем он слышал, как неистово билось его собственное сердце.

— Два!

Одновременно с этим счетом высокий человек поднял руку и сорвал маску с лица. Тем же движением он сбросил с себя плащ и шляпу. Все это произошло в две-три секунды.

— Теперь, мсье, вы можете увидеть мое лицо! — воскликнул он.

Дэвид, совершенно ошеломленный, глядел на своего друга. Казалось, Пьер Ганьон потерял способность мыслить, говорить и двигаться. Его нижняя челюсть повисла, рот широко открылся, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, а пистолет висел в безжизненно опустившейся руке.

— Три!

Это слово, словно пушечный выстрел, раздалось в ушах Дэвида. Пьер все еще стоял не шевелясь, и его лицо, которое несколько секунд тому назад улыбалось, сейчас было мертвенно-бледно и выражало дикий ужас. «Он сейчас будет убит!»— подумал Дэвид и, не отдавая себе отчета в своем поступке, кинулся между дуэлянтами.

И в это мгновение он увидел, что пистолет выпал из безжизненных пальцев Пьера, который повернулся и, как предсказывала Нэнси Лобиньер, направился к лесу, все ускоряя шаг, и, наконец, бросился бежать без оглядки.

Дэвид Рок переводил глаза с одного из присутствующих на другого. Высокий мужчина, сорвавший с себя маску, глядел на него и улыбался. Доктор Куэ посмеивался и кудахтал, как курица. Даже суровое лицо полковника Ташеро озарилось улыбкой.

Противник Пьера протянул руку Дэвиду и просто сказал:

— Я — отец Нэнси Лобиньер. Надеюсь, вы не будете очень сердиться на нас за то, что мы сыграли такую шутку с вашим другом. Он горел желанием убить человека, которого столько раз целовала моя дочь. Это я и есть. Прошу вас, простите нам нашу невинную шутку.

— Я бесконечно рад, что это так кончилось, — ответил Дэвид.

Он случайно посмотрел туда, где стоял у опушки второй человек в маске, и заметил, что тот машет ему рукой. Дэвид подумал, что это не относится к нему. Он понятия не имел о том, кто этот незнакомец; а пока он стоял в нерешительности, тот повернулся кругом, вошел в лес и скрылся с глаз.

Мсье Лобиньер еще раз извинился перед Дэвидом. И он и полковник Ташеро весело смеялись.

— Я вряд ли гожусь куда-нибудь в качестве секунданта, — сказал Дэвид. — Я совершенно забыл о своих обязанностях, а потому, если вы простите меня, я постараюсь догнать мсье Ганьона.

Он быстрыми шагами пустился в лес, но едва прошел шагов двадцать, как из-за кустов выскочила чья-то фигура и подбежала к нему. Это был тот молодой человек, который раньше махал ему рукой.

И тут перед глазами Дэвида Рока разыгралась самая удивительная часть необычайной сцены. Незнакомец сбросил с себя плащ, сорвал маску и шляпу, и по плечам его рассыпались золотистые