тихо в две ноздри! Иначе ни копыт, ни костей от тебя не останется. Вид у тебя усталый донельзя, Данилов, если хочешь – заваливайся на кушетку и спи, днем уходить легче. Головин, поди, уже город перекрывать начал. Связей для этого у него достаточно.

– Связи... Алина, у тебя есть выходы на базы данных ГАИ?

– Естественно.

– Я запомнил машину. И номера.

– Машина – угонная, номера – фальшак.

– Я и сам так думаю, но нужно прокрутить одно предположение.

– Любой вход в их базы данных сейчас жестко контролируется. А «наследить» мне при таких поганых делах, сам понимаешь, не хочется. – Ланевская задумалась на секунду. – О'кей. Раз ты такой неугомонный. – Ланевская склонилась над телефоном, быстро набрала цифры номера. – Только тебе, Данилов, это обойдется в литр «Хеннеси». Понятно, когда найдешь работу.

В трубке отозвались после восьмого гудка.

– Игоречек? Тут у меня сидит один хороший человек. Журналист. Просыпайся, милый, просыпайся, все очень срочно и очень серьезно. Нет, он будет сам задавать вопросы, а ты, пожалуйста, прояви свои лучшие качества. Две полосы твоих. Я сказала: две. Подожди секундочку. – Ланевская повернулась к Олегу:

– Держи. Он сам не журналист, но поставляет материалы Гриневскому и Кулику. Из них те и варганят свои статейки о злом криминалитете. Расплачиваются за информацию скрытой рекламой. Он приносит уже готовые статьи, мы – размещаем.

– Телефон «грязный»?

– Его? Как шнурок от болотного сапога. Но сейчас он не дома. А я, ты знаешь, на хорошем счету. С генералами общаюсь. Они своих не слушают.

– Это почему же?

– Боятся сами ляпнуть что-нибудь невпопад: при нашей тоталитарной демократии язык – враг народа. Особенно для чиновных. Все, Игорек уже замучился музыку слушать. Держи.

Ланевская нажала клавишу телефона.

– Что вас интересует? – услышал Олег чуть хриплый со сна голос.

– Меня интересует «форд-скорпио», не новый, серого цвета. Меня интересуют люди, которые могли бы решиться на крайне дерзкое похищение, и притом воспользоваться именно такой машиной.

– Насколько дерзкое?

– Исключительно. Никто из крупных авторитетов на это просто не пойдет, потому что шансов остаться в живых нет.

– А гордые горцы?

– В наших палестинах?

– Ну да, ну да... Наезд «в уровень»?

– Невозможен.

– Что так?

– Высоко карабкаться.

– Как вас зовут?

– Олег.

– Почему вас это интересует?

– Человека похитили после того, как он покинул мою квартиру. Этой ночью.

– Причина веская.

– Весьма.

– Это девушка?

– Д-да.

На том конце провода повисло напряженное молчание.

– Если я правильно все понял... На такое похищение не решится ни один здравомыслящий уголовник. Да и тупой тоже. Почему вы решили, что его провернули именно бандиты?

– Как раз потому, что на это не решится ни один здравомыслящий человек вообще. А тупого бандита легко сыграть.

– Разум им заменяет инстинкт самосохранения. Поверьте, Олег, это очень действенная штука.

– Жадность губит. Дело представили как пустяшное, деньги предложили большие.

– Логично. Ну что ж... Глупых ничейных отморозков в Княжинске не осталось вовсе после зачисток прошлого года. И милиция, и служба безопасности избавились от конкурентов. А вот в районах «спортсмены» продолжают жить с местными властями душа в душу. Так что этих вот ребятишек вполне можно было заинтересовать деньгами.

– И потом списать вчистую.

– Именно так. Что у вас есть еще, Олег, кроме марки машины?

– Номер.

– Думаю, ничего нам это не скажет, но диктуйте. Я включу компьютер.

– Олег, но ведь это же глупо, они наверняка сменили номера... – нервно заговорила Ланевская.

– Если ребятишек зарядили втемную, их не посвящали ни в какие детали.

Абсолютно. – Лицо Олега напряглось, он произнес, словно додумывая вслух мысль:

– И они делали все, как привыкли, по уже отработанной схеме.

– Есть, – послышался в трубке голос Игоря. – Автомобиль «форд-скорпио», трехлетка, зарегистрирован на Сердюка Ивана Яковлевича, пенсионера. Не по пенсионеру такая тачка, скорее доверитель, но адрес запишите... Проживает по улице Днепровской, дом пять, квартира одиннадцать.

– С таким же успехом его автомобиль могли просто угнать. Или свинтить номера, – снова подала голос Ланевская.

– У вас все? – осведомился на том конце провода Игорь.

– Пока да.

– Спасибо тебе, Игоречек... – забрала трубку Ланевская.

– Да пока не за что. Передай своему другу, будет что, пусть звякнет.

Сориентируем.

– Передам. – Ланевская положила трубку, повернулась к Олегу:

– Ну что, Аника-воин?

– Другой ниточки нет, потянем эту. Придется обеспокоить пана Сердюка. Тем более уже утро. «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля...» – пропел Олег, продолжая напряженно о чем-то размышлять. Закончил:

– В этом главная проблема здешней государственности.

– Ты о чем?

– Нет Кремля. Нет, и все тут.

– Тебе все же нужно вздремнуть, Данилов. Ты бредишь.

– Отнюдь. Следи за мыслью: нет Кремля, нет исторической традиции государственности, нет цели государственного строительства, нет геополитической стратегии, нет национальной идеи, нет будущего. Оттого и беды. – Олег чиркнул спичкой, прикурил, спросил безо всякого перехода:

– Как думаешь, Алина, где у нас девчонку спрятать можно надежно и быстро?

– Надежно и быстро?

– Да.

– На кладбище.

Олег помрачнел.

– А ты в нее всерьез втюрился, Данилов, – погрустнев, произнесла Ланевская.

Олег ее, похоже, даже не расслышал. Поднялся:

– Мне пора.

– Да тебя уже здесь нет... – Алина вздохнула, сказала еле слышно: