Тем временем лошадь была перекована, и Ожье снова пустился в путь.

К восходу солнца он добрался до замка сира Белькомб. Кольцо действительно проявило чисто магическое свойство, так как, увидев его, престарелый Моди де Белькомб низко поклонился Ожье и сказал:

— Все будет сделано так, как желает он. В инструкции, между прочим, было сказано, чтобы Ожье путешествовал главным образом ночью. Поэтому молодой человек провел весь день в Белькомбе, а вечером, с наступлением прохлады, снова отправился далее.

В десять часов он уже звонил у подъемного моста второго замка и, исполнив данное ему приказание и распорядившись лошадьми, поехал дальше, чтобы к утру успеть быть в третьем замке. Но тут его ждало некоторое разочарование: владелец замка уехал на охоту. Ожье расспросил о направлении, в котором охотился владелец, и поехал туда. Руководясь звуками охотничьего рожка и собачьим лаем, он разыскал охотника и, передав ему распоряжение Генриха, направился к Блуа. По дороге он заехал в гостиницу «Добрый король Людовик XI» и встретил тут Маргариту, которой до тех пор никогда не видал.

Мы уже говорили, что красота мнимой госпожи Шато-Ландон произвела глубокое впечатление на юного гасконца. Впрочем, и Маргариту тоже пленила изящная внешность Ожье. Нанси, входя с Раулем в зал, сразу заметила взаимную симпатию, чувствовавшуюся во взорах королевы и молодого человека, и спросила Маргариту:

— Мы сейчас едем, тетушка?

— Да, милочка.

— Стоит ужасная жара. Солнце просто палит!

— Неужели? Посмотрим! — и с этими словами Маргарита вышла из зала, а Нанси с Раулем вошла туда. Ожье окинул взором входящую парочку, и Рауль вежливо поклонился ему. Ожье с аффектированной поспешностью отдал поклон. Видя это, Нанси сделала ему глубокий реверанс, а затем подтолкнула Рауля локтем, давая ему понять этим, что ей желательно завязать разговор с незнакомцем. Поняв это, Рауль спросил:

— Должно быть, вы проделали долгий путь? Ведь ваша лошадь стоит вся в пене?

— Вы правы, — ответил Ожье, — я приехал издалека.

— Вы направляетесь в Париж?

— Нет, в Тур. В этот момент трактирщик принес Ожье бутылку вина и бокал.

— Не осмелюсь ли я обратиться к вам с просьбой? — вежливо спросил Рауля молодой гасконец.

— О, пожалуйста.

— Я ненавижу пить в одиночестве. Говорят даже, что это накликает беду. Не согласитесь ли вы выпить со мной?

— С большим удовольствием! — отозвался Рауль.

— Подай стакан! — приказал Ожье, и так завязалось знакомство с приезжим. Выпивая, Рауль и Левис разговаривали, а Нанси неоднократно вмешивалась в разговор. Ожье выдал себя за дворянина, возвращающегося из Парижа, где он получал наследство от покойного дяди, а Нанси и Рауль ответили ему сочиненной Маргаритой сказкой о госпоже Шато-Ландон.

Конечно, Ожье поинтересовался, свободна ли «тетушка» Рауля, и выразил явную радость, когда узнал, что она — вдова.

Вскоре явилась и сама «тетушка». Маргарита была очень удивлена, увидев, что Нанси и Рауль уже дружелюбно беседует с незнакомцем.

— Тетушка! — сказала Нанси. — Вот этот господин едет той же дорогой, что и мы.

— Он направляется в Тур, — прибавил Рауль. Ожье встал и низко поклонился Маргарите, причем на его лице загорелся румянец юношеского волнения. Маргарита сделала ему реверанс и в душе нашла молодого человека прелестным.

— Вот видите, тетушка, — сказал Рауль, — вы только что жаловались, что дорога далеко не безопасна.

— И что в такое смутное время, которое переживаем мы теперь, лучше не путешествовать одним! — добавила Нанси.

— Ну и что же? — сказала Маргарита. — А то, что, раз этому господину по дороге с нами…

Ожье поклонился на эти слова, но в душе подумал: «Черт возьми! Вдовушка — просто объеденье!.. — Но ведь у меня спешное поручение… Как быть?»

— Но, быть может, этот господин торопится! — ответила Маргарита.

— О, нет, совсем нет! — поспешно сказал Левис.

— Только не доезжая Блуа мне придется немного свернуть с дороги. Поэтому я попаду в Блуа довольно поздно. Но, быть может, вы скажете мне, в какой именно гостинице вы предполагаете там остановиться?

— В гостинице «Серебряный единорог».

— Вот и я тоже остановлюсь там!

— Ну, значит, мы увидимся в Блуа, — сказал Рауль, выходя, чтобы озаботиться запряжкой лошадей. Ожье тоже вышел, чтобы продолжать свой путь. Тогда Маргарита спросила Нанси:

— Скажи, пожалуйста, что это тебе пришло в голову знакомиться с молодым человеком? Нанси ничего не ответила, ограничиваясь таинственной улыбкой.

Ожье был молод, пылок, но еще никогда его сердце не было серьезно затронуто, и только впервые стрела шаловливого божка Амура коснулась его при виде пышной красоты Маргариты.

Поэтому наш герой с особенным рвением и торопливостью кинулся исполнять четвертое поручение, потому что хотел во что бы то ни стало застать в Блуа мнимую госпожу Шато-Ландон.

Бродили ли в голове Маргариты те же мысли, или Нанси дала Раулю тайные инструкции? — автор не может с точностью ответить на этот вопрос, но только маленький кортеж с первого же момента двинулся резвым аллюром и вскоре понесся по гладкому шоссе великолепным ходом.

Наваррская королева была молчалива и мечтательна. Нанси, искоса наблюдая за нею, думала:

«Надо согласиться, что этот молодчик, обещавший встретиться с нами в Блуа, — очень красивый парень и краснеет так мило, что невольно хочется полюбить его. Но надо согласиться и с тем, что королева Маргарита никогда не обратила бы на него внимания, если бы он был блондином, а не брюнетом, маленького, а не высокого роста, северянином, а не южанином. Но у него очаровательные черные усики, горбатый нос, блестящие глаза и гасконский акцент, что делает его слегка похожим на бедного наваррского короля. Следовательно, этот молодчик легко может оказаться той клубничкой, которую мы ждем».

Видя, что королева Маргарита погружена в свои размышления, Нанси не заговорила с нею. В течение целого часа в экипаже царило глубокое молчанье. Рауль скакал рядом, время от времени склоняясь с седла, чтобы встретить улыбку Нанси.

А Маргарита все молчала и молчала. Вдруг, немного не доезжая до Блуа, она подняла голову и сказала:

— Как прохладно!

— Очень прохладно, — согласилась Нанси.

— И как ярко светит луна!

— Светло, как днем.

— Вот я и думаю: если наши лошади не очень устали…

— Что тогда?

— Да я хотела бы проехать несколько лишних лье… Рауль, сколько нам осталось до Блуа?

— Одно лье.

— А после Блуа будет что?

— Какая-то деревушка, название которой я забыл.