обездвиживали противника. Это всего лишь малая толика того, почему синкэн сёбу в стиле классического кэндзюцу оказывается смертоносным занятием, на которое решаются лишь после длительной подготовки и которому чужды какие-либо ограничительные правила. Но, по общему мнению, произвольные ограничения, определяющие, какая часть тела может служить мишенью для той или иной техники кэндо, лишь выражают желание обеспечить минимум безопасности для участников поединка и повысить точность выполнения специфических и базисных атакующих действий. Так что выбор таких, четко обозначенных мишеней вполне логичен и отвечает исконной задаче кэндо.

Техники кэндо основываются на овладении доведенными в своем исполнении до автоматизма базисными действиями, среди которых важное место занимает работа ног, что делает вполне корректной прямую стойку и позволяет телу и синаю двигаться в унисон друг с другом, а это придает атаке кэндоиста быстроту, точность и мощь. В обучении кэндо упор делается на тактическое построение наступательных действий, но без соответствующего духовного настроя, подкрепляющего эти сугубо механические стороны кэндо, сама техника вскоре теряет всякую осмысленность. Ки, иначе материальная сила, как она предстает в учении Чжу Си, лежит в основе такого духовного настроя. Это как раз ки, о котором ведет речь Цукахара Бокудэн при обсуждении понятия фудо-но сэйсин, иначе состояние «невозмутимого ума», которое выделил в качестве важной составной части жизни человека неоконфуцианец Койбара Эккэн, назвав это «жизненной силой». Такое представление о ки совпадает с учением школы Итто-рю о син-ки-рёку (душевные силы); здесь ки является «внутренней силой», посредством которой человек решает, что добро а что зло.

Согласование собственного ки с ки соперника, т.е. наличие ки-ай, характеризует хорошее [владение] кэндо. Ки- ай выражается в спонтанном проявлении «полного духа» мечника, что является необходимым условием истинного обучения. Ки-ай состоит из нераздельных и взаимодополняющих умственных и физических элементов, которые, объединяя все силы исполнителя, переплавляют их в живое действие, даже если сам исполнитель при этом остается неподвижен. Не следует думать, что ки-ай в кэндо проявляется всего лишь в пронзительном крике, издаваемом кэндоистами во время занятий. Использование слышимого ки-ай существенно помогает при обучении правильного исполнения приемов, ибо только в этом случае учащийся может наполнить себя достаточной степени концентрацией внимания, чтобы суметь дать выход всей своей духовной энергии и тем самым «подтолкнуть» свою физическую технику. Но ки-ай, идущий из чрева, а не из голосовых связок, может заставить потерять самообладание даже самого искусного мечника.

Асари Матаситиро из Наканиси-ха Итто-рю эффективно использовал ки- ай совместно с исполнением своего токуй вадза, иначе говоря коронного приема, цуки (выпада). Говорят, что ки-ай Асари выбивал из равновесия противника еще до того, как Асари совершал свой выпад. Однако кульминация ки-ай достигалась не шумом, а лишь тогда, как сказано в «Сунь-цзы», «когда действию, наконец, сопутствует тишина». Наиболее искусные кэндоисты способны умело распоряжаться своей техникой и достигают высочайшего уровня ки-ай, следуя этим путем, не прибегая постоянно к помощи голоса.

Концепции ёмэйгаку и дзэн-буддизма, включающие интуитивное знание, лежат в основе большинства методов обучения современному кэндо в Японии. Такая форма самодеятельных занятий содействует естественной форме обучения, тому, что дает глубокое познание предмета, которое невозможно обрести чисто рациональным подходом к обучению. Но методы обучения кэндо основываются на двух основных течениях мысли, где приоритетом пользуется либо теория, либо практика. Сасамори Дзюндзо, нынешний верховный наставник Оно-ха Итто-рю, в своем обучении прежде всего опирается на технику. Такано Косэй из Наканиси-ха Итто-рю отдает предпочтение тому, что сам именует методом риги иттай, иначе идеей о том, что теория и техника едины. Обучение кэндоистов Такано начинает с физических занятий. «Если вначале идет теория», – замечает Такано, – «в знаниях кэндоистов будут присутствовать пробелы, что может пагубно сказаться на их развитии». Теория кэндо не очень-то полезна для начинающего; только «телесные движения», – говорит Такано, – «могут научить учащегося тому, как нужно владеть собственным телом».

Какари-гэйко, иначе «обучение атакующим действиям», является основным методом обучения кэндо, где более молодой занимается с более опытным, на котором отрабатывает свои удары. Более молодой выполняет приемы, не боясь ответных действий, но все его действия должны отвечать требуемым основным критериям. Какари-гэйко должен настроить ум на выполнение атакующих действий и привести его в такое состояние, когда не довлеют над ним четыре зла: страх, сомнение, неподготовленность и беспокойство, мешающие свободному выражению действия. На их место должно прийти чувство уверенности, которое достигается посредством дзию рэнсю, иначе «свободных занятий». Ямаока Тэссю, искусный мастер школы Итто Сёдэн Мусо- рю, требовал от всех своих учеников усердно заниматься какари-гэйко, используя при этом синая, не уступающий по длине боевому мечу. Ямаока разрешил ученикам с менее чем трехлетним опытом обучения пользоваться иными, чем дзию рэнсю, методами тренировки, опасаясь, что преждевременное дзию рэнсю может уничтожить их индивидуальность.

Не секрет, что единственным ключом к успеху в современном кэндо являются усердные занятия. Все без исключения мастера своему прогрессу обязаны приверженности сюгё. Занятия кэндо включают элементы и умственного воспитания, но по существу это физическая дисциплина. Потому кэндоисты склонны отдавать предпочтение в своих занятиях физической стороне своей дисциплины. Как нельзя кстати это иллюстрирует Ямаока, не отличающийся богатырским телосложением, но чей организм в действительности был необычайно силен, такую силу он развил в себе благодаря неустанным занятиям субури, базовыми упражнениями, где работа ног позволяет объединять в одно целое движения тела и удары синаем; Ямаока ежедневно обращался к субури, работая с довольно тяжелым боккэн. Он также в совершенстве владел удэ-дзумо, иначе армрестлингом. Ямаока гордился своим поразительным чувством, часто приглашал гостей попытаться столкнуть его, стоящего на краю широкого окна, в сад. Друзьям казалось, что он, словно дерево, прирос к окну, и даже самый сильный из них не мог стронуть его с места.

Ямада Дзирокити, прежний верховный наставник Дзикисинкагэ-рю, приводит довольно дельные замечания относительно физической стороны техники кэндо в своем трактате «Кэндо Рон»: