Впервые за все время Ши ощутил к драчливому племянничку Атланта нечто вроде симпатии. Однако сказал:

— Ладно, Руджер мне нужен для одного дела. А конкретнее, я хочу его похитить и вернуть обратно в Карену. Поможешь мне это проделать — думаю, тогда я тебе покажу, как вызволить Бельфегору из неволи.

Красивое лицо исказил страх.

— О Гарр, Руджер столь силен, что не устоять против него и вдесятером! Аллах защитит нас, но вдвоем мы против него, что мышь против орла!

— Решай сам, — холодно заметил Ши. Чего ему действительно очень хотелось, так это попросту вызволить отсюда Бельфегору и навсегда позабыть об этом маленьком происшествии. Но шансы восстановить память его жены Бельфебы по-прежнему оставались бы крайне невысокими, если бы ее не удалось доставить к Чалмерсу с его куда более солидными познаниями как в области психиатрии, так и магии. Если Медор пойдет на попятный, может, и удастся еще дать задний ход в последний момент.

От двери шатра донесся чей-то жалобный призыв. Слуга выскочил наружу и тут же вернулся со свертком, в котором, как оказалось, были готовые доспехи.

Пока Медор оставался погруженным в мрачные раздумья. Ши их изучил. Сабля хоть и была все-таки кривоватой, с основным весом, сосредоточенным на дальнем конце, но оказалась несколько прямее обычного, а оружейник мастерски отковал острый, как игла, кончик. Имелась здесь и остроконечная стальная шапка с коротким кольчужным занавесом для защиты затылка, кинжал, небольшой круглый щит тонкой работы и кольчуга. Ши отложил все это добро и повернулся к Медору.

— Ну?

Юный сарацин хитро посмотрел на него.

— Нет бога, кроме Аллаха, и сказано в книгах, что никто не умрет, покуда не грянет назначенный час. Говори, и повинуюсь я тебе, словно был бы я мамелюком* [27] твоим!

— Руджер придет сюда, если ты за ним пошлешь?

— Нет, скорее прогонит он слугу моего кнутом от дверей своих!

— Придется нам тогда самим к нему пойти. Ты в курсе, где он устроился?

— Воистину так.

— Отлично. Тогда немного погодя. Мне нужно обдумать план. Каким весом ты тут пользуешься?

— О шах, под началом владыки Дардинеля предводитель я восьми десятков стражников.

Ши подумал, что дела в сарацинской армии обстоят, видно, не лучшим образом, коли приходится полагаться на предводителей вроде этого томного сердцееда, но в данный момент голова его была слишком занята, чтобы развить рассмотрение этого вопроса.

— Можешь вызвать их сюда, по три-четыре человека за раз?

— Слушаю и повинуюсь, — отозвался Медор, прижав руки к груди, и стал подниматься.

Ши, которому не очень-то понравилось непроходящее выражение испуга в глазах Медора, остановил его.

— Погоди-ка. Давай для начала одного. Испытаем волшебство на нем, чтобы лишний раз убедиться.

Медор опустился на место и хлопнул в ладоши.

— Вели Тарику Аль-Марику явиться да не задерживаться, ежели дорога ему голова его! — приказал он слуге.

Подхватив лютню, он принялся опять терзать струны. В свете греческой масляной лампы, которую им принесли вместе с обедом, ярко сверкали драгоценные камни на его браслетах.

— Дай-ка на минуточку браслетик, а? — попросил Ши.

Когда воин вошел. Ши велел Медору приказать ему сесть и расслабиться, после чего поставил перед солдатом лампу. Пока юный сарацин продолжал пощипывать струны. Ши поднес к глазам воина браслет, поводя им в разные стороны, и тихим голосом принялся нашептывать все, что ему удалось припомнить из того снотворвого заклинания, которое Астольф применил против него самого.

С точки зрения как магии, так и гипноза, этот метод никак нельзя было отнести к особо ортодоксальным, но он, похоже, сработал. Глаза воина подернулись туманной поволокой, и он неминуемо свалился бы, если бы не оперся спиной о матерчатую стенку шатра. Ши тут же произнес:

— Слышишь ли ты меня?

— О да!

— Будешь ли повиноваться моим приказаниям?

— Как приказаниям отца своего!

— Эмир желает устроить лагерю сюрприз. Нужно подтянуть дисциплину. Ясно?

— Как скажет повелитель мой!

— Как только завершится вечерняя молитва, ты вытащишь свою саблю, пробежишь по лагерю и перережешь веревки шатров.

— Слушаю и повинуюсь!

— Ты перережешь абсолютно все веревки, которые попадутся тебе на глаза, что бы тебе там кто ни говорил.

— Слушаю и повинуюсь.

— Ты позабудешь об этом приказании до той поры, пока не придет время действовать.

— Слушаю и повинуюсь, — повторил воин.

— Пробудись!

Воин заморгал и очнулся, заерзав так, словно во сне потерял опору.

Когда он поднялся. Ши спросил:

— Какие были тебе отданы приказания?

— Как следует наблюдать за дверями шатра владыки Дардинеля этой ночью. Насколько помню я, владыка Медор не отдавал мне никаких других.

— Он просто забыл. Тебе нужно привести сюда еще четырех воинов. Верно, Медор?

— О да, поистине так оно и есть, — вяло подтвердил Медор. Воин переступил с ноги на ногу.

— А вот...

— Больше ничего, — твердо сказал Ши. Он бросил взгляд на Медора, который отложил лютню и таращился вслед подчиненному.

— Поистине, шах Гарр, — пролепетал он, — это словно как пророки вновь очутились на земле! И в самом деле перережет он веревки у шатров, как ты ему повелел?

— Если не перережет, я на него такое заклятье наложу, что он голову собственную съест, — подтвердил Ши, который пришел к заключению, что при подобной впечатлительности сотрудничество с этим нытиком ничем ему не угрожает. — Слушай, когда остальные придут, продолжай наигрывать эту восточную мелодию, а? По-моему, она на них неплохо действует.

Когда указания были отданы последнему из восьмидесяти стражников. Ши почувствовал, что смертельно устал. Медор, прикрыв рот изящной формы ладонью, заметил:

— Без сомненья, сделали мы столько, что Иблиса* [28] тьма пасть должна на лагерь, так что легко захватим мы деву и скроемся с нею. Утомился я, хоть и успокоился душою от великолепия замысла твоего. Давай-ка ко сну отойдем, надеясь на милость Аллаха!

— Не время спать, — отозвался Ши. — В моих краях есть такая пословица — на Аллаха надейся, да сам не плошай. А нам сейчас с одной вещью никак нельзя сплоховать. Я имею в виду Руджера. Вспомни — ты обещал.

Он поднялся, напялил на голову стальной колпак, пристегнул саблю и сунул за кушак ножны