Позже, за сигарами, детектив поднял интересующую его тему:

— Ваше Преподобие, я разыскиваю некоего молодого человека, который приобрел у меня портрет и скрылся, не заплатив. С ним еще была девушка.

— И?

— Нет ли в Хершиде какой-либо службы, которая регистрирует приезжих?

— Дайте-ка подумать... У доура хорошая сыскная служба, но я сомневаюсь, что они отслеживают каждого путешественника. Хершид ведь все-таки перекресток империи. Как выглядели эти беглецы?

Хассельборг достал свои наброски. Хасте нахмуренно посмотрел на них, а затем засмеялся:

— Сколько он вам должен?

— Пятьсот кардов.

Хозяин позвонил в колокольчик и, когда на зов явился молодой человек в голубом жреческом балахоне, распорядился:

— Возьмите пятьсот кардов из моего личного запаса и выдайте их господину Кавиру.

— Да хранят меня звезды! — воскликнул Виктор. — Я вовсе не собирался просить деньги у Вашего Преподобия...

— Все в порядке, сын мой, и не пересчитывайте зубы дареному шомалу, как поступал Карар в своих сделках с ведьмой моря Ваандао. Во-первых, это всего лишь средство как-то отплатить вам за спасение моей племянницы. Во-вторых, время, приносящее всё, принесет мне возможность получить деньги с вашего должника.

— Вы его знаете?

— Немного.

— Кто он?

— Неужели вы так недавно в здешних краях? На портрете — новый доур Замбы, истинное чудо и образец политических достоинств. А эта девушка — его доурия.

— Король и королева Замбы? — ошарашено переспросил детектив. — С каких пор? И что такое Замба?

Тут в комнату снова проскользнул молодой жрец с тяжелым парусиновым мешком. Негромко позвякивая, ноша опустилась у ног Хассельборга.

— Принеси-ка карту Гозаштанда и прилегающих земель, Гаддал, — попросил Хаете своего помощника. — Для бывалого путешественника, господин Кавир, ваши знания... э... достаточно отрывочные. Откуда вы родом?

— Из Малайера на дальнем юге, — соврал Виктор.

— Это объясняет дело. Знайте же тогда, что Замба — остров в море Садабао, расположенный рядом с полуостровом Харгайн на востоке Гозаштанда. Жителей Замбы долгие годы сотрясали бунты, в итоге простонародье вообще свергло аристократию и перебило всех, кто не успел сбежать. После этого, не имея больше общего врага, голытьба продолжала биться вожак против вожака.

Кончилось все это тем, что несколько десятиночий назад ваш знакомец Энтане (его ведь так зовут, не правда ли?) высадился на острове с шайкой громил, которых он набрал звезды знают откуда. Через пару дней он уже был хозяином Замбы! О, проделано все было весьма ловко, и он добился многих перемен. К примеру, создал, понимаете ли, новую аристократию из тех вожаков, кто перешел на его сторону. Новую аристократию со всеми титулами и причиндалами старой. Однако эти привилегии не передаются по наследству и близки к фикции: тот, кто перестает удовлетворять требованиям Энтане, лишается их. На острове теперь никто не имеет права пребывать в грехе праздности!

Хассельборг подумал, что или действительно таким образом сложилась обстановка на Замбе, или Фаллон хорошо усвоил биографию Наполеона. Ему хотелось услышать подробности, а жрец предпочитал говорить на глобальные темы (вроде прогресса в противовес стабильности или свободы воли в противовес предопределению). Все же Виктору удалось кое-что вытянуть из старика.

— Ходят слухи, что король вовсе не кришнянин, а замаскировавшийся землу. Для меня, правда, это не имеет особого значения. Не один год я убеждаю свою паству, что судить о людях следует по их личным качествам, а не расовой принадлежности. Однако я очень сомневаюсь, что Энтане — с планеты Земля, поскольку там проповедуется странная доктрина равенства. А наш юный образец достоинств не установил в своем островном королевстве ничего похожего на подобную систему.

Кстати, сын мой, во время своего пребывания в Новуресифи вы вращались среди землума. Просветите меня, старика, в этих вопросах. Что подразумевает эта доктрина и в самом ли деле все земляне придерживаются ее?

— Собственно говоря, — начал было Хассельборг блестящую десятиминутную речь на заданную тему, но тут ему пришло в голову, что кришнянский художник вряд ли мог разбираться в политической теории Земли. Не пытается ли старикан подстроить ему ловушку? И детектив осторожно продолжил: — Собственно говоря, Ваше Преподобие, я мало что знаю. Так, слышал кое-что от своих друзей-землу. Как я понимаю, ныне идея всеобщего равенства популярна среди землян, хотя так было не всегда и, возможно, не всегда будет. Но имеется в виду не буквальное равенство всех людей, а юридическое. Равенство перед законом в правах, обязанностях и прочем.

Мне говорили, что при построении государства на такой основе есть две большие трудности. Во- первых, чисто биологически люди изначально отличаются друг от друга по своим способностям. Во-вторых, для управления любым обществом, не считая первобытного, необходима какая-то верховная структура. А пришедшие к власти испытывают естественную склонность законодательно упрочить свое превосходство над остальным народом. И этим занимаются все, независимо от того, как они себя называют: курфюрстами, капиталистами или комиссарами...