— Эй, Боевой Скальд! Где ты там? — Оглянувшись, Торвард старался найти взглядом Гудлейва, но видел только неясные темные фигуры, расплывчатыми пятнами шевелящиеся в туманной мгле. — Что же ты молчишь? Наша новая битва уже начата!

— Не хотел бы я, чтобы эти твои слова были правдой, конунг, — послышался в ответ удрученный голос Гудлейва. — Никто не скажет, что я когда-то уклонялся от битвы. Но битва с нечистью мне совсем не по душе!

— Ты многовато хочешь — выбирать противников! — ворчливо отозвался Ормкель. — Оставался бы тогда сторожить «Козла».

— А здесь пасутся не козлы, а волки! — со злым задором откликнулся Эйнар. — Слышите? По меньшей мере один волк где-то близко.

— Постойте! — велел Торвард. — Не отстал ли кто-нибудь?

Остановившись, хирдманы столпились на тропе возле Торварда. Это было похоже на страшный тяжелый сон, хотелось протереть глаза — на расстоянии вытянутой руки люди не различали лиц друг друга. Серый промозглый туман, неведомо откуда взявшийся, заполнил воздух, спрятал за плотной пеленой небо и землю. Товарищи, делившие хлеб много лет, казались друг другу какими-то троллями, уродливыми и непонятными.

— Я потерял щит, — мрачно сообщил Торир. — Можете смеяться. Я бы и сам посмеялся. У меня его как будто вырвали из рук.

Но смеяться никто не стал — утрата оружия не знаменует ничего хорошего.

— Может, за ветку зацепился? — глухо ответил кто-то из тумана. А кто — не разберешь, туман даже голоса их похитил и изменил.

— Может, и за ветку, — также мрачно согласился Торир. — Только я там пошарил — нашел парочку жаб. А щит как тролли унесли.

— Скажи спасибо, что нашел парочку жаб, а не гадюк! — отозвался еще один голос. И это, несомненно, был Эйнар Дерзкий.

— Как мы пойдем дальше, Торвард? — спросил Ормкель, положив руку на плечо конунгу, чтобы не потерять его из виду. — Я едва вижу тебя! Должно быть, уже ночь, только за этим проклятым туманом и темноты не видно! Ты видишь дорогу?

— Мы стоим на дороге, — отозвался Торвард. Он не хотел признаваться, что тоже не знает, куда теперь идти. — Медный Лес — на севере.

— Я вижу глазами не больше, чем затылком! Мой сапог не хуже меня знает, где здесь север!

Хирдманы молчали, испытывая непривычные чувства растерянности и подавленности. За плечами у дружины Торварда было немало дорог и трудных походов, но сейчас никто не знал, что делать.

— Надо было взять с собой колдуна, хоть и не люблю я это племя! — проворчал Ормкель. — Но в здешних делах он разобрался бы лучше нас!

Торвард хмурился, досадливо потирал шрам на щеке. Он понимал, что ярл прав и он напрасно не послушался своего воспитателя Рагнара, который перед уходом советовал ему то же самое. Люди давно не подходили так близко к Медному Лесу. Торвард слышал немало рассказов о том, как сильна здешняя нечисть, но думал, что слова эти большей частью продиктованы страхом. Он слишком понадеялся на свой меч.

— Я вижу дорогу! — воскликнул вдруг Баульв. — Вон она!

Туман вдруг расступился, и перед Баульвом открылась дорога, уводящая в лес. Деревья по ее обочинам терялись в тумане и только угадывались по неясному колыханию ветвей.

Обернувшись на его голос, все посмотрели туда, куда он показывал. И в самом деле, дорогу увидели все. Словно чья-то рука нарочно раздвинула туман, оставив ровно столько места, чтобы люди могли пройти.

— Не нравится мне эта дорога! — резко сказал Ормкель. — Пусть ведьмы ездят по таким дорогам на своих волках. Она заведет нас прямо в болото, а то и великану в пасть!

— Давно хотел повидать живого великана! — не замедлил подать голос Эйнар.

— Мне тоже не слишком нравится эта дорога, но другой у нас нет! — сказал Торвард. — Идемте, только будем держаться все вместе. Отец Ратей и его Вороны не оставят нас! А на великанов у Рыжебородого есть Мйольнир!

Крепче сжимая рукояти мечей и секир, хирдманы осторожно двинулись по открывшейся дороге. Через десяток шагов Хавард вдруг споткнулся и упал на колени, мигом оказавшись по пояс в тумане, как в снегу.

— Здесь… — начал он, шаря руками в траве вокруг себя. Даже сидя на земле, он ее не видел. Под пальцами его была чуть шероховатая плотная кожа с холодными гладкими чешуйками. Легко было вообразить огромного змея или другое чудовище, но Хавард быстро понял, что все намного проще. — Здесь твой щит, Торир! — крикнул Песий Нос. — Тролли отдали его назад!

Эта находка удивила, но и приободрила фьяллей.

— Троллиный род начинает исправляться! — ворчал утешенный Торир. — Они сами поднесли мой щит сюда и бросили прямо под ноги. Видно, он показался им слишком тяжел!

Торвард шел впереди и думал о том же, что привело его на этот пустынный и зловещий полуостров. Если бы волшебный меч Дракон Битвы, так неосмотрительно погребенный вместе с его отцом, сейчас висел у него на поясе, то один взмах его серого клинка рассек бы этот мерзкий туман, как ветхую овчину. Если бы… Торвард на ходу усмехнулся глупости своих мыслей: если бы Дракон Битвы был у него, то он и не приплыл бы сейчас на Квиттинг. В мире есть множество более приветливых земель. А впрочем — не зря же Торбранд конунг столько лет воевал за владычество над Квиттингом с конунгом слэттов Хеймиром и прежним конунгом квиттов Стюрмиром. Эти угрюмые земли скрывают немало богатств. Чего стоит одна железная руда, которая лежит во всех этих лесах и луговинах не глубже двух-трех локтей. За рыжий, красный, коричневый цвет земли, в который ее окрасил избыток руды, этот лес и прозвали Медным. Квитты торговали лепешками выплавленного железа и были не беднее других племен. А теперь всеми этими богатствами владеют ведьмы и великаны, бьющиеся только каменными топорами. А кремни! Стоит